— Смотри у меня, бессовестная, я тебе еще покажу, где раки зимуют, — кричала невысокая пожилая женщина, которую кто-то из стоявших в очереди на кассу посетителей магазина сравнил с охотничьей колбаской. Судя по эпитету, дело было не в том, что скандальная особа выглядела аппетитной, а в багрово-красном цвете ее лица и комплекции – она была болезненно худая, словно усохшая в разных местах.
Но у Светланы Александровны, которую в миру называли просто Светка-чума, было иное мнение на происходящее. Она считала, что все вокруг происходит назло ей. Двери слишком тугие и толком не открываются, пока не приложишь массу усилий. Слишком тонкие стены, через которые слышно каждый вздох и слово соседей. Наглая провизорша в аптеке, которая ставит такие цены на лекарства, хоть волком вой. Или бесцеремонные дворовые коты и собаки, повадившиеся устраивать концерты по ночам прямо под или напротив ее балкона.
Никто не мог сказать, сколько лет Светке-чуме. Даже всезнающая домкомша и та была не в курсе. Но одно она знала точно: Света – самая знатная и самая наглая скандалистка из всех жильцов. Многие старожилы помнили, как она, только-только въехав в свою квартиру, отказывалась впускать в нее сантехников из местного ЖЭКа, пришедших проверить состояние труб перед включением отопления. Света стояла насмерть, требуя предъявить ей приказ, уведомление или иное доказательство того, что перед ней не злоумышленники, стремящиеся покуситься на ее добро.
— Да было бы на что там покушаться, — посмеивались соседи. – Так, старый диван, допотопный телевизор и хлам, который сейчас на блошином рынке за бесценок продается.
Но Света была уверена, что живет в окружении людей, которые спят и видят, как бы ее облапошить и оставить с голым задом. Чтобы она пошла по миру с протянутой рукой, бедная и больная. Поэтому женщина с пеной у рта отстаивала свое право на все, к чему прикасалась. Особенно доставалось тем, кто пытался, как она думала, лишить ее права на спокойный отдых и сон. Однажды один из мажоров, приехавший забрать свою девушку на прогулку, по незнанию оставил свой внедорожник под балконом Светы-чумы. Парень тоже был из категории шибко одаренных – оставил с оглушительно игравшей музыкой, а сам отошел в ларек за прохладительным напитком. Когда же парнишка вернулся, то увидел, что рядом с машиной стоит незнакомая пожилая женщина, рядом с которой с обреченным видом топтались сразу трое: местный дворник, домкомша и участковый инспектор. При виде мажора тощая женщина, указывая на него трясущейся рукой, закричала:
— Вот это вот отродье сюда приезжает за этой проституткой Альбиной из двадцать восьмой квартиры. Всю ночь куролесят и черт знает чем занимаются, как самые настоящие маньяки. Он даже пытался ко мне ночью вломиться, — затараторила взбесившаяся Света, показывая тонким пальцем на ошалевшего от неожиданного нападения мажора.
— Да ты что, бабка, зачем мне к тебе лезть? — вытаращил он глаза. Но женщина начала припоминать то, чего не было. Верхом ее фантазмов стало обвинение в попытке ограбления:
— Ты знаешь, какая у меня картина в зале? Настоящий Кустодиев, не какая-то там мазня. Вот почему ты все время ко мне заглядываешь, нахал, — брызгала слюной Света, не давая никому из участников этого безумия вставить и слова.
Мажор, видимо, сообразил, что его обычная нахрапистость здесь не сработает, и предпочел убраться на своей машине подобру-поздорову. Мало ли, вдруг на капот прилетит булыжник или колеса проткнут. Или краской измажут лобовое стекло.
После этой истории Светка-чума еще больше начала гордиться собой:
— Они еще не знают, с кем связались. Я им такое устрою, что ух! Языки пооткусывают!
Женщина не привыкла бросаться пустыми угрозами. Было время, когда она заваливала стражей порядка десятками заявлений и жалоб по поводу подозрительных звуков среди ночи. Могла заявить, что кто-то пытался взломать ей замок или ей специально покидывают в вентиляцию дохлых животных, чтобы у нее в квартире стоял невыносимый смрад. Словом, жизнь в обществе такой соседки была для остальных жильцов сложным испытанием.
Многие ее жалели, говоря, что просто не повезло человеку таким родиться. Или по молодости люди довели до такого состояния, что Света-чума уже не могла общаться с миром. Для нее что люди, что животные, что неживые предметы могли в любой момент стать врагами, которым она объявляла нешуточную войну. Как обычно, находились острословы, которые в честь героини двора весело посмеивались:
— Таких, как наша Светка, на руках носить надо. Сама не скучает и другим не дает. А вы что хотели? Это только в раю тишь да гладь, а у нас намного веселее. Давайте поднимем бокалы за Светку!
Женщина бесилась, строчила жалобы на остряков, куда только ни бегала — но управы на них не находила. Так и прожила она почти десять лет в этом доме. Никого к себе не пускала, но любила приходить с инспекцией, особенно к молодым соседям.
