Жара в июле стояла невыносимая. Воздух плотный, отяжелевший от влажности и пыли. Оксана тяжело дышала, раздувая ноздри. Сердце от напряжения натужно стучало в груди, просило отдыха и прохлады.
У свекрови в субботу день рождения, они с мужем поедут на дачу. Оксана очень соскучилась по сыну, но на даче ему гораздо лучше, чем в городе. Представила, как будет сидеть в тени раскидистых яблонь, пить прохладную воду из родника, дышать чистым воздухом… Но до субботы ещё нужно дожить. А жара словно издевалась и не собиралась отступать. Ждали лета? Мечтали о солнце? Получите и не нойте.
Автобусы в час пик набиты потными липкими телами, над которыми тесное душное пространство напоминает неразорвавшуюся бомбу – достаточно искры, чтобы напряжение взорвалось. Пешком идти тоже жарко, но можно по пути заходить в магазины и остывать под кондиционерами, набираясь сил для следующего рывка до дома.
Впереди показалось здание торгового центра, и Оксана ускорила шаг, так хотелось поскорее попасть в зону действия кондиционеров. Наконец, она вошла, вдохнула полной грудью прохладный воздух. Сердце благодарно забилось ровнее.
Оксана медленно шла по проходу между магазинчиками, иногда заходила, прицениваясь и подыскивая подарок для свекрови. Та, конечно, каждый раз говорила, что у неё всё есть, не нужно тратиться на подарки, главное – внимание. Но Оксана видела довольный блеск в её глазах, когда дарила что-то необычное.
Так ничего и не выбрав, Оксана направилась к выходу. На пути попался небольшой открытый ларёк, где продавалась всякая всячина, от ручек и заколок до золотых украшений. Оксана остановилась, чтобы ещё на чуть-чуть продлить наслаждение прохладой перед выходом на разогретую солнцем улицу. Взгляд скользнул по лоткам с бижутерией и остановился на необычной вазе с длинным узким горлышком, словно выложенным разноцветной мозаикой. Она ничего подобного не видела.
— Покажите, — попросила Оксана молоденькую девушку.
Ваза оказалась довольно увесистой, сделанной из металла. По поверхности шла металлическая толстая нить, деля её на асимметричные ячейки, заполненные цветной эмалью, не яркой, а словно припорошенной пылью. Создавалось впечатление старины. Среди яркой разномастной мелочёвки смотрелась ваза инородно, дорого и эффектно.
— Сколько стоит? – спросила Оксана.
От названной цены глаза её округлились.
— Ручная работа. Таких больше нет, — с гордостью сказала девушка.
— А это какая-то коллекция? Откуда?
— Делает один инвалид. Вещи красивые, но покупают мало, слишком дорого.
— Я возьму, — повинуясь внезапному импульсу, сказала Оксана.
Она подумала, что в ней будет здорово смотреться роза на длинном стебле. Она украсит собой любой интерьер. Свекровь должна оценить, она любит всё необычное.
— А можно её как-то упаковать красиво? – попросила Оксана.
— Я попробую подобрать что-нибудь, – сказала девушка и стала рыться под прилавком.
Ожидая упаковки подарка, Оксана разглядывала мелочи в витрине. К ларьку подошла молодая женщина с измождённым бледным лицом, впрочем, в жару так выглядят многие.
— Здравствуй, Наташа. Вижу, вазу купили?
— Да. — Девушка разогнулась и скосила глаза на Оксану. Женщина не заметила этого или не хотела замечать. — Деньги переведу, как освобожусь, — сказала девушка.
— Хорошо, тогда я завтра принесу ещё что-нибудь, — женщина попрощалась и отошла.
Оксана никак не могла вспомнить, откуда знает её, не просто виделись, а именно знает. Смотрела вслед. Что-то цепляло память. Вера… Это же Вера!
— Так устроит? – спросила девушка, положив перед Оксаной красивый свёрток с пышным красным бантом. – Доплатить придётся двести рулей.
Оксана приложила карту к терминалу, взяла подарок и, не дожидаясь чека, бросилась догонять женщину.
Вера шла медленно, не глядя по сторонам, опустив голову, словно решала в уме сложную задачу.
