— Поедем к моей мамке, всё лето будем на пляже валяться, слушать ночами прибой, только ты и я, прикинь, четыре месяца. Жить есть где, мамка сдаёт домики и комнаты отдыхающим, а мы с ней в каморке перекантуемся или комнатку отожмём.
— А как же Вовка?
— А что Вовка? Он не младенец, ему пять. Да я в пять лет уже в гараже помогал машины чинить, на «Буратино» зарабатывал, ключи подавал. Пусть живёт у матери в деревне, там воздух, речка, огурцы с грядки. Ты кстати, маринованных огурцов привезла? — спросил Сергей, почёсывая затылок.
— Привезла, — она выставила на стол банку ассорти.
— О-о-о-о, молодец у тебя мамка, моя не заготавливает ничего. Там проще купить готовое, и летом деньги из воздуха делать. Надо две банки, надо десять. Она уже лет пять там живёт постоянно, оставлять на зиму без присмотра нельзя дом, растащат всё, а я летом приезжаю помогать. От деда остались домики с участком у моря.
— Тут дорого покупать, да и зачем, если своё есть.
— Да понимаю. Что тут сидеть всё лето в этой жаре, поехали на море, а, Юль? Её мужик на четыре месяца зовёт на море, а она кочевряжится.
— Уволиться придётся, а где я такую работу потом найду?
— Ну не знаю. Уйди в этот… как его… административный отпуск.
— Не пустят.
— Не знаю, обиделся, я ей любовь на блюдечке, а она нос воротит. Да я крикну сейчас, — он вылез в открытую форточку, — и толпа прибежит на море ехать.
Юля потянула его назад на кухню за растянутую майку, но он остался так висеть, курить.
***
С мужиками Юльке не везло. Отец Вовы пил, бил её, она терпела, пока не приехала мать и не забрала обоих к себе в деревню. Анна Ивановна серьёзно поговорила с дочерью.
Юля послушно выполнила всё, что велела мать. Развелась, а как только сыну исполнилось три года, нашла хорошую работу по специальности, и вроде бы жизнь начала налаживаться, только мужского плеча рядом не было. Юля сама удивлялась, перед свадьбой она в мужском внимании «купалась» просто. А сейчас… Сейчас Юле было двадцать шесть и никаких перспектив. Хотя внешность осталась та же, даже не располнела она сильно, как её подружки после родов. За своей внешностью Юля следила: частенько ходила в парикмахерскую, обновляла гардероб, правда всё делала недорого, по скидкам и распродажам, денег всё же не хватало.
— Так всех нормальных мужиков разобрали, остался неликвид. Теперь особенно тщательно присматривайся, — советовала мать.
Юля, конечно, к советам матери прислушивалась, но что толку присматриваться, если не к кому, не нужна никому.
Сергей появился в жизни Юли случайно.
Вот подбирают кошек, собак женщины, потому что им их жалко. Так и Сергея ей было жалко. Юля шла на рынок воскресным утром, а он стоял с траурным венком у одной из многоэтажек, вид у него был совершенно несчастный. Такого нужно было спасти, утешить, горе же у человека, с венком стоит.
— Простите, я кошелёк оставил дома, не дадите мне денег на сигареты?
Юля растерялась. К ней никто не обращался с подобными просьбами, но мимо человека, у которого случилось горе, пройти было невозможно. Пожалела.
Это через неделю оказалось, что Сергей в день знакомства по просьбе соседки съездил на рынок и купил ей венок, ждал, когда та вернётся домой. Сергей не работал, перебивался временными заработками и, вообще, жил в своё удовольствие. Удовольствия эти были примитивные, физиологические.
Сергей сразу же понял, где слабое место его новой знакомой.
— Юля, так хочется чистоты дома, чтобы едой пахло, цветы там, на подоконнике. Взялся бы кто-нибудь за меня, но нет, все нос воротят. А я хороший, меня просто наставить на путь нужно.
Если человек просит, как не помочь? Глаза эти умоляющие. Скромненько одетый, обычный мужчина. Средний рост, тёмные волосы и серые глаза, худоват. Стоит спокойно, не нервный, не пьяный. И Юля взялась. Сергей очень активно делал вид, что помогает, ходил за женщиной по однокомнатной квартире, доставшейся ему от матери. Он выносил мусор, возвращался и отдыхал.
Больше месяца Юля ходила к Сергею, пока не вмешалась её мать.
— Познакомила бы с мужиком, или смотреть не на что? — сказала мать, когда в очередной раз дочь попросила посидеть с Вовкой на выходных.
