Мария Петровна, женщина средних лет, замученная домашними делами и проблемами, сидела в учительской и ждала звонка на урок. «Опять идти в этот восьмой «Б». Ну, что за дети! Одна Родионова чего стоит». Прозвенел звонок, она встала и нехотя побрела в ненавистный класс, сразу приготовившись выставить Родионову из класса, не дожидаясь, пока эта гадкая девчонка чего-нибудь не выкинула и не сорвала в очередной раз урок.
Ребята из восьмого «Б» её тоже недолюбливали, чувствуя постоянное раздражение, накопленное учительницей дома и принесённое в класс. Кроме того, она одевалась неряшливо, постоянно ходила в черном помятом сарафане и вечно несвежей блузке. В шестидесятые годы все одевались просто и неброско, но протест и неприязнь вызывала именно неряшливость и раздражительность Марии Петровны. Другие учителя тоже были скромно одеты, но всегда подчёркнуто опрятны и собраны, и это вызывало в детях уважение к ним.
Учительница резко и решительно распахнула дверь. …В классе стояла подозрительная тишина. Родионова, сидевшая на первой парте, не крутила головой как обычно и не вертелась, как юла. Наоборот, она увлечённо читала какую-то книгу.
– Родионова! Убери сейчас же посторонние предметы со стола! – нарочито громко произнесла Мария Петровна.
Девочка молча и послушно убрала книгу и чистыми, невинными глазками посмотрела на учителя.
– Странно, – подумала учительница, – в чём, интересно, подвох? Ах, да! Сегодня литература, а не русский.
Немного успокоившись, но не выпуская из поля зрения пакостницу, Мария Петровна начала урок. Родионова сидела очень смирно и внимательно слушала. К концу урока, совсем расслабившись и потеряв всякую бдительность, Мария Петровна объявила, что в пятницу будет урок внеклассного чтения, и чтоб ребята приготовили что-то по своему усмотрению, причём необязательно из школьной программы. Подобные занятия довольно часто практиковались в школе и приносили результаты.
В глазах Родионовой блеснули подозрительные огоньки, но она их сразу потушила.
«Показалось, – подумала Мария Петровна, – Родионова любит литературу. Ещё в шестом классе вон как здорово читала стихи про саблю Чапая: «Несется Чапаев и рубит сплеча! Вздымается конь на дыбы сгоряча…», заслушаешься».
Раздумья Марии Петровны прервал голос Родионовой:
– А можно что-нибудь из Горького приготовить?
– Прозу? Можно и прозу.
Озорница тщательно прятала взгляд от учителя и вертела головой во все стороны, так что белые банты на жиденьких косичка подпрыгивали.
– И чего она вечно крутит своими пропеллерами?! – раздражение стало подниматься в душе учительницы, но тут школьный звонок оповестил об окончании урока.
Мария Петровна, на этот раз довольная собой и детьми, вышла, но только за ней захлопнулась дверь, в классе начался невообразимый шум и крики, разобрать ничего было невозможно, потом всё стихло.
«Ничего, нормально», – убедила себя Мария Петровна. Портить настроение после удачно проведённого урока не хотелось.
Неделя прошла незаметно и без конфликтов, даже на уроках русского языка ребята из восьмого «Б» работали и вели себя хорошо, а о литературе и говорить нечего.
Неужели Родионова образумилась? Может права Татьяна Васильевна, просто энергии много в этой девочке. В комсомол недавно приняли, да ещё избрали секретарем комсомольской организации школы. Но уж больно много она крови мне попортила, – рассуждала учительница.
Наступила долгожданная пятница. Мария Петровна пригласила на урок классного руководителя восьмого «Б» Татьяну Васильевну. В классе было проветрено и чисто, ребята столпились около Родионовой и её верных друзей Котова и Потапова и шушукались. При виде учителей все быстро разбежались по своим местам. Мария Петровна сказала несколько напутственных слов и уселась на заднюю парту рядом с Татьяной Васильевной, приготовившись слушать восьмиклассников, а заодно и проверить тетради.
Сегодня она была спокойна, так как «бэшники» боготворили своего классного руководителя, и поэтому урок должен пройти замечательно.