— Вера! — окликнула её Оксана.
Женщина остановилась и оглянулась. Мгновение они смотрели друг на друга.
— Ты не узнала меня? Я Оксана.
— Почему же, узнала, — не выказывая радости, ответила Вера. – Ты почти не изменилась, в отличие от меня, – усмехнулась она. – Ты вазу купила? — Вера кивнула на сверток в руках Оксаны.
— Да. Очень красивая. У свекрови день рождения в субботу, решила подарить. Девушка сказала, что один инвалид делает.
— Мой муж, – ответила Вера.
Они шли по проходу. Оксана подстраивалась под медленный шаг Веры.
— Я думала это старинная вещь. Твой муж художник? – поинтересовалась Оксана.
— И художник тоже. Только не говори, что ничего не знаешь. Ты с луны свалилась? Впрочем, ты всегда была не от мира сего. Это Алик делает.
— Алик? Но девушка сказала, что делает инвалид.
— Он и есть инвалид. После аварии не ходит и не будет никогда ходить. Хоть на кусок хлеба зарабатывает. Нужно же на что-то жить. Давай в кафе зайдём, посидим. На улицу не хочется выходить.
Они зашли в кафе слева от выхода и сели за столик у двери. Он единственный оказался свободным. Желающих отдохнуть в прохладе перед броском до дома или по делам нашлось много. К ним подошла официантка и положила перед каждой меню.
— Принесите нам зелёного чая и сливочное мороженое на двоих, — попросила Вера.
Официантка кивнула, забрала меню и ушла.
— Странно, я как раз думал о тебе. Вообще часто тебя вспоминаю в последнее время. А тут вижу, ты вазу Алика покупаешь, — сказала Вера, глядя мимо Оксаны.
— Так ты узнала меня? Почему же сразу не призналась? – спросила Оксана.
— Не знаю. – Вера дёрнула плечом. — Я мало с кем общаюсь. Хвастать нечем. А ты, погляжу, хорошо живёшь, тратишь деньги на ерунду. Муж хорошо зарабатывает? — с сарказмом сказала Вера.
— Это не ерунда, очень красивая вещь.
— Достали меня эти красивые вещи. Квартира на мастерскую похожа. Муж возится целыми днями, лепит, вырезает, красит. Дома дышать нечем. Убирать надоело. Но пусть так, чем пьёт. Когда лежал в больнице после аварии, его один мужчина научил. Сначала криво получалось, потом руку набил. Хоть какие-то деньги.
— Прости, я не знала. Представляю, как тебе тяжело, — посочувствовала Оксана.
— Не то слово. Я прислуга, сиделка, массажистка, повар и медсестра в одном флаконе. Жить не хочется. А всё из-за тебя. — Вера прищурилась, со злостью глянув на Оксану.
— Не понимаю, при чём здесь я?
— Святая наивность. Как была, так и осталась. Раньше думала, что ты притворяешься. Потом поняла, ты из редкой породы людей, которые во всём видят только хорошее, ни на кого не обижаются. Девки по Алику с ума сходили, гроздьями висели на нём. А он тебя выбрал.
Злюсь на тебя, а виновата сама, – вдруг сказала Вера. – Завидовала тебе. Думала, дурёха, ничего из себя не представляет, а такого парня захомутала. Вот и решила сделать всё, чтобы он тебе не достался.
Что смотришь? Не знала? Помнишь, ты на выходные домой уезжала к родителям? А он пришёл в общежитие. Вот я и воспользовалась. Напоила его и уложила в постель. А потом забеременела. И тут не повезло, ребёнок родился мертвым.
Перешла тебе дорогу, а счастлива не стала. Ни любви, ни детей. Наказана по полной.
Оксана смотрела во все глаза. На столе остывал чай, таяло мороженое, а они не притронулись ни к чему. Вере хотелось выговориться, покаяться, а Оксана от услышанного пребывала в шоке.
— Я часто думала, женись он на тебе, не случилось бы той аварии. Нашла бы я себе обычного парня, рожала бы от него каждый год и была бы счастлива. Если бы вернуть всё… — Вера помолчала.
