Алиса всегда росла с гипертрофированным чувством справедливости. Откуда оно у нее взялось, никто не знал. Родители, конечно, прививали ей какие-то моральные принципы, но не до такой степени.
С самого раннего детства она не переносила, когда кто-то поступает нечестно.
— Алиса, зачем ты ударила мальчика на площадке? – схватив дочь за руку, спрашивала красная от стыда мама. Мать того мальчика до сих пор кричала нелестные слова им вслед.
— Потому что он поступил плохо, — пожимала плечами еще совсем маленькая девочка, совершенно не чувствуя за собой вины.
— Как, плохо? – вздыхала мама.
— Он отобрал от моей подружки игрушки и не отдавал ей. А его мама не сделал ему замечание.
Мама Алисы лишь качала головой, потому что примерно представляла продолжение этой истории.
— А нельзя было поговорить? Или сказать маме подружки, чтобы вмешалась?
— Мама, ты предлагаешь мне ябедничать? – совсем по-взрослому спрашивала малютка.
— Нет, Алиса, я предлагаю тебе не драться.
— Я ему сказала, чтобы он отдал игрушки. А он просто рассмеялся. И, если что, я его предупредила, что ему будет хуже, если он не отдаст. Он не поверил, — снова пожала плечами девочка, словно говоря, что она сделала все возможное.
И так с самого младенчества. Мало того, что была до жути справедливая, так еще и не по годам рассудительная.
Когда Алиса пошла в школу, ее родителей периодически вызывали к директору.
То она вступит в конфликт с учителем, потому что считает, что ей оценку поставили нечестно.
— Нашей отличнице за такое же количество правильно выполненных заданий поставили на балл выше, — говорила Алиса, после того, как мама возвращалась от директора.
— Алис, но если ты считаешь, что учитель придирается, скажи мне, я разберусь.
— Я и сама могу, — отвечала она.
— А я после твоего «могу» краснею у директора! – возмущалась мама.
— А ты не красней, — улыбалась ей дочка, — я же все по-честному сделала.
То она устраивала скандал в столовой, потому что замечала, что повара специально держат вкусную еду для учителей, а детям говорят, что все закончилось.
То она опять же треснет какому-нибудь мальчику за то, что он обидит ее подругу. А один раз даже выкинула рюкзак одноклассника из окна, когда он начал оскорблять одну из девочек в классе. Говорил, что она одевается, как бомжиха, а вот у него все вещи брендовые.
— Рюкзак тоже? – спросила Алиса тогда.
Он лишь с улыбкой кивнул.
— Конечно, он брендовый, но вот из окна падает, как и любой другой, — проговорила Алиса и просто выкинула его на улицу.
Папа лишь улыбался втихаря после таких историй.
— Вот ты ее не ругаешь после ее выходок, она, зато, и вытворяет все, что хочет, — бубнила мама на папу.
— Она добивается справедливости, и, если честно, считаю, что она права, — говорил он. – Зато она везде пробьется.
— Если раньше не сведет меня в могилу, — бурчала мама.
Алису даже немного все опасались, включая и учителей. Они знали, что девочка ничего и никого не боится, и будет добиваться справедливости любым способом. Поэтому лишний раз старались с ней не связываться.
Как-то раз Алиса вернулась из школы задумчивая и даже слегка расстроенная.
— Что случилось? – спросила мама. Обычно настроение у Алисы было хорошим, а если кто-то его портил, то платился за это. И домой она, опять же, возвращалась уже довольной. А тут на ней прям лица не было.
— Мам, у нас в школе произошло нечто очень нехорошее… — проговорила девочка.
— Так, подожди, я сяду, — пробормотала мама. – Что ты сделала? Меня опять вызывают к директору?
— Пока, ничего, — ответила Алиса.
— А, давай, так все и оставим, — с надеждой в голосе проговорила мама. – Побереги мои нервы, дорогая.
— Не могу, — качнула головой дочка. – Произошла дикая несправедливость. Я бы даже сказала, масштабная.
Мама знала, что Алису бессмысленно отговаривать от участия в очередной борьбе за честность. Но чтобы узнать масштаб катастрофы, надо было хотя бы выяснить, что случилось.
И Алиса рассказала.
— Нашим учителем физкультуры работает один замечательный человек. Зовут его Борис Дмитриевич. Ему уже за шестьдесят, но он прям клевый. С ним весело, интересно. А еще, узнав, что я боюсь высоты, он не стал заставлять меня лезть по канату.
— Тааак, — протянула мама. Пока рассказ был очень даже позитивным.
— И его могут уволить. А еще дело на него завести…
— Что случилось? – напряглась мама.
— Одна из девочек из параллельного класса сказала, что он к ней приставал.
