Первые летние деньки! Город просыпался ото сна и входил в свой обычный деловой ритм: шум машин, неторопливый городской транспорт и везде спешащие куда-то люди. «Сегодня прекрасное субботнее утро. Куда все торопятся?» — думала про себя Нина, идя спокойным шагом по зеленой улочке, тихонечко толкая впереди себя детскую коляску.
Навстречу шел мужчина, тоже не спеша и в некоторой задумчивости. Лицо его показалось ей знакомым. Только борода мешала точно определить: знает она его или нет. Вдруг он тоже стал всматриваться в ее лицо и даже приостановился, поравнявшись.
— Нина?! Колосова? – спросил он и женщина остановилась.
— Да, я. А вы…
— Толик Лакшин, одноклассник. Ну? Узнала? – радостно спрашивал он.
Конечно же она узнала, Толя! Ну еще бы! Сколько лет прошло с окончания школы, и с тех пор они ни разу не виделись. Он уехал на учебу, а остальные одноклассники так и остались для нее чужими. Или она для них…
Так было всегда. В школе ее не признавали за «свою», будто она из другого теста сделана. Мальчишки носились по коридорам, задирались к девчонкам, те, раньше повзрослевшие, старались не обращать на них внимания. Собирались стайками, как красивые птички, и обсуждали свои девичьи новости, порой звонка хохоча.
И лишь Нина Колосова всегда оставалась в стороне. Ее никто из девочек не звал и не приглашал присоединиться, не говоря уж о мальчишках. В ее глазах иногда загорался радостный огонек, когда кто-то из девчонок шел в ее сторону. Она ждала, что сейчас с ней заговорят, спросят что-нибудь. Но надежды никогда не оправдывались.
Если Нина сама пыталась заговорить, слышала в ответ или «отстань» или просто равнодушный взгляд приковывал ее к месту. Поэтому девочка тихо сидела за своей партой совсем одна, изредка вздыхала и грустила о том, что она «на такая, как все». А какая не такая, понять не могла.
Хотя да, одежда старенькая, туфли мамины на размер больше с носками, набитыми ватой. Из зимнего пальто она давно выросла, вязаная шапка прохудилась, Нина сама штопала ее.
Портфель чуть не с первого класса один и тот же. Стыдилась она своего вида, но поделать ничего не могла. Да и ушла бы из школы, будь ее воля. Но еще целых три года учебы. Куда она пойдет?
К урокам девочка тоже относилась без всякого интереса. С тех пор, как не стало мамы, она и домашнее задание делала кое-как. Отец никогда ее учебой не интересовался. И она отставала по всем письменным предметам, кое-как справляясь с устными.
Память была хорошая, поэтому ответить на уроке то, что им учитель рассказывал в прошлый раз, она могла, конечно. Но вот дополнительные вопросы всегда ставили ее в тупик. Поэтому заслуженные тройки она получала. А вот математика была для нее непосильна.
После очередного родительского собрания, которые отец никогда не посещал, классная руководительница Ольга Михайловна посмотрела на нее строго, но с сожалением и сказала:
— Так, Колосова. Ты не справляешься. Кто возьмется помочь Нине? Подтянуть ее нужно по математике.
В классе стояла небывалая тишина. Хорошисты и троечники не волновались особо, а отличники и отличницы опустили головы, раскрыв учебники, с мыслью «Только не я!»
— Так, добровольцев нет. Ну что ж, тогда принудительным порядком. Толя Лакшин, ты берешь Колосову на поруки, чтобы она исправила все свои двойки до конца следующего месяца и не получила ни одной за этот же период.
— Почему я, Ольга Михайловна?! – возмутился Толик.
— Во-первых, вы рядом живете. Во-вторых, ты отличник, в-третьих у тебя нет ни одного поручения в классе. Спорт не считается, — предупредила классная его очередное возражение.
