Бревенчатый двухэтажный дом. Всего два подъезда. Старые скрипучие лестницы.
На первом этаже жила старушка, которую все боялись.
Говорили, если с ней утром встретишься, то весь день насмарку пойдет. Глазки маленькие, злые, сидят над носом рядышком. Смотрит, ощущение – будто сверлит.
Может, жизнь тяжелая была. Кто знает? Хотя я встречал очень добрых людей с непростой судьбой.
Она ни с кем никогда не здоровалась. И доброго слова никогда не говорила. А гадость – всегда пожалуйста.
У подъезда скамейка стояла. Если бабушка сидела на ней, то все старались быстро мимо пройти. А если о чем-нибудь разговаривали, то замолкали.
Ведет какая-нибудь мама ребенка из садика, видит – злая бабушка сидит, молнией своего маленького за ручку и бегом – в двери.
А она посмотрит острыми глазками и обязательно скажет вдогонку: «Сечь его надо, ремнем сечь. Больно сечь, чтобы не баловался».
Дети называли ее ведьмой.
Почему-то особенно возненавидела одного мальчика. Причем лютой ненавистью, хотя он ничего плохого ей не сделал. Увидит, как он откуда-то идет, и обязательно прошипит: «Гаденыш».
Иногда словом не ограничивалась. Поднимет с земли щепку, кусок глины, еще что-нибудь и запустит в него. Сумасшедшая, наверное.
Как жила, чем жила, помогал ли ей кто-нибудь? Неизвестно.
Мальчик вырос. Когда заканчивал школу, родители переехали в новую квартиру в другом районе города. Про злую бабушку, конечно, забыли.
И вот прошло много лет. Он закончил университет. Отработал по контракту в какой-то стране в Западной Европе, стал состоятельным человеком.
Вернулся в Россию, женился.
Как-то возвращался с маленькой дочкой в город. На природу ездили. И ему пришла в голову мысль проехать мимо дома своего детства.
Сделали крюк, подъехали. Старый дом готовили под снос. Пустые окна жутко смотрели на улицу. Ветер гулял по бывшим квартирам.
Остановил машину, вышел. Стоял, смотрел. И вдруг увидел в дверном проеме фигуру. Старушка. В левой руке – клюка. А правой как будто зовет его, подойди, мол.
Очень испугался. Никогда ничего подобного не видел. Понимаете, он естественник и атеист. Привык думать, что в мире царят физические законы. Никакого духа вовсе нет. Привидения и прочее – плод испуганного воображения.
А тут – явный призрак. Стоит, рукой машет.
Что делать? Дочку в машине оставил, сам направился к подъезду. Идет, а старушечья фигура удаляется в глубь дома.
Напрягся и за ней. Вошел в подъезд — никого. Оглянулся — никого. Вошел в бывшую свою квартиру, постоял, тяжело вздохнул – и обратно.
На стене подъезда на остатках голубой краски увидел написанное – будто углем – слово: «Прости».
Кто его написал? Обычно пишут иные слова, вы понимаете. А тут – прости. Корявые неровные буквы.
Дома рассказал верующей жене. Она уговорила его в церковь сходить и за эту бабушку свечку поставить.
Он бы не пошел. Но фигура злой старушки из далекого детства стояла перед глазами. Забыть не мог. Понимал, что это не сон и не испуганное воображение.
Все-таки сходил. Свечку поставил. И перед иконой сказал: «Не сержусь. Всё прошло».
Но в душе что-то произошло. Мысль пульсировала: может, в мире не только физические законы есть?
Георгий Жаркой
