Не везло Нине в жизни с женским счастьем: не получилось, ни мужчину достойного встретить, ни семью завести, ни детей родить. Хотя, оно ведь, может, и не в этом счастье, успокаивала себя Нина. Было ей сорок три, кто-то из бывших одноклассниц и однокурсниц уж внукам ползунки покупал, кто-то свадьбу серебряную играл, у кто-то, правда, и по три развода за плечами, но хоть дети радуют, а у Нины, не сложилось.
Может, и не внешность Нинина, угловатая, полноватая, роль сыграла, ведь на вкус и цвет, как говорится. Вон, Ленка Петренко – ноги колесом, вместо груди два бугорка, ели заметных, зато лицо прыщами-бугорками густо усыпано, сразу после института замуж выскочила. Муж её Давид – спортсмен-тяжелоатлет всю жизнь её на руках носит, пылинки сдувает.
И, наверное, не скромность Нинина природная. Зина Якушева уж какая скромница была, отличница, кроме учёбы ни о чём и не думала, дальше книжек и конспектов нос не поднимала. А когда выпили они всей группой шампанского по поводу получения дипломов, охмелела так с двух глотков, что молодому преподавателю философии Георгию Серафимовичу в любви призналась. А философ возьми и выпали, мол, тоже давно в неё влюбился, только нельзя ж было об этом говорить, а сейчас – можно. Старший сын у них недавно школу с золотой медалью окончил, а дочка в филармонии на хорошем счету, говорят далеко пойдёт, блистать будет.
Да и мама Нинина – женщина строгая, волевая ни при чём, наверное. У Кати Свиридовой мама тоже жуть, какая строгая была: дольше восьми вечера гулять не позволяла, ни на одну дискотеку Катя в юности не ходила, а уж про мальчиков и говорить не надо, даже за партой Катя всегда только с девочками сидела. Потом, правда, умерла мама Катина, когда девушке двадцать два было. Катя погоревала первое время, а потом и друзья появились и ухажёры, квартира-то в полном распоряжении. Катя официально ни разу замужем не была, но троих детей, говорят, всех от разных отцов родила. Спилась только потом совсем, детей в детский дом забрали. Тридцати пять не было ещё Кате, когда отравилась она палёнкой и умерла.
У Нины был полный набор: и внешность неброская, и характер тихий, скромный и мама Илона Юрьевна, растившая Нину одна, будучи брошенной Нининым отцом ещё беременной, ненавидела мужчин и всё боялась, что дочь её судьбу повторит, поэтому блюла Нину строго. Ни в школе, ни в институте Нина ни с кем не встречалась. Уж и на работу вышла, а Илона Юрьевна ей каждый день одно и то же твердила: мужикам этим, одно только и надо. А ты не допускай. Пусть сперва в ЗАГС ведёт. Нина и рада бы, да некого – в кафе и то никто не приглашает, а уж в ЗАГС тем более. Как-то не замечают Нину на фоне ярких коллег хохотушек. А кроме работы Нина ходила только в гости к своим замужним подругам, да в театр или на выставку какую. Мужчины, конечно, тоже такие места посещают, да только всё больше спутниц своих сопровождают. Был, правда, один случай, когда к Нине в антракте мужчина подошёл познакомиться, симпатичный даже, грубоватый только. Всё возмущался, почему пиво не продают. А когда Нина решила спросить его, что он думает постановке, отмахнулся и брякнул:
— Ничего не думаю. Отродясь бы сюда не пошёл добровольно. Это у нас на заводе бесплатные билеты давали, вот я и взял, думал Ритку нашу из отдела кадров пригласить. Сидит фифа такая, никак к ней не подъедешь, пусть видит, что я тоже интеллигентный человек. А она не пришла. – Мужчина недовольно цокнул и добавил. – Может, ну его, спектакль этот? Лучше в спорт-бар пойдём, там сейчас как раз матч начнётся.
Нина отказалась. Она, кстати, тоже в отделе кадров работала, так что с неизвестной Риткой оказалась солидарна.
На тридцатилетний юбилей сделала Нина себе подарок: купила квартиру, как раз на первый взнос за ипотеку подкопила. Небольшую, но уютную, и главное, отдельно от мамы. Илона Юрьевна решением дочери осталась недовольна, обиделась даже и не разговаривала с Ниной две недели, но потом ничего, отошла. А Нина думала, что освободившись от маминого надзора, быстрее сможет личную жизнь устроить. Почти так всё и вышло: на сайте знакомств познакомилась Нина с одним приезжим. Ох, как же красиво он ухаживал, а слова какие говорил, у Нины аж голова кружилась. Но между головокружениями про поход в ЗАГС Нина вспоминала, намекала, что нужно бы отношения узаконить. Но ухажёр объяснял, мол, гражданство, прописка, паспорт и тд, какой ЗАГС, вот как всё утрясёт, так и пойдут. А пока, ну разве ж нам и без официальной этой части плохо? Так и переехал к Нине, хорошо хоть, о существовании у него жены и двоих детей, Нина узнала раньше, чем прописала его к себе. Таким вот разочарованием закончился долгожданный роман.
