Юрка Комаров шёл из столовой. Он уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, когда услышал под ней какой-то шорох. Он заглянул под лестницу и увидел Стёпку с Пашкой.
— Вы чего тут делаете?
— Ничего. Иди, куда шёл, — отмахнулся Стёпка.
В этот момент раздался звонок. Стёпка с Пашкой выбежали из укрытия, что-то пряча в карманах, и все трое дружно побежали на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Они вошли в класс самыми последними.
Ксенечка писала на доске варианты заданий для контрольной работы. Ребята поспешно расселись по местам. Юрка огляделся. Одноклассники шуршали, прячу в парту учебники, чтобы списывать.
Ксенечка резко обернулась, и класс затих.
— Увижу, кто списывает, сразу двойку поставлю, — строго сказала она, покраснев.
И снова отвернулась к доске. Шуршание тут же возобновилось.
Она преподавала в их школе всего второй год после окончания педагогического института. Свою молодость Ксения Ивановна скрывала за напускной строгостью и крупными очками с простыми стёклами в чёрной роговой оправе. Повышая голос, она всегда краснела. И очень нравилась Юрке.
С его лёгкой руки все в школе звали её ласково Ксенечкой. В этом году она стала классным руководителем седьмого «б». Мальчишки, да и девчонки часто хулиганили, срывали уроки. Ксенечка терялась, неумело призывала класс к порядку. Однажды Юрке показалось, что она вот-вот заплачет. Он не выдержал, встал и прикрикнул на одноклассников:
— Прекратите! Вы что, ненормальные? Она же для вас старается. Можете не учиться, если не хотите, но не мешайте остальным.
Это было так неожиданно, что все притихли. Только Пашка захихикал и сказал, что Комар влюбился. На него тут же зашикали. С тех пор класс вёл себя тише.
Ксенечка дописала задания и положила мел, когда ей в спину попали несколько шариков выпущенных из трубки, сделанной из шариковой ручки. Несколько шариков застряли в её волосах.
Ксенечка брезгливо стряхивала их, словно это были мерзкие пауки. Кто-то засмеялся. Юрка, оглянулся на последнюю парту, где сидели Стёпка с Пашкой. Те выглядели невозмутимыми, но по хитрым глазам Юрка понял, что стреляли они. «Вот чем занимались под лестницей – готовились сорвать контрольную».
— Открыли тетради, — сказала Ксенечка звенящим от нервного напряжения голосом.
Ученики снова зашуршали.
— Кто сидит с левой стороны ряда, решают первый вариант, остальные – второй. — Ксения села за учительский стол.
Все уткнулись в тетради, а Юрка снова оглянулся на Стёпку с Пашкой и показал им кулак. Очередная порция шариков полетела в сторону учительского стола, но попала лишь в сидевших на передних партах девчонок.
— Ксения Ивановна, Скворцов и Шишкин кидаются, — пожаловалась Маша Иволгина.
— Чего сразу мы-то? Мы ничего не делали, — возмущённо выкрикнул Стёпка и привстал со стула. И тут Юрка кинул в него туго скомканным бумажным комком.
— Ай, — вскрикнул Стёпка и прижал к щеке ладонь. – Вот видите…
— Комаров! – громко сказала Ксенечка и встала из-за стола. — Уж от тебя я никак такого не ожидала. Дневник мне на стол. Двойка за контрольную! – Раскрасневшаяся Ксенечка снова села и раскрыла журнал.
Юрка понуро подошёл к столу и положил дневник. Ксенечка размашисто в нём написала замечание. Возвращая дневник Юрке, она сказала, чтобы завтра в школу пришли родители.
— Как дела в школе? – спросил вечером отец.
— Нормально. Тебя Ксенечка в школу вызывает.
— Что натворил? – спросил отец.
— Ничего, — буркнул Юрка.
— Ничего? За ничего в школу не вызывают. Рассказывай.
— У нас по математике сегодня была контрольная. Стёпка с Пашкой стали обстреливать Ксенечку… Ксению Ивановну, — поправился Юра. — Мне стало её жалко, и я отомстил, выстрелил в Стёпку. Классная заметила, поставила мне двойку за контрольную и выгнала с урока.
— Ты хочешь сказать, что пострадал несправедливо?