— А знаешь, я даже сначала радовалась. Теперь он мой. От меня зависит, никому не нужен, уж точно не изменит.
Оксана накрыла ладонью руку Веры, лежавшую на столе. Вера тут же выдернула свою руку.
— Снова хочешь казаться святой? Не нужна мне твоя жалость. Мой он.
— Вера, может, помочь чем? Скажи. Муж врач… — начала Оксана.
Вера резко встала из-за стола, громко скрипнув ножками стула по плиткам пола. С соседних столиков посетители оглянулись на них.
— Живи своей жизнью, а к нам не лезь. А впрочем, приходи. Посмотри, что стало с тем парнем, голос которого завораживал, пробирал до дрожи. Ты так говорила? Я даже могу и уступить его тебе по старой дружбе. Сиделка из тебя хорошая получится.
— Зачем ты так, Вера?
— Да пошла ты, жалостливая нашлась… — Не оглядываясь, Вера пошла к выходу.
Оксана смотрела ей вслед, потом расплатилась за нетронутый чай и растаявшее мороженое и тоже ушла, чуть не забыв на соседнем стуле подарок.
До дома дошла, не чувствуя жары и усталости, вспоминая то давнее время, когда они учились в институте и жили в одной комнате в общежитии…
***
— Привет, всё зубришь? Не надоело? Пойдём к Машке с Ленкой, к ним Алик с гитарой пришёл. Поёт просто божественно. Ему бы выступать на сцене, или в кино сниматься, а не учиться на химика, — говорила Вера, снимая халат и надевая платье.
— Одно другому не мешает, — заметила Оксана.
— Много ты понимаешь. Ты хоть слышала, как он поёт?
— Нет.
— Тогда пошли, только смотри, в него все влюблены, губу не раскатывай, — объясняла Вера.
Оксана отложила учебник и пошла к двери.
— Стой. Ты в халате хочешь идти? Переоденься, — скомандовала подруга.
Оксана надела джинсы и тонкий чёрный свитер, светлые волосы забрала сзади в хвост. Косметикой она не пользовалась. Мама воспитывала дочь в строгости. Приехав в крупный город, Оксана по клубам не ходила, не курила, сидела над книгами целыми днями.
Когда они с Верой вошли в соседнюю комнату, парень пел, расположившись с гитарой на кровати одной из девушек. Хозяйки примостились напротив, на другой кровати, и влюблёнными глазами смотрели на парня. Оксана с Верой встали в сторонке. Очередная песня закончилась, парень отложил гитару.
— Алик, спой ещё, — попросила одна из девушек.
— В горле пересохло. Может, чаем угостите? – подмигнул он.
— Да, сейчас. – Хозяйки комнаты вскочили с кровати и бросились на кухню.
— Понравилось? – спросил Алик, глядя на Оксану.
— Очень, — искренне сказала она. — Это ты сам сочинил?
Вера фыркнула, а Алик снисходительно улыбнулся.
— Ты откуда? С гор спустилась? Визбора с Окуджавой не слышала?
— Я их знаю. Но ты пел не их песни. Стесняешься признаться?
Настала очередь смутиться Алику.
— А ты соображаешь. Раскусила. А эту знаешь? – он снова взял гитару и запел, глядя на Оксану, словно пел только для неё.
Её сердце забилось в такт музыки, то замирая, то устремляясь вверх за голосом певца. Оксана влюбилась. А он? Не может так смотреть парень, ничего не чувствуя к девушке. Потом они все вместе пили чай. Вера кокетничала с Аликом, просила написать песню и посвятить ей.
— Не могу, — сказал Алик. – Музыка, как и стихи, не рождаются по заявке. Нужен толчок, вспышка.
На следующий день он встретил Оксану в институте и пригласил в кафе. Она не верила, что это происходит на самом деле. Сердцеед, любовь всех девчонок сидел напротив и запросто рассказывал о себе. А она от волнения не могла проглотить ни кусочка пирожного. Боялась сделать что-то не так. Сидела скованная и счастливая.
Однажды он зашёл к ней в общежитие. Веры не было. Оксана как раз нажарила картошки.
— Будешь? – спросила она.