Восьмой «Б» был дружным классом. Мария Петровна даже завидовала их классному руководителю, везде «бэшники» были первыми и самыми активными на любых мероприятиях. Татьяна Васильевна преподавала алгебру и геометрию и её вездесущие «почемучки», начиная с пятого класса сами оформляли кабинет математики. Отмечали день класса и окончание учебного года с чаепитием, проводили внутриклассные олимпиады и конкурсы по математике, где определялся король или королева олимпиады, а главным призом были торт и мороженое, которые с превеликим удовольствием поедались потом всем классом. Словом, «бешники» жили другой, отличной от других классов своей жизнью. И был бы этот класс лучшим в школе, если бы не дисциплина на уроках русского языка и географии. Заводилами в любых делах были самые недисциплинированные – Котов, Потапов и Родионова.
Первой вышла читать стихи отличница Иванова: «Люблю грозу в начале мая…» – читала она вдохновенно. Ребята с неподдельным вниманием слушали. Потом ещё двое ребят прочитали стихи.
– А сейчас можно мне? – поднялась из-за стола первая в школе безобразница.
– Родионова, у тебя же проза. Пусть пока другие почитают стихи, – интонация её голоса насторожила Марию Петровну.
– Так уже все прочитали! – уверенно заявила Родионова.
– Как все? Больше никто не готов? – Класс дружно молчал, словно все в рот воды набрали. – Ну давай, рассказывай, что у тебя там, – углубилась литератор в тетрадки.
Родионова вышла к доске.
– Максим Горький. «Девушка и Смерть»! – объявила она решительно. Татьяна Васильевна удивленно подняла брови, вопросительно на неё глядя. Маленькая нахалка даже взгляда не отвела и смотрела на учителей чисто и невинно – сама скромность! Классному руководителю стало смешно и любопытно, чем закончится очередной спектакль, задуманный её любимицей. Мария Петровна, не чувствуя подвоха, продолжая проверять тетради сказала:
– Ну, читай, Родионова, читай.
– По деревне ехал царь с войны, едет – чёрной злобой сердце точит… – начала Родионова.
Класс слушал, затаив дыхание. Только Потапов и Котов, как заговорщики, переглядывались и восхищенно смотрели на свою подружку. Голос у неё был поставлен от природы, речь четкая, членораздельная, интонация менялась в зависимости от текста. В нужный момент она держала необходимую паузу, чтобы подчеркнуть и выделить ту или иную фразу.
– Таня, а это правда Горький написал? – прошептала Мария Петровна на ухо Татьяне Васильевне, та утвердительно кивнула, внимательно слушая и наблюдая за реакцией ребят. В то время Родионова уже доходила до конца второй части:
Полюбить бы Сатану ей, что ли,
Подышать бы вволю адским зноем,
Зарыдать бы от любовной боли,
Вместе с огнекудрым Сатаною…
Напряжение в классе росло. Мария Петровна оставила тетради и решила прекратить это безобразие:
– Родионова! Хватит!
– Нет! Пусть читает! – зашумел класс.
Учительница в растерянности опустила плечи. А Родионова ещё с большим воодушевлением продолжила. Девочка настолько увлеклась чтением, что уже забыла о Марии Петровне, и о том, что хотела досадить учительнице. Она жила этими строками, наслаждалась ими и передавала свои ощущения ребятам. И вот она дошла до шестой части стиха:
Девушка сидит богиней вешней,
Как земля гола весною ранней,
Грудь её обнажена бесстыдно,
А на коже шелковистой ланьей.
Звезды поцелуев ярко видны…
Тишина в классе стояла небывалая, девчонки прятали глаза и краснели. Они давно уже посматривали на ребят, правда, не из своего класса, а на старшеклассников. Парни же, хоть и привычные к выходкам Родионовой, но такой смелости от нее не ожидали, смотрели на неё во все глаза и слушали. В каждом из подростков, где-то глубоко в подсознании просыпалось уже это прекрасное и неведомое им пока чувство. Она же, не видела никого, читала стихи только своей дорогой Татьяне Васильевне, видя в её глазах ответ и радость. Читала красиво, светло и легко, рассказывала, рисовала своим голосом прекрасную картину любви.
– Ну! Родионова! Это уж слишком! – Мария Петровна в негодовании и выбежала из класса, но никто даже и не обратил внимания на это. Родионова продолжала читать в полной тишине.
Когда эта чудо-сказка закончилась, Татьяна Васильевна продолжила с ребятами разговор на тему любви и жизни, благо это был последний урок и спешить было некуда. Она всегда умела настроить своих ребят на нужный лад, подтолкнуть их к правильному выводу, закрепить в сознании светлое и доброе начало в любом разговоре. На эту тему задушевных бесед у них ещё не было. Просто не было подходящего случая…
Шевчук Л.И.
