рассказ вымышленный, персонажи настоящие. Ну, или наоборот.
О том, что Вероника в 6oльнице, Илья узнал только вечером. В течение дня он несколько раз звонил ей, но девушка не брала трубку, а после телефон и вовсе оказался выключен. После работы Илья поехал к ней домой и застал её мать в слeзах.
— Её увезли прямо из института, — плакала Светлана Алексеевна, — Bpaчи ничего толком не говорят!
— Я поеду в 6oльницу, — пытался успокоить её Илья, — не плaчьте, всё o6разуется.
— Сейчас тебя не пycтят, и вообще тебя не пycтят. Ты же нe мyж, — прекратив всхлипывать, сказала Светлана Алексеевна, — меня, мать, и то пускать нe xoтели!
— Я всё же попробую, — Илья схватил куртку и выскочил в дождливую осеннюю мглy.
Вечер закончился для него в отделении полиции, куда его доставили за то, что он, пытаясь проникнуть в реанимационное отделение, оказал сопротивление охраннику.
Теперь он сидел в КПЗ на скамье, обхватив голову, ругал и себя, и бездушного деда, который не внял его просьбам, а просто вызвал полицию.
— Эй, тебя как, за дело взяли, или как всех: за просто так? — услышал Илья звонкий голос и от неожиданности вздрогнул. Он не знал, что тут, кроме него кто-то есть.
— Не твоё дело, — отозвался он.
— Как знать, — из тёмного угла к нему вышел мужчина, похожий на цыгана, лет сорока, и оглаживая заросший тёмной щетиной подбородок, повторил: — как знать.
— В больницу хотел пройти: у меня там девушка любимая. Мне бы только с врачом переговорить, может быть ей срочная помощь нужна.. а как я отсюда помогу? — в отчаянии стукнул по решётке Илья.
Цыган внимательно его слушал.
— В первый раз попался, — сказал он, кивая и закрыв глаза, — молодой и горячий! Ну, ничего! Сделаешь выводы, в следующий раз будешь действовать хитрее и умнее.
Он ещё что-то говорил, но Илья его не слушал. Он думал, как выбраться отсюда. Как найти самого лучшего врача, как найти деньги на спасение Ники.
Лязгнул замок и дежурный вывел цыгана. Тот сжал руку в кулак и легонько коснулся плеча Ильи:
— Я тебя вытащу. Через час, максимум два. И вместе подумаем, как помочь твоей подружке.
Илья хотел послать его, но вовремя прикусил язык. Сейчас для него главное — выбраться.
Спустя какое-то время пришли и за ним. Вернули изъятые при задержании вещи и отпустили.
Илья ожидал увидеть того, кому можно было сказать спасибо за освобождение, но ночная улица была пуста. И он побрёл домой, гадая, кем был тот благодетель.
На следующий день в холле больницы, где лежала Ника, его неожиданно перехватил мужчина в белом халате и препроводил в помещение, сказав, что с ним будет говорить врач.
Вскоре к нему вошла женщина. На бейдже было написано, что она главный врач пятого отделения больницы.
Женщина сказала, что состояние Вероники «стабильно тяжёлое» и речь о выписке не идёт. Девушке нужна срочная и сложная операция, но есть нюансы.
— Сколько? — спросил он, прервав её, сразу поняв о каких «нюансах» речь.
— Триста тысяч, — ответила та, глядя ему в глаза.
Илья выдохнул, решив, что сумма хоть и велика, но он соберёт.
— Ясно, деньги будут, — заверил он, и повернулся, чтобы уйти, но женщина коснулась его рукава:
— Это только подготовительный период. Сама операция обойдётся вам в … два миллиона.
Илья ошарашенно посмотрел на неё, решив, что ослышался. Он и не предполагал, что существуют такие суммы в медицине. Два миллиона!
— Рублей? — спросил он, коснувшись собственного лба.
— Поймите, у нас такие операции не делают! — оправдывалась врач, — даже по квоте! Нет ни лекарств, ни специалистов. Всё только через частную иностранную клинику, с которой у нас договор.