Это уже было не смешно, а даже страшно. Если такое и впрямь случилось, то нужно с этим что-то делать. Алиса уже вполне взрослая, и ее нужно беречь от таких людей.
Заметив ужас в глазах мамы, Алиса тут же пояснила:
— Это все ложь.
— Откуда ты знаешь? – спросила она.
— Дело было так…
Алиса рассказала, что эта девочка систематически прогуливала физкультуру. А еще постоянно врала, что у нее то нога болит, то рука. Да и форму принципиально не носила.
Борис Дмитриевич долго это терпел, но в какой-то момент та девчонка совсем обнаглела и, когда он стал требовать, чтобы она была в спортивной форме на его уроке, просто послала учителя по всем известному адресу. Ну, он и влепил ей двойку за четверть. И тогда она стала говорить, что еще отомстит этому старику. А после наговорила про него гадостей.
— А если это и впрямь было? – спросила мама Алисы. – Ты же не можешь знать наверняка? Вдруг он, и в самом деле, к ней… господи, я даже произнести этого не могу.
— Я об этом думала до сегодняшнего дня, — проговорила Алиса, — а сегодня я была в туалете и слышала, как эта девчонка обсуждала со своей подругой, как она его отлично подставила. И что будет знать, как ставить ей двойки.
Мама замолчала. Ситуация была и впрямь страшной. И если учитель ни в чем не виноват, то просто какая-то наглая школьница сейчас разрушит его судьбу.
— Алиса, давай подумаем, как лучше поступить, — проговорила мама.
— Я уже все придумала, — сказала девочка. И после уговоров мамы посвятила ее в свой план.
Не сказать, что маме он понравился, но отговаривать Алису было бессмысленно. Она всегда поступала так, как считала нужным. Да и, если честно, мама Алисы тоже была возмущена поведением этой школьницы.
На следующий день Алиса пришла в школу и, буквально за одну перемену, собрала подписи учащихся, кто был против увольнения и считал, что Бориса Дмитриевича подставили. Потом пошла к директору и рассказала все, что слышала тогда в туалете. А после школы подошла к той девчонке, включив в куртке диктофон на телефоне.
— Отзови заявление, — проговорила она. – Ты испортишь Борису Дмитриевичу жизнь.
— Так ему и надо, — рявкнула она. – И вообще, он ко мне приставал.
— А ты знаешь, что за ложные обвинения ты понесешь наказание? – спросила Алиса.
— Они не ложные, — фыркнула школьница.
— А я слышала твой разговор с подругой в туалете. И когда будет идти следствие, я все расскажу. И, думаю, твоя подруга не такая глупая, чтобы подставлять себя ради твоей прихоти. Я скажу в полиции, с кем нужно поговорить, чтобы узнать всю правду.
Девчонка подошла ближе к Алисе и тихо проговорила:
— Только посмей. Я и на тебя заявление напишу. Скажу, что ты распространяешь запрещенные препараты, потом всю жизнь от этого не отмоешься.
— То есть, Бориса Дмитриевича ты обвинила в приставаниях, меня причислишь к наркоманам, а кто дальше?
— Все те, кто будут стоять у меня на пути. Сдался тебе этот старый физрук? Подумаешь, уйдет на пенсию… Ему уже давно пора.
— Он не просто уйдет на пенсию, его могут посадить. Из-за твоих ложных обвинений.
— Да мне плевать, — хмыкнула она. – Никто не сможет доказать, что они ложные. Знаешь, какая я актриса? Расплачусь, и все мне поверят.
Алиса молча ушла, а затем отнесла запись директору. А когда в их школу пришла проверка, девочка каждому рассказала, что произошло.
Очень долго выяснились все обстоятельства. Но показания Алисы, ее запись и любовь учеников сделали свое дело. Учителя оправдали. Да и подруга той школьницы, не выдержав, во всем призналась. Даже рассказала, в каком фильме та подсмотрела идею.
Родители перевели ту девочку в другую школу, а Борис Дмитриевич после урока подошел к Алисе и поблагодарил ее. Все знали, какую кампанию она развернула в поддержку невиновного учителя.
Конечно, родители Алисы все это время переживали за дочь. Одно дело, когда их просто вызывают в школу, другое – когда дочь проходит свидетелем в настоящем деле.
Но увидев, с каким рвением Алиса пытается сохранить репутацию и свободу, по сути, постороннему ей человеку, мама испытала небывалую гордость. И, наверное, впервые в жизни дала дочке зеленый свет на ее действия.
После этого случая многие учителя и ученики пересмотрели свое отношение к Алисе. Теперь они видели не придиру и ту, кто вечно лезет не в свое дело, а человека, который будет бороться до конца за справедливость.
