Никто из жителей этой улицы уже и не помнит откуда появилась эта пожилая женщина, но все точно знают, зовут её баба Маша. Целое лето баба Маша ходила по рынку и подбирала то, что торговцы оставляли на выброс, а поздним вечером возвращалась на знакомую улочку, где была уютная детская площадка с не менее уютной беседкой. Баба Маша понимала, что она бомж, попрошайка, и ещё как все её любили называть переносчик заразы, поэтому старалась лишний раз не попадаться жителям двора на глаза.
Несмотря на то, что баба Маша была бездомной, она была очень чистоплотной женщиной. Никто доподлинно не знал, как ей это удавалось, но каждый день эта пожилая женщина аккуратно причёсанная и в чистой, хотя и старой одежде снова отправлялась на рынок. Иногда сильно устав, она возвращалась пораньше, но увидев играющих детей и присматривающих за ними родителями, семенила в обратную сторону, чтобы не попадаться им на глаза.
Сегодня она снова бродила по рынку в поиске съестного, но то ли день не задался, то ли всё быстро раскупили и на выброс ничего не осталось, так что бабе Маше пришлось сегодня довольствоваться только двумя сливами, которыми её угостила знакомая торговка с рынка. Баба Маша шатающейся походкой возвращалась «домой», голодная и усталая, она не заметила, как прошло мимо взрослых и играющих детей, и зайдя в ставшую такой родной беседку, бесшумно заплакала.
— Мама, смотри, бабушка плачет!
— Бабушка, тебя кто-то обидел? У тебя что-то болит?
— Нет-нет, мой милый. У меня всё в порядке. Ты беги, играй, не беспокойся, я сейчас передохну и пойду дальше.
Через некоторое время бабу Машу обступили много ребятишек и наперебой стали расспрашивать о том, что с ней произошло и почему она плачет. В этот момент баба Маша была похожа на затравленного зверька. Она боялась, что сейчас её прогонят со двора, и ей больше негде будет ночевать. Но этого не произошло, и с тех пор каждый день сердобольные жители домов приносили ей еду, старую одежду, средства гигиены. Дети полюбили бабу Машу, и теперь каждый день вместо шумных игр они собирались вокруг неё и слушали сказки и рассказы, которые она знала великое множество.
— Баба Маша, спасибо вам за детей! Благодаря вам они стали много читать и даже выучили несколько стихотворений.
— Да не за что… Это вам спасибо, что не прогоняете меня…
— Может вас в дом престарелых определить? Там всё-таки и еда есть горячая, и какая никакая крыша над головой…
— Нет! Что вы! Я не хочу в дом престарелых, я ещё сама могу себя прокормить, а там пусть живут те, кому действительно жить не на что.
— Что же вы будете делать, когда похолодает? Ведь скоро осень, а там и зима не за горами.
— Не знаю, милая… Что-нибудь придумаю.
— Ну, так же нельзя. Человек не должен жить на улице. Это не правильно!
— Я знаю… Видно судьба моя такая. Но вы не беспокойтесь, я вас не потревожу. Если, что не так, вы сразу скажите, я тут же уйду.
— Ой, куда вас гнать, живите уже.
Оле было жаль старушку, но что она могла сделать? К себе пригласить она её не могла, сама жила на птичьих правах в однокомнатной съёмной квартире с двумя детьми, а в приют баба Маша не хотела. Теперь каждый вечер Оля возвращаясь с работы, приносила с собой остатки того, что оставалось на их кухне, благо она работала помощницей повара.
— Спасибо тебе деточка, кормишь меня, заботишься обо мне.
— Да, что вы! Ничего я такого не делаю… Надо как-то с жильём решать, скоро осень.
— Всё в руках Божьих, деточка… Не переживай за меня, я как-нибудь сама.
Баба Маша поёжилась от холода. Ночи стали заметно холоднее, а ажурные стенки беседки пропускали порывы ветра так, что холод пробирал пожилую женщину до костей. Сколько не старалась заснуть баба Маша, всё равно не получалось. Она уже накинула на себя тёплую кофту и повязала пуховый платок, но всё без толка. Она с тоской посмотрела в сторону домов, где жители давным-давно уже спали. Вскоре баба Маша уже не могла терпеть, и она торопливо направилась в сторону одного из подъездов.
Она уже долго ходила от одного подъезда к другому, пытаясь открыть двери, но все двери были наглухо заблокированы и открывались только для тех, кто знал пароль от домофона. Замёрзшая и уставшая старушка побрела в сторону беседки и, трясясь от холода, горько заплакала. За что ей такая жизнь? В чём она совершила ошибку? Ведь сколько себя помнила, всегда старалась помогать людям и совершала только добро. А что теперь? Теперь она вынуждена скитаться по улицам в поиске еды и ночлега.
Постепенно город начал просыпаться. Вон вышел на улицу молодой дворник Юсуф, и что-то напевая себе под нос, начал мести дорожку, а в окнах один за другим постепенно начал зажигаться свет. Баба Маша с тоской смотрела в окна. Где-то там, на кухне готовили завтрак. Кто-то заваривал ароматный чай, а кто-то варил кофе. Наверняка кто-то жарил яичницу или варил кашу. Баба Маша вспомнила как сама ещё недавно так стояла на кухне и готовила гренки, а потом неторопливо ела, запивая их горячим кофе с молоком. От голода она сглотнула слюну, в носу сильно защипало, а из глаз от обиды снова хлынули слёзы.
Баба Маша давно уже чувствовала себя плохо, сильный кашель не давал ей покоя ни днём, ни ночью, а от жара исходящего от её тела можно было зажечь спичку. Она шатающееся походкой подошла к аптеке и, нащупав в кармане мелочь, попросила у аптекаря что-нибудь от простуды.
— Бабушка, но этого не хватит.
— У меня больше нет денег. Может, у вас есть что-нибудь, пусть даже просроченное…
— А ну пошла вон! У нас приличная аптека! Мы не торгуем просроченными лекарствами!
Баба Маша в слезах выскочила из аптеки. Она не понимала, за что аптекарша так взъелась на неё, она же не виновата, что у неё не было денег. Той скудной пенсии, что у неё была едва хватало, тем более, что на последние деньги она уже купила спальный мешок, чтобы не так холодно было спать. Баба Маша сделала ещё несколько шагов и упала без чувств.
— Ну, слава Богу! Вы очнулись! Мария Ивановна, ну как же так?
— Танечка?
— Да, Мария Ивановна, это я.
— Как я здесь оказалась?
— Вас на скорой привезли. Но теперь всё миновало, скоро вы поправитесь.
— Не стоило меня спасать.
— Что вы такое говорите? Разве можно так? Помните, чему вы нас учили в школе?
— Помню, деточка, но всё это зря. За доброту не всегда платят добром…
— Что с вами приключилось? Расскажите, может я смогу чем-нибудь помочь…
Баба Маша долго рассказывала, как её обманом заставили подписать какие-то бумаги, а затем выставили за дверь, как она долго скиталась, побираясь на рынке, как жила в беседке. Таня и окружающие её медсёстры плакали навзрыд, а на утро в палате собралось человек двадцать не меньше, все те, кто когда-то учился у Марии Ивановны и кто желал ей помочь.
Теперь баба Маша каждый день просыпалась в своей кровати, в своей комнате, а по утрам готовила себе завтрак и заваривала ароматный чай с ягодами, а всё потому, что у неё самые лучшие ученики, которые навсегда усвоили урок – за добро нужно платить добром.