— А что знакомить? Помогаю, женской руки нет у него…
— В смысле помогаешь? Тебе мужчина нужен! Такой, настоящий, крепкий.
— Так и Сергей мужчина, просто…
— Слушай, дочка. Перевоспитывать, ставить на ноги — это не жизнь, это потерянные годы, не трать ты время. У русских женщин болезнь такая — жалеть.
— Не могу, мам, он прямо растёт на моих глазах.
— Растёт. Вон, у тебя сын растёт, ему нужно твоё свободное время, а не этому…
Мать покачала головой. Но Юля неожиданно не сдалась, как делала это всегда. Этот разговор будто послужил отправной точкой, в тот момент Юля и решила, что своего мужчину она слепит себе сама.
Жила Юля с сыном в городе, в трёхкомнатной квартире, занимая одну из комнат, доставшейся матери в наследство. Мать мыла полы в деревенской школе, приезжала в город редко, обычно на выходных, чтобы помочь дочери с сыном.
Неумолимо приближался май. Весна, казалось, ворвалась в город, забыв об окружавших её деревнях. На улице было уже по-летнему жарко, пыльно. О том, что скоро всё сменит цвет, указывали набухшие почки на деревьях и кустарниках.
Юле тоже хотелось расцвести, показать себя во всей красе. И Сергей неожиданно стал тем самым началом, как казалось, новой жизни.
В последний раз на море Юля было ещё в детском возрасте, в оздоровительном лагере, когда она, как победительница олимпиады по русскому языку, удостоилась путёвки в Анапу.
Воспоминания эти были прекрасные. И сейчас, забыв обо всём, Юля решила, что упускать возможность построить личную жизнь, будет глупо. Найдёт она себе работу, отдохнёт, вернётся и устроится ещё хоть сто раз. А вот Сергей… а если действительно, свистнет… Неделю, как работать начал.
***
— Сергей предложил к его матери летом поехать, — начала разговор издалека Юля.
— Вовку с собой возьми. Мальчонка море хоть посмотрит.
— Мам, ему с тобой лучше будет.
— Конечно, со мной лучше, но мать ему ты. Пусть твой Серёжа привыкает, что в семье уже есть ребёнок. Как раз познакомятся, ты, я надеюсь, сказала, что у тебя есть сын?
— Конечно, сказала, мам.
— Денег тебе немного подкину, корми Вовку фруктами, ягодами, там они местные, солнцем налитые.
Юля послушно кивнула и больше не поднимала эту тему.
Сергей выслушал новую свою пассию внимательно. Сначала был недоволен, что на юг он едет не только с Юлей, но и её сыном, но момент с деньгами сгладил это недовольство.
— А пусть, — махнул он рукой, — там мальчишек много будет, и места не займёт, на раскладушке поспит. Зато море!
Уже в понедельник Юля написала два заявления: одно на увольнение, второе в детском саду, что до сентября Володя не будет посещать группу.
Если у сына администрация сада спокойно приняла такое заявление, это была обычная практика, то начальница отдела долго смотрела на лист, исписанный красивым, ровным почерком, потом подняла взгляд на женщину, стоящую перед ней, и, вздохнув, одобрила.
— Смотри, Юля, ни один мужик не стоит того, чтобы такую работу терять. Не работать совсем и терять работу — это две разные вещи.
Тогда Юля смысл слов, сказанных начальницей, не уловила, она уже представляла себе, как лежит на берегу моря, под жгучим солнцем и слушает шум прибоя.
Трое суток на поезде показались всем вечностью. На Вовку бабушка купила отдельный билет, чтобы ребёнок мог спокойно на нижней полке играть, а не ютиться у края. Но в новой остановке всем троим было не комфортно. Сергей на каждой станции бегал на перрон, принося с собой обратно в купе запах дешёвых сигарет. Вовка откровенно скучал. А Юля не могла дождаться нужной станции.
Мать Сергея, Зинаида Григорьевна, долго не открывала.
— Ключи от калитки забыл, — виновато произнёс мужчина и принялся вновь барабанить по железу.
— Кто там ещё, нет свободных мест, — наконец, на пороге небольшого двухэтажного дома возникла женщина. Вечерело, и она приложила ко лбу свою руку.
То, что Сергей её сын, было понятно сразу. Манера движения, разговора, и очень похожая внешность.
— Мам, я это!
— Серёга? Чего приехал так рано-то?