— Я понял. Будут деньги, — выдавил из себя Илья и поспешил выйти на улицу. Он хлопал себя по карману, где обычно лежали сигареты. Нике не нравился запах дыма и он бросил курить ради неё… но сейчас очень хотелось затянуться…. и подумать над задачей, которая казалась невыполнимой.
Он сел на больничную лавочку и задумался.
Где взять такие деньги? Первое, кому позвонил, был друг детства, Игорёк. Сейчас тот серьёзно занимался бизнесом, и время от времени выкладывал в соцсетях виды экзотических красоток и стран.
— Игорян? Привет! Можешь говорить? — спросил Илья, — тут такое дело… Деньги нужны. Много — два ляма.
— Да… ну и аппетиты у тебя, — отозвался друг, — у меня все деньги сейчас в обороте. Я новую линию запустил, так что пустой. Прости, старик.
— Игорь… Ника в больнице! Сначала сказали триста, а потом сумма выросла до двух лямов… если не найду, Ника… даже думать не хочу…
— Успокойся, я подумаю. Триста, думаю, дать смогу… остальное не знаю.
— Спасибо, Игорь. И триста хорошо, чтобы они начали к операции её готовить.
— Слушай, Илюх, а что за операция такая, два ляма? Они не офигели? Это же большие бабки!
— Говорят, что у нас таких не делают, нужно как-то хитро, через какую-то клинику.
— Ладно, мне сейчас некогда, Илюх. Давай вечерком тебе наберу, и поговорим.
— Мне бы сегодня денег.
— Ну, если срочно, приезжай ко мне, на производство. Адрес помнишь?
— Да.
В этот момент на лавочку к Илье подсел мужчина в тёмных очках. Говорить при нём было неудобно, и Илья, коротко простившись с другом, отключился. Мужчина курил тонкую коричневую сигариллу, распространяя вокруг себя запах мягкого табака.
Илья повернулся к нему, и рта не успел раскрыть, как незнакомец протянул ему пачку.
— Спасибо, — Илья взял одну сигаретку и увидев приметный перстень на смуглой руке, добавил: — а я тебя узнал. Это же тебе я должен сказать спасибо за то, что меня выпустили?
Он прикурил и посмотрел на мужчину.
— Пустяки, — ответил тот, выпуская дым, — если я ещё могу быть чем-то полезен…
Если вчера на цыгане была какая-то битая джинсовка и от него разило потом, то сегодня он был одет вычурно-дорого, и к запаху табака примешивался запах элитного парфюма.
— Да нет, спасибо, — сказал Илья, — ты и так мне помог!
— Если нет проблем, то самое время их создать, не так ли? — белозубо улыбнулся цыган и протянул ему руку:
— Я Алишер.
— Илья, — пожал протянутую руку Илья.
— Рад, что у тебя всё хорошо, — сказал Алишер, и оправив плащ, встал со скамейки, — счастливо оставаться.
Он неспешно пошёл к выходу из больничного парка.
На раздумье ушли секунды. Вдруг это шанс спасти Нику? Илья выбросил окурок и бросился вслед за цыганом.
Тот, услышав сумму, резко остановился и покачал головой.
— Сколько-сколько? — переспросил на всякий случай.
— Два ляма, — повторил Илья.
— Обсудим за обедом, ты ведь не против? — поднял одну бровь Алишер, — пойдём, тут рядом есть отличное место.
Пока молоденькая официантка носила им за столик заказанный Алишером обед, тот втолковывал Илье, что может поспособствовать тому, чтобы сумма стала меньше.
— Вряд ли это возможно, — опустил голову Илья, — это же клиника, а не базар.
— Ты прав, — сверкая глазами, сказал Алишер, — если ты не против, я сейчас сделаю звонок одному уважаемому человеку; он один может тебе помочь! Но!
— Что «но»? — слегка заплетающимся языком сказал Илья, сам удивившись, как опьянел с двух рюмок текилы, которые успел выпить с Алишером.
— Ему придётся рассказать твою историю. Ты согласен?