Юрка пожал плечам.
— Надо было сразу отправить тебя к бабушке, — с сожалением сказал отец.
— Пап, я, правда, не виноват. Я не вру. Не поеду я к бабушке, — горячо заспорил Юрка.
— Позже решим. — Отец отвернулся к телевизору, и Юрка понял, что спорить бесполезно.
Но до каникул ещё две недели. Юрка надеялся, что за это время что-нибудь произойдёт, отец смягчится и изменит своё решение.
На следующий день Юркин отец пришёл в школу во время своего обеденного перерыва. У Ксенечки было «окно». Она сидела в учительской и проверяла тетради с этой самой злосчастной контрольной по математике.
— Здравствуйте, я Кирилл Сергеевич Комаров, — представился он, войдя без стука в учительскую.
Ксенечка поправила очки, которые вечно сползали с переносицы. Отец Комара, Юрки Комарова, был крупным, высоким и ярким мужчиной лет тридцати пяти. Его мужская красота бросалась в глаза, заставляя женские сердца учащённо биться.
— Ксения Ивановна Снегирёва, классный руководитель вашего сына, — в свою очередь представилась Ксенечка, вставая. Она зачем-то сняла очки и тут же надела их снова.
— Я должна вам сказать… — она была намного ниже Юркиного отца, поэтому выпрямила спину и вздёрнула вверх подбородок, чтобы выглядеть выше и значительнее.
— Нет, это я должен сказать вам, — перебил её Кирилл. – Мой сын ни в чём не виноват, а вы поставили ему двойку в журнал и выгнали с урока. Да ещё меня вызвали в школу.
Ксении показалось, что он надсмехается над ней.
— Вот как? – высокомерно спросила она.
— Да. Два ученика вчера пытались сорвать контрольную. Надеялись, что вы их выгоните. Они стреляли в вас, так? Юрка решил заступиться за вас и обстрелял их. Получается, что вы ему поставили двойку, выгнали с урока, а виновные благополучно избежали наказания. – Кирилл перехватил инициативу в свои руки.
— Контрольная – это и было наказанием для тех двоих. Оба учатся из ряда вон плохо, математику вообще не знают. И вы считаете, я должна была избавить их от контрольной? А Комаров, — произнося Юркину фамилию, Ксенечка несколько смягчила тон, — математику знает отлично. Для него эта контрольная слишком лёгкая. Двойку, кстати, я ему не поставила, — уже спокойнее и несколько виновато добавила она. — А те двое получили двойки, – она покосилась на стопку тетрадей на столе.
— А, понимаю, воспитательный эксперимент. Тогда зачем вы вызвали меня в школу, если знаете о невиновности сына?
«А действительно, зачем?» — спрашивал её растерянный взгляд. Ксенечка прикусила губу.
— Ну… Юра тоже стрелял, – не очень уверенно сказала Ксенечка и поправила очки. – Он действовал их же методом, хоть и в благих целях. Нарушал порядок в классе, мешал остальным, – Объяснила Ксенечка, будто отвечала перед учителем урок.
Кирилл рассматривал учительницу математики. «Молодая, симпатичная, только что окончила институт. Пытается выглядеть строгой и взрослой. Нацепила эти дурацкие очки. Своих детей нет, а туда же, пытается воспитывать наших…» — думал он.
Она от его взгляда смутилась, покраснела и стала похожа на школьницу.
«Я бы тоже за такую заступился», — подумал некстати Кирилл.
Наступила неловкая пауза. Кириллу стало жалко Ксенечку.
— Понимаете, у Юры умерла мама полгода назад. Скоротечный рак. Я хотел отправить его к бабушке, но потом передумал. Я целыми днями на работе, парень предоставлен сам себе. Он… ему… нам тяжело, — почему-то разоткровенничался Кирилл, хотя совершенно не собирался этого делать.
— Простите, я не знала. Юра не говорил, — тихо сказала Ксенечка.
— Это я запретил ему говорить, чтобы не жалели. Как я понимаю, инцидент исчерпан? Я могу идти? У меня перерыв заканчивается, — сказал Кирилл, но не двинулся с места.