Мать открыла калитку, посмотрела на Юлю, потом перевела взгляд на Вовку и вздохнула.
— А без ребёнка не было варианта?
— Здравствуйте, — неуверенно произнесла Юля.
— Мам, ты чего, не рада нам?
— Рада, рада, проходите.
— Дай пятёрку, замаслить мать нужно, что-то не в духе.
Юля хотела открыть рот, чтобы узнать, зачем ей пять тысяч, но ничего не спросила и достала деньги из сумочки.
Когда вошли в дом, оказалось, что комнатки в нём совсем крошечные, как в домике очень маленьких людей или гномов. Даже небольшая комната Юлии в той трёхкомнатной квартире, ей сейчас казалась хоромами.
Сергей протянул матери деньги и сказал:
— Вот, накрой нам стол, надо отметить приезд.
Мать не глядя взяла купюру и ушла. Вернулась она быстро, стала расставлять на столе тарелки. Еда была простая, не требующая долгой готовки и больших затрат: отварной картофель, тарелка с уже нарезанными и подветренными огурцами и помидорами, ещё не успевшими созреть, большой пучок разнообразной зелени, тарелка с варёными яйцами в скорлупе и большой круглый хлеб. Когда все сели за стол, мать поставила в центр бутылку и три стопочки.
Юля осмотрела стол, потом смущённо взяла в руки свою сумку и достала остатки еды, что они не съели в поезде. Зинаида Григорьевна тут же положила себе на тарелку всё, что считала нужным, особенно ей приглянулась нарезка из сервелата, одинокий переспелый банан и шоколадные конфеты.
Ели почти молча, Сергей с матерью пили и иногда перекидывались понятными только им фразами. Вовка ковырял яйцо, пытаясь очистить его от кожуры, но оно отходило вместе с белком, приходилось обгрызать с кожуры самое вкусное, как ему казалось.
А потом мать Сергея открыла ключом какой-то чулан, без окна, заставленный раскладушками, стульями и мешками с постельным бельём и сообщила, что жить они будут здесь.
Сергей почему-то обрадовался, а Юля огорчилась. Она рассчитывала совершенно на другой приём. Вовка всю ночь ворочался на раскладушке, а когда солнечные лучи стали пробиваться сквозь щели в одной из стен, встал и вышел во двор.
Небольшая территория двора вся была занята постройками. Растений и зелени почти не было. Постройки мало напоминали комфортабельное жильё, скорее, собранные из того, что нашлось, дачные домики, выкрашенные в разные цвета, словно из набора акварельных красок. В переднем дворике под навесом стоял большой стол, разномастные стулья. Тут же была небольшая печка, неширокий длинный стол по периметру, видимо, предназначенный для приготовления пищи. В нескольких навесных шкафчиках была посуда.
Вовка сел на стул и принялся осматриваться, весело размахивая ногами.
— Привет, малой, новенький?
— Я не малой, я Вова.
— О, привет, тёзка, я тоже Владимир.
Коренастый весёлый мужчина с ямочкой на щеке протянул мальчику свою руку. Вовкина ладонь утонула в большой, мозолистой руке.
— Чай с сахаром будешь?
— Ага, — кивнул мальчик и повернулся к столу.
— С кем приехал?
— С мамой и дядей Серёжей.
— Ясно, — ответил мужчина и, положив щепотку заварки прямо в кружку, щедро, до самого края, налил кипятка. — А я без семьи, развёлся, сюда третье лето приезжаю на заработки.
Пить обжигающую сладкую воду было больно, но Вовка прищуривался, как это делал мужчина рядом и, дуя на чай, делал малюсенький глоток.
— Хорошо с тобой, но мне на работу пора. Бывай! — мужчина вновь пожал мальчику руку и ушёл. Опять Вовке стало скучно, чай уже сильно заварился и был слишком горький.
— Вова! — мать взлохмаченная выскочила на крыльцо и громко его позвала.
— Я тут, — ответил мальчик и вышел к ней.
— Я же говорил, не уйдёт никуда. Он ещё ничего не знает здесь, а вот как разузнает, тогда и утром не жди. Начнёт с пацанами на рыбалку бегать.
Юля махнула рукой в сторону Сергея и подошла к сыну.
— Говори, когда уходишь, я волнуюсь. Сходим на море? — повернулась она к мужчине.
— Вода ещё холодная, сегодня матери помогать буду, сезон начался, заезжают.