— Если это поможет, я согласен на всё! — кивнул Илья.
Алишер встал из-за стола и ушёл куда-то. А вернувшись, сел, сложил руки в замок и уставился на Илью.
— Что? — спросил Илья, — есть шанс?
— Есть. Ты получишь два миллиона, но кое-что должен будешь сделать взамен.
— Что? — Илья отвёл рукой рюмку, которую протягивал ему Алишер, — что сделать? Сразу говорю: на мокруху я не согласен.
— Эх, ты, — рассмеялся Алишер, — а говоришь, что ради любимой готов на всё!
Внезапно лицо его стало серьёзным, и он шепнул Илье:
— Убивать никого не надо.
— Тогда я согласен.
— Отлично! Отметим? — Алишер поднял рюмку.
— Нет. Сначала расскажи, что я должен сделать, — тряхнув головой, сказал Илья, — сначала дело!
— Ну, тогда нам нужно ехать. Прямо сейчас.
— Поехали! — Илья встал из-за стола и полез за бумажником, чтобы заплатить за текилу, которую успел выпить.
— Оставь, — остановил его Алишер, — я угощаю.
Они вышли и сели в припаркованный у входа роскошный автомобиль.
— Твой? — удивился Илья.
— Да, моя лошадка, — отозвался цыган.
Они выехали из города и после около получаса ехали по трассе. Как ни пытался Илья запомнить какие-то ориентиры — не мог. Это шоссе он знал мало — там жили очень богатые люди.
Наконец, они остановились перед коваными воротами. К ним подошёл охранник, и осмотрев салон авто, кивнул своему коллеге. У них забрали телефоны, после чего пропустили автомобиль на ухоженную территорию парка.
— Кто здесь живёт? Президент? — глядя по сторонам, спросил Илья.
— В каком -то смысле. Уважаемый человек, — улыбнулся Алишер, — главное правило: говорить буду я. А ты молчи. Если тебя что-то спросят, отвечай чётко и по делу. Боже тебя упаси перечить! Такие люди за слово «нет» могут испортить жизнь не только тебе, но и всем твоим близким.
— Он даст денег?
— Может дать. А может и нет. Обычно он ни с кем не общается напрямую. Только через секретаря, поэтому скорее всего, с ним и будем иметь дело!
— Какого же ты мне гнал тогда, как общаться с ним самим? — не понял Илья.
— На всякий случай, — миролюбиво хлопнул его по плечу Алишер, — приехали!
Они вышли из авто, их встретил настоящий лакей в ливрее. В другое время Илья бы удивился, но сейчас он думал только о деньгах и об услуге, которую он может оказать богачу за два миллиона. Что это может быть?
Может быть, тот попросит его отдать ему почку? Но для этого не обязательно было бы тащить его сюда!
Ряженый лакей проводил их в комнату с большим зеркалом. У Ильи сразу возникла ассоциация с полицейскими фильмами — за такими зеркалами обычно сидят следователи и профайлеры и внимательно анализируют поведение подозреваемого во время допроса.
— Леонид Борисович сейчас выйдет к вам, — поклонился ряженый, — хотите чего-нибудь, господа? Кофе? Чай? Аперитив?
— Ничего. Спасибо, Стасик, — махнул на него рукой Алишер и Илья понял, что тот здесь частый гость.
Через пять минут сдвоенные двери впустили плотного широкоплечего человека с бритым черепом. Таких пруд пруди было в девяностые. Ему не хватало только золотой цепи с палец на шее и малинового пиджака.
— Здрасьте, здрасьте, — сказал вошедший, отдуваясь и садясь напротив гостей,
— Привет, Алишер! Как жена, дети? — спросил он, однако руки не подал.
— Здравствуйте, Леонид Борисович, всё хорошо, спасибо! — привстал, словно школьник и снова сел на место цыган.
— Ну, в общем так. Сегодня мы раскрутили наш барабан и выпал сектор «приз»! — потёр ладони Леонид Борисович, и в упор посмотрел на Илью: — ты готов открыть чёрный ящик? Цена вопроса — три миллиона рублей!