Они смотрели друг на друга, пока Ксенечка не очнулась. Она снова сняла очки и тут же их надела. Без них она чувствовала себя раздетой и беззащитной перед Комаровым старшим.
— Да, конечно, — сказала она.
— До свидания, — Кирилл улыбнулся, и сердце Ксенечки часто-часто забилось в груди.
После уроков она повела Юрку к себе домой.
— Зачем? – удивлённо спросил Юрка.
— Кабинеты все заняты. А дома ты спокойно напишешь контрольную. Или ты хочешь, чтобы я поставила тебе двойку?
— Не хочу.
Юрка шёл рядом с Ксенечкой, ничего не понимая. Она была какая-то другая. Ласковая с ним, что ли. И это его злило.
— Я могла бы сразу поставить тебе пятёрку. Для тебя это легкое задание. Но смогут проверить. Поэтому нужно, чтобы ты её написал. Ты ведь был на уроках в этот день.
— Отец сказал? Про маму? Вы решили пожалеть меня? – догадался Юрка.
— Твой отец очень любит тебя. Ты всё, что у него есть, — сказала Ксенечка. До её дома они больше не разговаривали.
— Мам, мы дома! – крикнула она, едва войдя в квартиру. — Раздевайся, — сказала она Юрке.
— Мы? – в прихожую вышла мама Ксенечки, такая же худенькая и милая.
— Это Юра Комаров, мой лучший ученик по математике. А это моя мама, Лидия Андреевна. Мам, мы ужасно хотим есть. Мой руки, ванная там, — Ксенечка показала Юрке, где ванная и подтолкнула его в спину.
Юра хотел отказаться от обеда, но на столе уже стояла тарелка с красным борщом, а рот наполнился слюной от аппетитного запаха. Он старался есть медленно, но борщ оказался таким вкусным, что тарелка вскоре опустела. Лидия Андреевна подлила ему добавки.
Потом Ксения усадила Юрку за свой стол и дала листок с заданием.
— Но в классе было другое, – Юрка удивлённо уставился на учительницу.
— Да. Для тебя оно слишком лёгкое. Решай это. – И Ксенечка вышла из комнаты.
Юрка мог списать, но ему было стыдно. Задачи оказались трудными, и вскоре он так увлёкся их решением, что забыл про всё.
Ксенечка при нём проверила работу, похвалила и поставила пятёрку.
— Вот книга, посмотри. Здесь даны примеры, как решать задачи разными способами.
— Я думал, таких учебников не бывает, — сказал Юрка, беря книгу.
Из неё выпала фотография мужчины в белом парадном кителе. Он улыбался и щурился на солнце.
— Это мой папа. Он был капитаном дальнего плаванья, — Ксенечка забрала у него снимок.
— Был?
— Он умер.
Юрка проникся к Ксенечке сочувствием и почувствовал родственную душу. В ней снова что-то изменилось. «Она без очков! – догадался, наконец, Юрка. — Без них она очень даже ничего».
В этот момент в его кармане завибрировал телефон.
— Да, пап, — ответил Юрка, и Ксенечка тактично отвернулась. — Я у Ксенеч… Ксени Ивановны, — поправился он. — …Контрольную делал… Хорошо…
— Прости, я задержала тебя, — извинилась Ксенечка, глядя, как Юрка набирает текст в телефоне.
— Папа сейчас заедет за мной. Я написал ваш адрес, — сказал он, убирая телефон в карман.
— Может, пока чаю? – спросила Ксенечка.
Они пили чай на кухне, когда в дверь позвонили.
— Это папа! — вскочил со стула Юрка.
Они вместе с Ксенечкой вышли в прихожую.
Кирилл не узнал её без очков. А узнав, растерянно перевёл взгляд на сына.
— Он ещё что-нибудь натворил? – спросил он резче, чем нужно, стараясь скрыть возникшую вдруг неловкость. – Что это за книга?
— Это… — начал Юрка, но Кирилл уже снова смотрел на Ксенечку.
— Одевайся, нам пора, — скомандовал отец, обращаясь к Юрке, но не отрывая глаз от учительницы.
— Куда же вы? У меня ужин готов, — вышла в прихожую Лидия Андреевна. – Ксенечка, приглашай гостей к столу.
— В следующий раз. Нам пора, — улыбнулся Кирилл, отметив, как мама с дочкой похожи.
