— Пап, давай разберем чердак. Пора уже дом привести в порядок. Сделаем там второй этаж, светлую комнату.
Иришка права. Уже год прошел, как нет Нины – супруги Ивана, надо что-то менять в жизни. Разобрать чердак – это значит выкинуть добрую часть вещей, которыми дорожила Нина. Иван ей говорил, что все это – барахло, и не надо все это собирать, но супруга ворчала, все упаковывала и относила на чердак. «Когда-нибудь пригодиться!» — говорила она, но ничего так до сих пор и не пригодилось.
— Я сам разберу, может что-то там нужное найду. Поезжайте домой, я до выходных справлюсь.
О, сколько же вещей на чердаке. Одежда – ее сразу на свалку, все уже ветхое. Старые шкафчики, полки, этажерки. Иришкин муж мастер на все руки, может быть даст этой рухляди какую-то новую жизнь?! Ну переделает на что-нибудь новое. Да нет, наверное, выкинет, а жаль. Книги, перевязанные веревкой. Кто их сейчас читает, тем более такие. Они десятилетиями стояли в серванте, еще с тех пор как были живы родители Нины, которые жили в этом доме. Книги выставляли на полки больше для красоты – интересные читали, а вот такие типа: «Ленин о социалистической революции», служили скорее экспонатами из-за ярко-красного переплета. Может их сразу сжечь вместе с ветошью во дворе? Да, хорошая идея.
Иван закидывал в костер все барахло, которое уж точно не понадобиться. Так же было и с книгами-экспонатами: пролистав наспех почти склеенные годами страницы, они отправлялись в огонь. Вот только в одной книге между страниц Иван нашел запечатанный конверт. Письмо было адресовано в воинскую часть, где служил Гена – его лучший друг еще с детства. Они дружили больше 50 лет и были как братья. Иван женился первый, а через год сыграли свадьбу и Гена с Леной. И в горе, и в радости – всегда вместе, дружили семьями. Только потом Гена с семьей переехали в другой поселок, 40 км друг от друга, но разве это расстояние для настоящей дружбы?
Иван начал встречаться с Ниной еще до армии и да – был грешок, переспали еще до росписи. Служил под Ленинградом, Нина ему писала. Один раз чуть не поссорились в переписке, но потом помирились, Нина его дождалась. А за полгода до демобилизации Ивана ушел в армию и Гена. Когда он вернулся, было много радости, играли свадьбы, рожали детей. Как-то жизнь проходила гладко, ничего плохого даже вспомнить невозможно. Вот только Нинкина смерть – не дожила она до золотой свадьбы. Горевал Иван, но была сильная поддержка: дети, внуки и верные друзья.
Письмо было адресовано Гене, но обратный адрес – от Нины. Странно, что она могла написать другу Ивана, вроде никогда не писала. Что же в конверте? В нем тетрадный листок и несколько строчек:
«Дорогой Гена! Давай забудем обо всем, что между нами было, да и Ване об этом не надо знать, все же вы друзья. У нас с Ваней наладились отношения, я поняла, что любила и люблю только его одного. Мы с Ваней скоро поженимся, а это значит, что у меня с ним будет крепкая семья, поэтому все наши тайные встречи с тобой не в счет, будто их и не было. Надеюсь, ты меня поймешь, до свидания, Нина».
Иван схватился рукой за сердце – сдавило в груди, воздуха не хватало. Что значит – «что между нами было» и «наши тайные встречи». Как могла его любимая Ниночка ему изменить и молчать всю жизнь? Ах, этот Гена, проходимец! Друга из себя строил, в верности клялся! Ну хамелеон! А может у Нинки с Генкой что и было в течение этих долгих десятилетий, просто хорошо маскировались? «Тайные встречи»! Иван набрал номер телефона Гены:
— Здоров, Ванек, как дела? – весело спросил Гена.
Иван в ответ только тяжело задышал в трубку.
— Ваня, тебе плохо? Скорую вызвать? Приехать к тебе? Сейчас мы зятя попросим, он нас к тебе привезет вместе с Ленкой.
— Не надо с Ленкой, — попросил Иван. – Мужской разговор!
Через полчаса Гена приехал. Зять сказал, что заберет его через пару часов, а пока съездит по делам. Иван сидел сгорбившись у костра. Когда Гена подошел к нему, Иван протянул ему конверт с письмом.
— Это тебе, извини что вскрыл. Любопытно было.
Гена прочел и вздохнул.
— Ничего сказать мне не хочешь?
— У тебя выпить есть? – спросил Гена. – Или мне в магазин сходить?
Уже позже, когда мужчины сидели за столом друг напротив друга, завязался разговор.
— Ты думаешь, тебе одному Нина тогда нравилась? И я тайно по ней вздыхал, но она тебя любила. А вот когда ты в армию ушел, так она очень по тебе горевала, почти полгода из дома не выходила. Ну, а потом искала слова утешения, ко мне обращалась, часто плакала в мою жилетку. Вот я не сдержался и поцеловал ее, за что сначала и отхватил от Нинки пощечину. А потом она как-то благосклоннее ко мне стала. Но у нас ничего особенного не было, ну поцеловались пару раз и все.
Иван так громко хлопнул кулаком по столу, что Гена аж подскочил на стуле.
— Пару раз поцеловались? Хватит врать! Что у вас было?
— Да я тебе, Ваня, дружбой клянусь, ничего не было кроме невинных поцелуев!
— «Дружбой клянусь!», «Невинные поцелуи», — передразнил Иван. – Уже достаточно что вы целовались!
— Ну ты же тоже не святой. Вон к Анфиске бегал, когда у тебя Ирка родилась. Сам говорил – зажимались, целовались.
— Анфискин муж мне не друг, а ты – друг. И вообще, это только по молодости было, по глупости, и ничего серьезного, только целовались, и то не всерьез, а ради смеха.
— И у меня же было по молодости и по глупости. И тоже только целовались. А когда я из армии вернулся, я посмотрел на Нину другими глазами – как на сестру! А она на меня – как на брата! Это правда! И Ленку я потом всей душой полюбил, никогда ни на одну женщину больше не посмотрел, а Нина обожала только тебя. Ну прости ты меня за ту глупость. Да, каюсь – целовались, но не более!
Разговор особо не клеился: Иван хмурился, а Гена уже не находил слов, чтобы оправдаться и попросить прощения. Скоро приехал зять и забрал Гену. На следующий день Иван пришел на могилку к покойной жене.
— Эх, Нинка, что же вы с Геной натворили? Как теперь мне доверять ему, и по-прежнему любить тебя? И почему ты тогда не отправила это проклятое письмо? Потеряла его, что ли? Сунула в книгу и потеряла. И почему я сразу не сжег эту проклятую книгу? Вот кинул бы, не листая, в огонь и ничего бы не узнал. А сейчас так на сердце тяжело, будто у вас это все не в молодости было, а вчера. И как теперь с этим жить? Надо как-то принять и простить, что уж тут поделать. Ну что еще рассказать? Дети и внуки решили на чердаке ремонт сделать, вот, очищаю чердак…