Маленькие глазки сверлили Илью, при этом Леонид Борисович облизывал губы и причмокивал, словно хотел его сожрать.
— Говори, — улыбаясь, тихо сказал Алишер и слегка толкнул его бедром.
— Ну? — нетерпеливо вопросил Леонид Борисович, — тебя что-то смущает?
— Я должен буду нарушить закон? — Илья сам не узнал свой голос, насколько безжизненно тот прозвучал.
— Нет… Нет! — засмеялся толстяк, — если только самую малость! Подумай. Три миллиона. Как только ты окажешь нам услугу, деньги сразу же будут переведены на счёт, который ты укажешь. Твой или клиники.
— А как я объясню происхождение денег?
— Не волнуйся, это наша забота, — потёр ладошки Леонид Борисович, не сводя с Ильи плотоядного взгляда.
— Я согласен, — сказал Илья.
— Ещё раз вынужден повторить, — вздохнул толстяк, что назад дороги не будет. После того, как я открою чёрный ящик… вернее тебе станет известна суть услуги, ты не сможешь отказаться. Итак… твой ответ?
— Послушайте, кончайте изображать из себя Якубовича, у вас плохо получается, — сжав кулаки сказал Илья, — я же сказал: я согласен!
— Чёрный ящик в студию! — захлопал в ладоши Леонид Борисович, но в одно мгновение его лицо стало серьёзным: — очень хорошо, Илья Олегович, вы сделали правильный выбор. Алишер, оставь нас!
Пожав плечами, цыган выскользнул за дверь. Едва дверь за ним закрылась, толстяк поднял на Илью тяжёлый взгляд.
— Алишер сказал мне о твоей проблеме.
Он открыл одну из папок, лежащую у него на столе. Илья увидел фото Ники, опутанной капельницами.
— Оперативно, — Илья не мог оторвать взгляда от фото, — может быть, вы и диагноз знаете?
— Не знаю. Но тут он должен быть указан. А вот. Дэ Бэ девять девять. Печени кранты. Счёт идёт на часы, найти донора за такое время почти нереально. Именно поэтому сумма была увеличена. Подпишите здесь, и здесь!
Он подвинул Илье договор.
— Что это? — спросил Илья, пытаясь вникнуть в суть.
— Договор о неразглашении. Обычная формальность, — обмахиваясь папкой, ответил Леонид Борисович.
— Так ей помогут? — спросил Илья, подписывая.
— Не сомневайся, будет сделано всё возможное, — заверил Леонид Борисович, забирая договор, — в свою очередь ты, должен будешь сделать вот что: он подвинул Илье другую папку, лежащую на столе. Илья открыл её, и углубился в чтение.
Внимательно изучив содержимое, он закрыл её.
— Не понимаю. Это допрос какого-то психа, который убил свою семью. Зачем я это читал? — он потёр переносицу, но фотографии с места преступления всё равно стояли перед глазами.
— А что тут понимать? Теперь этот псих — ты. Вот тебе полное досье, здесь всё: психологический портрет, твои вкусы, привычки, пристрастия. Изучай, перевоплощайся.
— Как? Как это: перевоплощайся?
— Это отличная сделка, — повторил Леонид Борисович вставая, и кивнул зеркалу, — Вероника будет жить! А ты… ну, отсидишь положенный срок, и вернёшься к ней! Знаешь, как она тебя любить будет? Всю жизнь!
— За такое мне светит пожизненное, я не и д и о т, — Илья посмотрел на зеркало, но увидев своё отражение, сам не поверил сказанному.
— У тебя просто не было выбора, — почти отечески сказал ему Леонид Борисович, и выходя из комнаты, похлопал Илью по плечу, — не волнуйся, максимум пять лет! У тебя будет самый лучший адвокат, как и положено человеку твоего круга!
Он ушёл, а его голос всё ещё звучал у Ильи в ушах. Потом в комнату зашёл ряженый и принялся собирать папки со стола. Одну, с делом об убийстве намеренно оставил.
— Стой! — остановил его у двери Илья, — подожди!