А через день Кирилл ждал Ксенечку на машине возле школы. Они стали встречаться, стараясь не показываться в людных местах. Но всё же их видели, поползли сплетни. В школе Стёпка поздравил Юрку, что у него скоро будет мачеха. Юрка ударил его, завязалась драка. Кирилла снова вызвали в школу, на этот раз к директору.
А потом директор вызвал Ксенечку.
— Ксения Ивановна, недопустимо встречаться с отцом своего ученика. Это не этично. Вас видели вместе с ним в кино, кафе. Какой пример вы подаете ученикам?
— Не этично ходить в кино? — дерзко спросила Ксенечка.
— Вы взросла девушка, можете встречаться с кем угодно, но не с отцом ученика, — начал раздражаться директор. – Поползли слухи, ребята подрались. Учитель должен подавать хороший пример, иначе он плохой учитель.
— Каменный век какой-то, — промолвила Ксенечка.
— Нам придётся расстаться. Мой вам совет, перейдите в другую школу, а лучше совсем уезжайте из города. Городок у нас маленький, слухи и сплетни портят репутацию учителя. Напишите заявление об уходе, не ждите, когда родители начнут жаловаться на вас, а мы вынуждены будем предпринять меры.
Ксения вышла из кабинета директора в смятении. Заявление она написала. Не верилось, что её уволили из-за отношений с отцом ученика.
— Опять восстанавливал справедливость? – спросил отец вечером, увидев ссадины и синяки на Юркином лице.
— Это правда? Ты встречаешься с Ксенечкой? Ты хочешь на ней жениться? В школе надо мной смеются, называют её моей мачехой, – набросился на отца Юрка вместо ответа.
— Да, сын. Для самого неожиданно. Влюбился, как мальчишка. Понимаю, что прошло слишком мало времени, но ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, ты поймёшь меня, когда вырастешь. — Кирилл сел рядом с Юркой на диван.
— Пап, ты её любишь?
Кирилл промолчал, глядя в какую-то точку на полу.
— Она уволилась. Вернее, ей предложили перейти и в другую школу, — сказал Юрка.
— Как? – Кирилл уставился на сына. — Это из-за меня? Я сейчас поеду к ней… – Он вскочил с дивана и торопливо пошёл в прихожую.
— Я с тобой, — выскочил в прихожую Юрка.
Кирилл мгновение смотрел на сына, а потом согласно кивнул.
— Ксения…- начал Кирилл с порога, когда они с Юркой приехали к его учительнице.
— Меня уволили, заставили написать заявление. Учитель не должен встречаться с отцом своего ученика, — усмехнулась Ксенечка.
Она была без очков и в легкомысленном домашнем халатике, и Кирилл задохнулся от нежности и любви к ней.
— Прости. Это всё из-за меня… — сказал виновато Кирилл.
Ксенечка подняла палец к переносице, забыв, что она без очков.
— Ты не хочешь больше встречаться со мной? Есть другие школы, можно уехать в другой город. Зато мы сможем больше не прятаться, — поспешно говорила она, не обращая внимания на Юрку, который стоял рядом с отцом.
— Пап… — Юрка дёрнул отца за рукав.
— Постой, — Кирилл перебил сына. — Ты действительно готова ради меня всё бросить, уехать в другой город? После смерти жены я думал, что уже никогда… Я люблю тебя.
— Я тоже, — опередил Юрка отца.
— Что тоже? – хором спросили Кирилл с Ксенечкой и уставились на Юрку.
— Тоже люблю. Вас обоих. И готов уехать хоть на край света, — улыбнулся Юрка.
— Ксенечка, что же ты держишь гостей в прихожей? – Из комнаты показалась Лидия Андреевна…
Кирилл и Ксенечка поженились через три месяца. Они переехали в соседний крупный город. Ксенечка устроилась работать в школу с математическим уклоном, где учился и Юрка.
Он звал её в школе по имени и отчеству, а дома просто Ксенечкой. Если кто-то пытался назвать её мачехой, он резко отвечал, а то и дрался.
Через девять месяцев у Юрки Комарова родилась сестрёнка…
Вот так один школьный урок случайно свёл двух людей. Или не случайно?