— Не обижайся, молодуха, но, будь я твоей свекровью, я бы всыпала тебе как следует, -говорила женщина, проводя пальцем по батарее или подоконнику. – Куда смотришь? Вишь, сколько пыли набралось? Вот так становятся астматиками, а потом на вас лекарств бесплатных не напасешься.
Первое время молодые хозяйки терялись, но потом стали без всякого стеснения выставлять незваную гостью за порог. Однажды в подъезде на нее как-то наткнулась другая соседка, которая недавно переехала в дом, где Света считала себя главной.
Незнакомка всплеснула руками:
— Батюшки… Так это же Панфиловны дочка. Света, кажись… Света, это ты? – уставилась она на худущую дамочку.
Света подбоченилась:
— А вы мне не тыкайте. Я – Светлана Александровна, к вашему сведению.
— Ты меня не помнишь? Я же Наталья Васильевна, раньше жила по соседству с твоей мамой, Ариной Панфиловной. Узнаешь?
Света пробормотала что-то невразумительное и убежала в квартиру, громко хлопнув дверью. Любопытные соседи тотчас подскочили к новым жильцам:
— Наталья Васильевна, откуда вы ее знаете? Она про свое прошлое ни слова не говорит, всех лесом посылает. А вас даже не оскорбила. Рассказывайте.
Новая соседка оказалась словоохотливой особой и с удовольствием поделилась тем, что знала.
— Да она воспитана так. Матушка ее покойная, Арина Панфиловна, тоже была та еще заноза. Только и знала, что жаловаться на всех подряд. Светку еще в детстве научила ябедничать на всех, на кого только посмотрит. Вот и не изменилась нисколько. Даже хуже стала.
Больше всего соседей впечатлил рассказ Натальи Васильевны о разрушенном по вине самой Светланы браке:
— Муж у нее очень хороший человек был. Образованный, веселый, в руках работа спорится. Только извела его Светка своими жалобами. Он покой потерял, потому что она встречала его с работы не горячим ужином, а истерикой и слезами. Могла неделями с ним не разговаривать, потому что он пытался ее привести в чувство. Сколько раз ей выговаривал «Милая, не надо скандалить. Давай обсудим тихо-мирно». Но наша Светка тихо не умела. Ей надо было, чтобы все вокруг знали, что она кем-то или чем-то недовольна. У нее из-за этого и друзей никогда не было. Удивляюсь до сих пор, как она вообще замуж ухитрилась выйти? Неужели смогла рот на замке удержать?
Соседи качали головами:
— Правильно сделал, что ушел от такой. Она даже святого до белого каления доведет.
Наталья Васильевна продолжала:
— Как мать умерла, когда Светка развелась, больше некому было слушать ее жалобы. Вот она и продала материну квартиру и переехала сюда, а я даже не знала.
Перед глазами пожилой женщины стояла маленькая Света, со смешно торчавшими в разные стороны косичками, на концах которых болтались голубые бантики. Наталья Васильевна была чуть старше соседки, но отличалась пышным телосложением и некой легкостью: со стороны казалось, что она не идет, а плывет по воздуху. И для сравнения походка Светочки-подростка: угловатая, резкая, словно ожидающая удара с любой стороны.
— Поделитесь друг с другом, вы же в одном дворе живете, — мать маленькой Наташи имела неосторожность предложить девочкам поделить между собой конфеты и печенья по случаю какого-то праздника. Тогда все соседские дети вынесли все, что было дома, чтобы весело провести время. Одна Света ничего не принесла и подняла дикий крик, когда дети сказали, что она хочет угощение, а сама пожадничала. Мама Светы, услышав вопли единственной доченьки, тут же побежала строчить жалобы на соседей за то, что они обделяют ее ребенка.
— Да уж… Светочка ничуть не изменилась, — подумала Наталья, провалившись в воспоминания.
Между тем Света-чума сидела в своей квартире и давала волю чувствам. Она живо вспомнила, как ее терпеть не могли в родном дворе. Как муж умолял о разводе, но в итоге сбежал, когда она была на работе. Ей как раз одна знающая особа советовала родить как можно скорее, чтобы муж из чувства долга никуда не ушел. Но нашлась и другая, которая только посмеялась над услышанным советом:
— Если муж не хочет жить с тобой, сколько его ни пытайся связать детьми, ничего не выйдет. Можешь хоть десятерых родить, он все равно удерет, роняя тапки.
Света хотела поступить, как ей советовали – взять и родить. Чтобы муженек неотлучно был при ней и присматривал за их общим ребенком. Но ее планам помешала прыть бывшего благоверного. Видимо, понял, чем для него может обернуться дальнейшее пребывание рядом со Светой, и сбежал, пока его не осчастливили.
— Вот гады, — заливалась слезами женщина. – Все против меня, все. Нет никого, кто бы доброе слово сказал. Только и знают, что зубоскалить и сплетни про меня распускать. Но ничего, скоро они поймут, что я просто так этого не оставлю.
Наутро домкомша долго стучала в дверь Светы, потому что она залила соседей. Но никто не отвечал. Спустя пару часов жильцы увидели, как на носилках вынесли накрытое белой простыней тело…
Конец
Ольга Брюс