Всю следующую неделю они убирали домики, приводили их в нормальное состояние, подкрашивали, белили, мыли. Основную работу по уборке делала Юля, мать только указывала, что необходимо сделать. Ни о каком отдыхе не было и речи. Вовка тоже был на подхвате, уставал так, что падала на раскладушку и засыпал.
Мать позвонила после майских праздников и спросила, как там они отдыхают.
Юля посмотрела на Сергея, сидящего рядом, и сказала, что замечательно.
Вовка тут же выхватил трубку, обрадовавшись бабушкиному звонку, и принялся с ней разговаривать.
— Как там море? Красивое? — спросила Анна Ивановна у внука.
— А я на море пока не был, оно холодное.
— Как не был? Купаться, может и рано, но смотреть то на него можно?
— Не знаю, нужно у мамы спрашивать.
— Ясно, дай мне маму, — печально ответила Анна Ивановна и принялась разговаривать с дочерью на отвлечённые темы.
— Серёжа, может, погуляем сегодня, погода прекрасная? — начала Юля издалека. — Вовку возьмём и сходим на аттракционы, есть тут что-нибудь такое?
— Нет тут ничего, где гулять? Одни заборы. Это в город ехать нужно.
— А море? — не выдержала Юля.
— До моря идти минут двадцать.
— Ну и что. Приехали месяц назад и сидим на участке. Уже и все домики заняты.
— А матери кто будет помогать? Кстати, деньги нужны на еду, она же нас кормит.
— Подожди, — Юля даже встала со стула. — Как кормит? Я готовлю на всех, даже на приезжих, если заказывают. Деньги каждую неделю матери твоей даём непонятно за что.
— Как непонятно, мы же тут живём?
— Ты совсем другое мне обещал, говорил о море…
— А что не так? Вон море, — Сергей показал рукой в сторону, — а насчёт другого, ты сама сына с собой потащила, какая уж тут романтика, когда живая преграда между нами.
Юля такого ответа не ожидала, она удивлённо раскрыла глаза и уставилась на Сергея.
«Живая преграда», — только и билось в висках.
Юля сама того не осознавая, сжала кулаки и влепила Сергею пощёчину.
— Да я, да я…, — ей хотелось схватить его за грудки и долго трясти, трясти, чтобы высыпалось из него всё то хорошее, что так тщательно тратила она, всё то упущенное время.
— Не нравится, вали, только за жильё придётся оплатить. Я знаю, у тебя есть деньги.
— Это вам придётся оплатить мне за мою работу! Вкалывала как рабыня. Постояльцы видели, кто готовит, убирает, так что…
— Ты мне угрожаешь? — его лицо вдруг стало совершенно чужим и злым.
Юля выдохнула, чтобы успокоиться и вышла на улицу:
— Вова, сынок, собирай свои вещи.
Только в первом попавшемся магазине, стало ясно, почему Сергей так легко отпустил её с сыном. В сумке не было кошелька и наличных денег, что были спрятаны в потайном кармане. На карточке, что осталась лежать на дне сумочке, были деньги, но немного. Юля достала пластиковую карточку и рассчиталась за бутылку воды и шоколадный батончик для Вовы.
На выходе из магазина они столкнулись с мужчиной.
— О, тёзка, привет. Тоже на море пошли?
Вова опустил голову и сказал:
— Нет.
А Юля извинилась и спросила, как пройти на вокзал или найти гостиницу.
— Что-то случилось? — спросил Владимир. — Из-за Сергея?
Юля смутилась. Не рассказывать же первому встречному о том, что произошло. Владимира Юля видела всего несколько раз в синем домике, но знакома с ним не была.
— Знаете, а ведь вы не похожи ни на одну из тех, что он привозил раньше. Почему вы здесь? Обидел? Выгнал?
Юля почувствовала, как затряслись её губы.
— Давайте чемодан, — он протянул руку и забрал у неё чемодан.
— Пойдёмте, у меня пока останетесь. Домик большой.
— Я не могу идти обратно, — Юля остановилась и сложила руки в замок перед собой.
— Сейчас сезон высокий, не думаю, что есть свободные отели, да и у частников ещё найти нужно.
— Дорого?
— Конечно, это же туристическое место.
— У меня денег почти не осталось, тут бы домой уехать.
— А мы на море пойдём или я его так и не увижу? — потянул Вовка за платье мать.
— Вот вы даёте мамаша! На юге быть и море ребёнку не показать. Всё, — хлопнул Владимир в ладоши. — Решено. Оставляете свои вещи у меня, идём на море, а там видно будет.