Он открыл папку, где была фотография Ники и хотел извлечь фото, чтобы получше рассмотреть, но Стасик не дал ему этого сделать.
— Простите, не положено, — сказал он, захлопнув папку и исчез за дверью.
Илья хотел выйти за ним, но столкнулся с хмурым и неприятным мужчиной, входящим в комнату. У него были выцветшие глаза и рябое лицо.
— Илья Олегович? Я ваш консультант, — сообщил Рябой, — Нам нужно обсудить с вами многое!
Рябого звали Василием Никандровичем. По его собственным словам он был «единственным вменяемым психиатром страны» — все остальные давно сами сошли с ума.
Василий Никандрович прочел Илье лекцию о том, какое именно у него расстройство, что Илья при этом должен чувствовать и как действовать.
— Я наблюдал тебя, мой мальчик, с десяти лет, да-да, – говорил он Илье, набирая неизвестное лекарство в шприц.
— Не смейте мне ничего колоть! — сказал Илья, — мы так не договаривались!
— Разве? С мерзкой улыбкой сказал Рябой, — но ведь ты теперь мой пациент! Так что, не сопротивляйся — всё это для того, чтобы все поверили, что ты — это он!
— Я предупредил. Морду разобью, не глядя на твои регалии, — зло шепнул Илья.
Василий Никандрович занервничал и глядя в зеркало, развёл руками. В коридоре послышались быстрые шаги. Повинуясь какому-то звериному инстинкту, Илья подбежал к окну и открыв его, спрыгнул вниз. Он приземлился на влажную клумбу и побежал прямо от особняка. Повсюду у дома были камеры, которые включались в сумерках, реагируя на движение. И поэтому он бежал прочь от дома, вглубь парка. Он чувствовал себя загнанным зверем.
Внезапно перед ним вырос высокий бетонный забор. Залезть на него было невозможно: слишком высоко, а поверху шла проволока «егоза». Илья остановился. Счёт времени шёл на секунды. Он даже думал вернуться, сдаться на милость преследователей, выдать себя за убийцу, а после надеяться на то, что и они выполнят свою часть договора, оплатят операцию Нике и может быть, не убьют его самого.
Но в этот момент он услышал шорох. Прямо на него смотрел какой-то старик.
— Прошу… как отсюда выбраться? — взмолился Илья, — помоги, отец.
Старик, не говоря ни слова, повёл его в обход и привёл к ручью, который вытекал с территории через бетонные кольца. Прежде чем спуститься к спасительному туннелю, Илья обнял старика и вынув из карманов всю наличность, протянул ему. Однако старик не взял, и растворился в наступивших сумерках.
Илья слышал шум дороги, но не выходил к ней, был уверен, что его ищут. Он шёл параллельно шоссе, пролесками. Вдруг справа показались постройки. Посёлок или деревня. Илья выбрал дом победнее, постучал.
— Чего надо? — раздался недовольный голос.
— Можно от вас позвонить? — попросил Илья, — я заплачу.
Скрипнула дверь и он увидел женщину, к её ногам жался ребёнок в одной рубашке.
— Держи. Только чтобы не в Америку, — сказала женщина.
— Спасибо, не волнуйтесь, я быстро, — он набрал номер, — Игорь? Слушай, дружище, я не смог приехать…. мне нужна твоя помощь.
— Я звонил тебе, ты чего трубу не берешь? Ты где?
Илья посмотрел на женщину:
— Где я?
— Цифарово, — дёрнула та плечами, — Бирюзовая улица.
— Цифарово, Бирюзовая улица! Забери меня, дружище, — сжал трубку Илья, — нет, такси вызвать не могу, меня ищут.
— Кто? — спросил Игорь.
— Сам не знаю! Давай, жду!
Он вернул телефон женщине и заплатив ей, вышел на улицу. Только сейчас он понял, что чудовищно устал. Сев на лавочку у забора, он уснул.
Игорь приехал за ним сам. По дороге Илья пытался объяснить ему, как он оказался на Бирюзовой улице в неизвестной деревне.