— Спрашиваешь. У меня от запаха слюни текут. Ты и готовить умеешь? — Он сел к столу и съел почти всю картошку, только тогда опомнился.
— Ой, я всё съел. Так вкусно, что становиться не смог. А ты ничего. И умная, и хозяйственная, и симпатичная. Прямо готовая жена. И откуда такие берутся?
— Из Белого, — потупилась Оксана.
— У нас гость? — в комнату вошла Вера.
— Ну, мне пора. Спасибо, было очень вкусно. До завтра, — сказал Алик и ушёл.
— Это как понимать? – набросилась на Оксану Вера. – Вкусно. До завтра… Я гляжу, ты времени зря не теряла. Смотри, на картошке долго не удержишь его.
— А я и не держу, — сказала Оксана. – Он сам пришёл.
— Ну-ну. Поесть картошечки? Мозги включи. С таким красавцем не жизнь, а смерть. От ревности с ума сойдёшь.
— Я не собираюсь замуж за него выходить, — смутилась Оксана.
— Ладно, сейчас я преподам тебе урок, как и что делать с мужчинами, — авторитетно заявила Вера.
— Я сама разберусь.
— Да, пожалуйста, — фыркнула Вера.
На следующий день Алик ждал Оксану возле аудитории. Все девчата с завистью смотрели им в след.
А потом Оксана уехала домой на выходные, на день рождения отца. А когда вернулась, увидела на Вериной кровати гитару Алика.
— Он приходил?
— Ты его жареной картошкой кормишь, а спит он со мной. Вот так. Мой он, поняла? — сказала Вера.
Алик больше не приходил в общежитие. А потом Вера сказала, что беременная. Все думали, что врёт, чтобы окончательно захомутать Алика. Но начался токсикоз. Вера бежала в туалет во время занятий, а следом Оксана несла ей стакан воды.
— Отстань, всё из-за тебя, — кричала на неё Вера. — Уйди, без тебя тошно.
После свадьбы Вера переехала из общежития к Алику. Перед самой летней сессией у неё случились преждевременные роды, ребёнок не выжил. После окончания института Оксана осталась работать в городе, познакомилась с молодым начинающим доктором, вышла за него замуж.
С Аликом и Верой они ни разу не встретились.
***
Ваза очень понравилась свекрови. Она вертела её в руках, не веря, что сделал инвалид. А из головы Оксаны не выходила встреча с Верой.
В понедельник, в обеденный перерыв она не выдержала и пошла в торговый центр, подошла к ларьку.
— Девушка, несколько дней назад я купила у вас вазу. Не могли бы вы дать мне адрес или телефон мастера? Вы же переводите ему деньги за проданные вещи? Я хотела заказать ещё что-нибудь. Я знаю, им нужны деньги, — уговаривала Оксана.
— Не могу. Я обещала.
— Тогда вот что. Вот мой номер телефона. Когда та женщина принесёт посуду, сразу позвоните мне. Я куплю. Только, пожалуйста, не говорите ей, что это я покупаю, — попросила Оксана.
— Хорошо. Мне-то что. Мы имеем процент с продажи. А эти вещи дорогие, их редко покупают.
И обе остались довольны друг другом.
Оксана скупала кувшины и вазы, сделанные Аликом, раздаривала их всем знакомым. Мужу объяснила, что делает их муж-инвалид её институтской подруги. Гордость не позволяет им принять от неё помощь. Да и чем тут поможешь? А покупая кувшины, она ненавязчиво помогает им деньгами.
Муж снисходительно относился к причудам жены. Хочет, пусть помогает.
Оксана искренне жалела Алика и Веру. Она часто думала, что не перейди тогда ей дорогу Вера, всё могло сложиться иначе. Возможно, не случилось бы аварии, не стал бы Алик инвалидом. Но это была бы совсем другая история. Случилось так, как случилось. Ничего уже не изменишь.
Оксана счастлива с мужем, обожает сына, который всё лето живёт с родителями мужа на даче. И не представляет другой жизни.
Не бери чужого, ведь не знаешь, подойдёт ли оно тебе, будешь ли ты счастлив, не придётся ли пожалеть? Чужое место только с виду кажется лучше твоего.
