— Мама, что случилось на этот раз? — непроизвольно воскликнул Яков, когда открыл дверь и увидел маму на своём пороге. — Сегодня же четверг. Ты обещала приехать к нам только в субботу.
— Ты не рад видеть родную маму? — хмуро спросила Софья Львовна. — И не напоминай мне, пожалуйста, какой сегодня день. Я это прекрасно знаю. Лучше подай тапки.
— Пожалуйста. — Яков недовольно подтянула матери шлепки. — Но сразу предупреждаю, мама, что мне нужно срочно дописывать научную работу. Беседовать с тобой у меня не получится.
— О Боже, что за дети пошли в наше время! — воскликнула мама и спокойно пошла в кабинет сына. — Никакого уважения к любимым родителям.
— Мама, при чем здесь дети? — Яков посеменил за ней. — Ты забыла, что мне уже шестьдесят лет?
— Вот именно. — Софья Львовна уселась на диван, напротив рабочего стола сына. — Именно, шестьдесят. У тебя такой возраст, что ты должен начинать беречься.
— Кого беречься? Тебя?
— Беречься опасных болезней, которые скоро станут тебя атаковать. Они уже тебя атакуют, Яша, скрытно и незаметно. В общем так, сын, тебе нужно срочно сходить в поликлинику и сдать все анализы до одного?
— Какие анализы, мама? — Яков сел в своё рабочее кресло. — Зачем тебе сдались мои анализы?
— Во-первых, они сдались не мне а тебе. А во-вторых, мне сегодня приснился сон. Сон в четверг — это знак. Мне приснилось, что ты заболел болезнью.
— Какой ещё болезнью? — простонал сын и схватился за голову. – Мне нужно работать, мама. Завтра мне сдавать статью.
— Статья подождёт! — отрезала Софья Львовна. — А мой сон — этот вопрос жизни и смерти. Я твёрдо уверена, что ты должен заболеть. Скорее всего, ты уже… Сон в четверг снится неспроста.
— Мама, ты это уже говорила. Но сон — это просто сон, а моя статья – это статья. Мне за неё платят деньги.
— Здоровье, Яша, стоит гораздо дороже денег. Если ты не веришь маме, посмотри на себя а зеркало.
— А что такое?
— Ты изменился, Яша. Ты очень сильно изменился. Ты на себя не похож. У тебя, вон, даже руки дрожат.
— Они дрожат оттого, мама, что ты говоришь все эти слова и мешаешь мне работать, — застонал сын.
— Нет! – воскликнула мать. — Дрожащие руки, это признак совсем другой болезни!
— Какой другой?
— Я не скажу.
— Почему?
— Потому что если анализы подтвердятся, получится, что я накаркала.
— Господи, мама. У меня сейчас, точно, давление подскочит, и я не смогу работать.
— Вот! — обрадовалась Софья Львовна. — Я же говорила. У тебя появилось давление. Все признаки на лицо.
— Мама, пожалуйста, выйди из моего кабинета, — почти стальным голосом сказал Яков. — Я должен делать работу.
— Пока ты мне не поклянешься, что завтра же не сдашь все анализы, я никуда отсюда не уйду, — упрямо сказал Софья Львовна.
— Хорошо… — Сын почти сдался. — А если я поклянусь, ты выйдешь отсюда?
— Нет, не выйду.
— Но почему?
— Потому что я буду сидеть и внимательно за тобой наблюдать.
— Зачем за мной наблюдать? Не надо за мной наблюдать. Я не могу работать, когда за мной наблюдают.
— Сегодня тебе придется потерпеть.
— Почему я должен это терпеть, мама?
— Потому что мне приснился сон. А вдруг тебе станет плохо прямо за рабочим столом?
— Мама, за этим столом мне бывает только очень хорошо. Понимаешь?
— Ах! — Мама сверкнула обиженно глазами. — То есть, тебе хорошо только тогда, когда мамы нет рядом с тобой?! Я что, воспитала неблагодарного эгоиста? И ты меня уже не любишь?
— Мама, мне от твоих слов становится плохо… — застонал сын.
— Плохо? — насторожилась Софья Львовна. — Пора вызывать неотложку? Это хорошо. У бригады я и спрошу про твою болезнь, которая мне приснилась.
— Не смей вызывать никаких неотложек!
Яков вдруг вскочил с кресла, быстро подошёл к заветному шкафчику, достал оттуда бутылку дорого крепкого напитка, налил в рюмку и торопливо выпил. Потом подумал, налил ещё и опять выпил.
— Что ты делаешь, Яша?! — почти завопила сражённая этим зрелищем Софья Львовна. — Это же… Этот признак совсем другого заболевания. Кто тебя этому научил?
— Ты не поверишь, мама, но меня этому научил папа, — ответил Яков, облегченно выдохнув.
— Давид? Неужели этому научил тебя он? О, Боже… — Софья Львовна сама схватилась за сердце. — Это что выходит? Твой папа спивается? Незаметно от моих глаз?
— Наверное, мамочка, да, — уже весело ответил Яков. — Я думаю, поэтому он и живёт с тобой долго и счастливо. Так что ты мне говорила про анализы?
— Какие теперь тебе анализы? — Софья Львовна печально вздохнула. — Насколько я понимаю, после твоего возлияния они все будут совершенно неправильные. Нужно ждать не меньше недели. О, какие же вы, мужчины… Как дети… Как маме с вами трудно…
Софья Львовна нехотя поднялась с дивана и, недовольная, пошла из кабинета сына.
Анисимов