На тридцатипятилетний юбилей Илона Юрьевна поздравление дочери плавно свела к тому: «почему ты у меня такая тютя выросла, нерешительная, всех мужиков нормальных разобрали, так и останешься до старости лет одна». На этих словах Илона Юрьевна расплакалась, то ли от того, что сейчас и о себе, в том числе говорила, ведь вот её реальность – одинокая старость, то ли от того, что поняла, ведь, в том, что такая нерешительная выросла Нина, была и её вина.
— Ничего, мам, всему своё время. – Успокаивала и маму и себя Нина. – А ты б, мам, к соседу Матвею Степановичу присмотрелась. Лет пять, как овдовел он? Мужчина с руками, не пьющий, и знаки внимания тебе оказывает: то пакет с продуктами донести, то кран починить. Вдвоём-то веселее будет.
— Да ну тебя. – Отмахнулась Илона Юрьевна, а сама зарделась, как школьница.
Было потом у Нины ещё пару неудавшихся романов, да там и вспоминать не о чем. А потом и вовсе она оставила попытки устроить личную жизнь. Жила себе потихоньку, и кроме выставок и театров, и сама теперь в любительском театре играла, на йогу ходила, в бассейн, уроки рисования брала, и планировала освоить испанский. В общем, жила так, чтоб не скучно, чтоб не было пустых унылых вечеров. А уж если и была дома, то не одна, с Манюней, это она кошку себе завела. В этом всём и было у неё такое своё женское счастье.
А вот недавно пришёл к ним на предприятие устраиваться новый инженер Павел Евгеньевич Симакин. Симпатичный мужчина, отметила про себя Нина, а потом документы повнимательнее посмотрела – 46 лет, в разводе давно, детей нет. Другая бы на её месте не растерялась, улыбнулась бы поприветливее, а, может быть, и за столик к нему в обед подсела, но Нина такой решительной не была. Поэтому только бросала на него украдкой грустные взгляды. Да и виделись они редко. Как-то вышла с работы, вот незадача – дождь, а зонт Нина утром не взяла. До остановки идти – хоть и не далеко, но промокнешь, на такси – дороговато, стоит, размышляет.
— Давайте подвезу. – Нина даже вздрогнула, не заметила, как Павел рядом оказался. Согласилась. Дорогой так поговорили немного, как Павлу на новом месте, да что скоро сезон отпусков, и кто где последний раз отдыхал и куда теперь планирует. Ничего особенного, в общем. А на следующий день Нина с работы вышла, а Павел стоит, ждёт. – Давайте подвезу.
— Так дождя же нет. – Удивилась Нина, а Павел как-то растерялся.
— Всё равно, давайте подвезу. – Говорит. Нина улыбнулась и согласилась. Дорогой опять разговоры, кто чем увлекается и прочее. Нина и про театр и про уроки рисования и про Манюню рассказала.
— А вы Павел, театр любите?
— Да я, если честно, в театре давно не был. Одному как-то неловко, а компании нет. – Пожал плечами Павел. – Я всё больше на рыбалку или в лес, осенью за грибами, например, вот скоро уже пойдут, как раз после дождя — красота. – Павел даже улыбнулся, а Нина подумала, что ни разу не ходила за грибами, но промолчала.
На следующий день Павел заглянул в кабинет Нины перед обедом. Присел на стул, видно, что сказать, что-то хочет, но молчит. Не у всех мужчин в такие моменты решительности хватает. К тому ж тот самый развод, значившийся в паспорте Павла, был после очень неудачного брака. Нет, первое время всё хорошо было, ну или не замечал Павел ничего. А потом жена, вдруг, сказала, что не любит его, что они разные люди и прочее. Павел был и удивлён и огорчён, и на фоне переживаний, как ему потом казалось, видимо помешался, потому что согласился на предложенную женой схему раздела имущества. Двухкомнатную квартиру в новостройке с погашенной ипотекой отписали жене, а ему досталась старенькая машина, которую он так и не успел обновить, стараясь как можно быстрее выплатить ипотеку. Самым болезненным в этой истории для Павла стало то, что как выяснилось позже, был у бывшей жены любовник, с которым она встречалась ещё будучи замужней. Этот любовник и переехал в двушку в новостройке на следующий день после развода. Неудачный брак надолго отбил у Павла желание строить новые отношения, как и доверие к женщинам тоже. И уж в ЗАГСЕ ноги его больше не будет – это он для себя точно решил. Поэтому за продолжительный период холостяцкой жизни Павел купил и новую квартиру, и новую машину, но разучился ухаживать за женщинами, и сейчас сидел перед Ниной как школьник. А ведь Нина ему сразу приглянулась.
— У вас Павел, ко мне вопрос? – Уточнила Нина, тоже почему-то смущаясь.
— Скорее предложение. – Улыбнулся он в ответ. – В семь часов сегодня в театре хорошая постановка, есть два билета…
А в выходные они поехали за грибами, как и обещал Павел, после дождика их было много.
И очень быстро Павел понял, что женщины бывают разные, и что с такой, как Нина хорошо не только в театр сходить и за грибами, но и в ЗАГС не страшно. А Нине в ЗАГС как-то уже и не хотелось, не важно это было, важно, что вместе и в театр, и за грибами и вечером дома втроём, Манюня Павла тоже приняла радушно. И Илона Юрьевна за дочь очень радовалась, она-то уж точно теперь знала, что человеку рядом с человеком теплее и уютнее, и в любом возрасте, ведь они с Матвеем Степановичем давно уже проводили вечера вместе.