Игорь слушал молча, но когда речь дошла до договора, который Илья заключил с Леонидом Борисовичем, резко дал по тормозам и повернулся к другу.
— Илюх, ты в своём уме? Ну чистой же воды развод! Мне сразу показалась странной сумма за операцию. Одно дело, когда ты сам, скажем, приехал в Израиль, тебе счёт на лечение, где каждая капельница посчитана. А тут что?Алишер этот, мутный, слишком вовремя подвернулся. Да и врач у Ники, никакая не женщина, а мужик! Симаков!
— А ты откуда знаешь? — удивился Илья.
— Был я там, до тебя не дозвонился, сам деньги повёз. И говорил с Симаковым этим. Ты только не волнуйся, Илюх… но похоже, тебя просто развели. Врач деньги увидел, замахал на меня, как на чумного, руками.
— Это значит… значит, что Ника… что у неё не так всё плохо? — выдохнул Илья, — это же круто!
— Не смертельно, скажем так. Угрозы её жизни нет, — снова завёл мотор Игорь.
— Вот я лох… блин. Подписал какие-то договора. Теперь меня теперь найдут и убьют к xepaм!
— Н-да. Лучше тебе затаиться. Тот, кто хотел тебя подставить вместо убийцы, скорее всего со связями.
— А что же делать-то?
— Не знаю. Уезжай, пока вся эта пыль не уляжется. У тебя есть родственники за границей?
— Нет. Да и не поеду я никуда. Здесь Ника. Не брошу её.
— Ну и дурак. Обрекаешь девушку тебе цветы на могилу носить! — хмыкнул Игорь, — ты никогда не умел расставлять приоритеты!
Через несколько дней Илья пришёл в больницу, к невесте. Нику перевели в общую палату. Она и не знала, что пришлось пережить Илье.
— Ой, у тебя седые волосы появились! — сказала она, — бедненький! Это ты за меня так переживал?
— Нет, просто мудрею, — ответил он, наблюдая, как внизу больничный парк пересекает знакомая фигура. Это был цыган.
Илья отпрянул от окна.
— Ты чего? — не поняла Ника.
— Я потом объясню, — ответил Илья и осторожно посмотрел вниз.
— Ты прям, как шпион какой-то, — засмеялась Ника.
Алишер сидел на скамейке с каким-то мужчиной, который обхватив голову, раскачивался взад-вперёд. Вскоре к ним подошла «врач» — та самая женщина, которая оценила Никину жизнь в два миллиона.
— Ник, ты не знаешь, кто та женщина? — спросил он девушку, и та, посмотрев в окно, сказала:
— Конечно, знаю! Она в пищеблоке работает, развозит еду по палатам! А что?
— Ничего, не обращай внимания, — взяв ладони девушки поднёс их к губам Илья.
Когда он вышел из больницы, лавочка была пуста.
***
Вероника скоро вышла из больницы, но их пути с Ильёй разошлись: она охладела к нему, да и он встретил другую женщину. Женился, поправился, отпустил бороду. Сын Игорёк уже ходил в детский сад.
Как-то Илья наткнулся на заметку в интернете. Некий Олег Ш-ев, сын олигарха, был найден мёртвым в клинике, где проходил принудительное лечение после того, как убил свою семью несколько лет назад.
Жена, прочитав через плечо мужа статью, фыркнула:
— Поделом ему, нapкоша!
— А ведь на его месте мог бы быть я, — тихо сказал Илья, вдруг вспомнив Рябого, набирающего в шприц неизвестное вещество.
— Ну-ка, ну-ка! — не поняла жена, и потрепала ему остатки волос на голове: — Неужели ты… сын олигарха? Или задумал… О чём ты говоришь?
— Да так, дорогая, ни о чём. Неудачно пошутил, — повернулся он к жене, — я за вас жизнь отдам, не то, что два ляма!
— Илья, ты что, заболел? Какие два ляма? — лицо жены приняло крайне озабоченное выражение, — у тебя температура?
И тогда он рассказал ей всё то, о чём рассказала вам я.