В знакомый двор заходить было неприятно. Никаких ощущений или мыслей не возникало у Юли, хотелось бежать. Но Владимир спокойно открыл своим ключом калитку, внёс чемоданы и закрыл за собой дверь.
— Деньги он у меня забрал, последние, сказал за проживание.
— Как забрал, так и вернёт. Посидите тут, — мужчина поставил чемодан у кровати в своём домике и ушёл.
Вернулся он, подгоняя Сергея черенком от лопаты.
— Юля, а денег нет, давно, вот, что осталось, — и Сергей кинул на кровать смятые бумажки. Мы же ели, за свет платили.
Вид у Сергея был совсем жалкий, но жалеть сейчас ей его уже не хотелось.
— Иди, и чтобы в их сторону смотреть не смел, — спокойно сказал Владимир.
Юля отвернулась и вновь прижала к себе Вовку, чтобы тот не видел, что происходит.
— Это будет вам хорошим уроком. Мужчину узнать сначала нужно, а уже потом ехать с ним или за ним, куда везёт. Ну, чего носы повесили, пошли на море. Вовка, бери шлёпки, полотенце и трусы.
— Вода тёплая?
— Как парное молоко! — воскликнул Владимир.
На пляже варёной кукурузе негде было упасть. Владимир всё же нашёл свободное место и, расстелив покрывало, положил на него свои вещи.
— Вовка, от меня ни на шаг, и в море тоже. Плаваешь? — спросил он снимая шлёпки.
— Как рыба! — ответил мальчик.
— Вова, аккуратнее, не отходи от дяди Вовы, — она улыбнулась и осталась сторожить вещи и место.
Наблюдая за плескающимися в солёной воде сыном и Владимиром, Юля вдруг поняла, что мужчину, настоящего, понимающего и способного любить, искать не нужно, это он найдёт тебя. Потому что настоящему мужчине нужна не домработница, не просто биологическая мать детей, хотя это тоже важно, ему нужен партнёр, с которым он этим самым мужчиной становится, становится отцом. Равный ему человек нужен! Для такого мужчины ребёнок от первого брака не будет живой преградой. Он будет восприниматься, как единое целое с женщиной.
— Да, мам? — Юля ответила на звонок. — Шумно, мы на море. Знаешь, как тут хорошо? — спросила Юля и сама же ответила на свой вопрос. — Просто прекрасно. Мам, нам на обратные билеты денег не хватает. Вышлешь? Спасибо, мам, я всё отдам, когда приеду. Тут всё очень дорого просто. Спасибо. И тебе всего хорошего, пока.
Через две недели Юля с Вовкой вернулись домой. Юля тут же пришла к бывшей начальнице и долго сидела напротив, не решаясь ничего сказать.
— Повезло тебе, Юлия, взяла на твоё место девчонку, но она никакая, испытательный срок не пройдёт, предложу ей место в приёмной. Отдыхай пока, позвони мне к концу месяца, — глубоко вздохнула и сказала начальница.
Юля вышла из офисного здания совершенно счастливая, улыбаясь сама себе. Она проходила мимо киоска с цветами и на секунду задержалась у витрины.
— Как думаете, для молодой женщины какой лучше букет купить, вот это в розовых тонах или тот фиолетовый?
Юля от неожиданного вопроса растерялась. Рядом с ней стоял мужчина в рабочей одежде и каске. Голос его был знаком Юле.
— Володя? — воскликнула она, повернувшись.
— Я, вот так встреча, не думал, что ты тут с Вовчиком живёшь. А мы на юге закончили проект, вот сюда переехали. Сегодня первый день вышел, иду на обед, а тут ты! — рассмеялся он.
— Так не бывает, — улыбнулась она ему в ответ.
— Какой букет тебе нравится?
— Мне? Розовый.
— Подожди, я сейчас.
Он зашёл на несколько минут в киоск и вышел оттуда с букетом.
— Спешишь?
— Нет, — она махнула головой.
— Тогда приглашаю тебя на обед. Вовка в саду?
— Нет, у бабушки в деревне.
— Завидую Вовке, я бы тоже сейчас махнул бы в деревню.
— Когда у тебя выходные?
— В это воскресенье я буду свободен.
— Тогда поедем в деревню, я тебя приглашаю. Познакомлю с моей мамой.
— Так сразу? — опешил Владимир. — Хотя… Я очень рад, что мы вновь встретились.
— А почему нет? — ответила Юля. — Мне кажется, что я тебя уже хорошо знаю.
Сысойкина Наталья