Нина сидела, низко опустив голову. И тоже думала: «Почему Толик? Как стыдно…Он такой весь умный, спортивный. В него Света Маслова влюблена (это она случайно девчонок подслушала). И тут я такая, недотепа-кулёма…»
— Колосова, ты слышишь меня? – раздался над головой голос Ольги Михайловны, и Нина встала с места. – Наш класс борется за звание ударника, а ты подводишь. Подтянись и жду вас через неделю с Лакшиным для отчета, как идут дела. Поняла?
Нина кивнула, так и не подняв глаз на учительницу. После уроков Толик подошел к ней и сказал:
— Когда начнем? Сегодня у меня тренировка. Давай завтра после уроков. Послезавтра как раз контрольная, поднатаскаю тебя. А ты пока порешай уравнения сама. Что не понятно, выпиши на листок, разберем потом.
И он ушел, догнав ребят, с которыми отправился на футбольное поле за школой. Но со следующего дня они действительно приступили к занятиям.
После уроков Нина шла домой, обедала, чем бог послал. Обычно это была отварная курица или рыба. Нина разводила картофельное пюре из пакетика, это и был обед. Запивала сладким чаем.
Потом переодевалась и шла к Лакшину в соседний подъезд. Надеть особо тоже было нечего. Спасал мамин спортивный костюм, она была маленького роста у нее. В нем и ходила. Только следила, чтобы дырок не было и по́том не пахло. Толик всегда в джинсах был и в чистой футболке. Но о джинсах она и не мечтала, конечно.
Как ни странно, занятия с Толиком ей давались легко. Она его понимала, объяснял он доходчиво, не то, что училка на уроке. Ее она не понимала и не слушала толком. А сейчас вот что-то прояснилось. Молодец Лакшин. Ему бы в учителя пойти, а он своим футболом грезит.
Когда Нина, отвечая у доски, получила, свою первую четверку, она заметила, как Толик просиял и поднял вверх обе руки, сомкнув пальцы в замок. Учительница похвалила обоих, а на перемене и Ольга Михайловна позвала их в учительскую..
— Ну что ж, Лакшин. Отличная работа! Нина, молодец. Еще две двойки исправить. А дальше только вперед. Я в вас верю, ребята!
Толик при этом похлопал Нину по плечу:
— Жду вечером. Исправим мы твои двойки, не боись.
Дома Нина, сияя от счастья, порылась в шифоньере и нашла мамино платье, трикотажное, бежевого цвета. Померила. Немного великовато, но это ничего, а вот длина… Икры закрывает и висит как-то. Надо бы до колен или чуть ниже.
Она взяла ножницы и откромсала подол. Получилось не очень, кое-как подшила, погладила через влажную тряпочку, как мама когда-то, и надела. Аккуратно заплела волосы в косу и пошла к Лакшину.
— Ого, какая ты сегодня, — сказала ей Толик.
Тут вышла его мама и пригласила попить чаю. За столом и отец Толика сидел. Разговорились они, расспросили, как дома дела. Нина была немногословна. А что она скажет? Что отец каждый день пьяный приходит? Что едят они кое-как и носить ей толком нечего? Нет, про это нельзя рассказывать, поэтому Нина ограничилась словами:
— Все нормально. Папа работает много, я учусь. Толик вот помогает, математика намного лучше стала…
— Ну-ну, — сказала мама Толи, а отец нахмурился и спросил:
— Может это…, мне с отцом твоим поговорить? Ну там, как да что? Вдруг помочь чем смогу?
Но Нина отказалась, покраснела вся. Поняла, что они знают про отца. А потом доподлинно в этом убедилась.
Во время их занятий Толик дал ей задание, а сам вышел, сказал, что ему нужно другу позвонить насчет тренировки. Она сидела за письменным столом, а рядом с его комнатой была дверь в кухню, и Нина услышала:
— Надо у сестры Люси какой-нибудь ненужной одежды для девчонки попросить. Из чего ее дочка выросла уже. Обувь тоже, смотри, в чем она ходит! Старые туфли, разношенные…
— Я бы этого Колосова к ответу призвал за такое отношение к дочери! Пьяница чертов, совсем на девчонку рукой махнул.
— Не вздумай! – ответила Толина мама. – Ей тогда детский дом грозит, если его лишат родительских прав…
Нина расплакалась, вернулся Толик и сказал:
— И чего ревешь? Не получается? Давай подскажу…
Да, повезло ей тогда с этой семьей. Одежду ей подарили. Не новую, но всю чистую, выстиранную и выглаженную. Сапожки, пара туфель. Нина не отказалась. Толина мама тогда сама пришла с ней к отцу и сказала:
— Мы тут подобрали кое-что для Нины. Вам-то некогда покупки делать, а нам эти вещи не нужны. Возьмете? Ниночка согласна.
Отец был на удивление трезвым в этот раз и принял «дары». Спросил, сколько денег надо? Но женщина отказалась и быстро ушла. Но дело было даже не в одежде, а в том, как это было сделано: легко, спокойно, как будто так и надо. Не унизили они их с отцом, просто помогли.
Как и Толик помог окрепнуть, перестать трястись перед каждым уроком и вытянуть свои знания на нечто среднее между тройкой и четверкой. А вот двоек не стало совсем!
Но школа давно позади. Большими, или как говорят, закадычными друзьями они не стали. Но его расположение к ней, доброжелательное отношение изменило и других одноклассников.
Они стали общаться с Ниной, замечать. И однажды даже на вечеринку пригласили. Но Нина пойти не смогла. Отец запил. Пришлось вызывать докторов, чтобы выводили его из этого состояния…
— Так как ты, Нинка? – спросил ее обрадованный Толик при встрече. – Замужем? Сын или дочка?
— Дочка Ирочка. А я… нет, не замужем. Папа умер, а отец Иры, он приезжий, гастарбайтер. Понимаешь, я думала любовь у нас, а оказалось… Из-за прописки все.
Они медленно шли по улице в направлении его дома. Девочка спала, а Толик поглядывал на Нину. Да, это уже не та стеснительная девчонка, вечно смотрящая в пол.
В выпускном классе он, правда, отметил для себя, как Колосова похорошела вдруг. Но потом уехал на учебу, вот вернулся к родителям. И тут такая встреча. До этого он Нину не видел. Ее отец все же умер, и она продала их квартиру, чтобы купить поменьше. Ребенка ждала уже, деньги были нужны.
— А где работаешь, чем занимаешься?
— Сейчас в декрете пока, а вообще я в «Пятерочке» работаю, на кассе. Учиться теперь уж не получится. Сначала отцу помогала, лечила его. Теперь вот дочка… Я училась в торговом колледже, но пришлось бросить.
— А знаешь что, пошли к нам? Мама с отцом рады будут. Они мне всегда говорили, что Нина девушка хорошая. Пошли, по старой памяти.
И она согласилась. Встретили их радушно, расспросили о житье-бытье. Посочувствовали ее горю с отцом, но обрадовались дочурке. И Толина мама философски заметила:
— Трудности только закаляют, Нина. А помощь нужна, всегда обращайся. Ты нам не чужая, да, отец?
— Поможем, если нужно. Обедать давайте и поговорим заодно.
***
И с этого дня все снова изменилось в жизни Нины. Помогли ей очень и с ребенком, и с учебой. Мама Толика настояла, чтобы она на заочное отделение колледжа восстановилась. И как-то жизнь потекла совсем по-другому. Как будто у нее семья нашлась!
С Толиком они друзья. Почти как брат с сестрой. Скоро у него свадьба с хорошей девушкой Катей. Нина свидетельницей будет. А он сказал ей, как когда-то в школе:
— Найдем мы тебе с Катюшкой мужа, не боись…
И подмигнул так весело, по-родственному. Но Нина не боялась, она знала, что дождется своего счастья, как когда-то смогла с его помощью поверить в себя и не пропасть в этой жизни.
