— Ты чего суп не досолила? – недовольно поджав губы, спросила Алла Викторовна. – Есть же невозможно!
— Потому что я лю6лю, когда еда недосолена, — стараясь говорить спокойно, ответила Оля. – К тому же, этот суп ест и Даша, а ей соленое не нужно. Она еще маленькая.
— Но этот суп ест и Сережка, и ему явно невкусно будет! Заботиться о муже нужно!
Оля сделала глубокий вдох. К счастью, они не живут со cвекpoвью, и в гости она к ним наведывается нечасто. Но каждый раз для Оли это испытание.
Алла Викторовна совала свой нос во все сферы жизни Оли и своего сына. Ах да, внучке тоже доставалось. К счастью, та еще была маленькая и не умела уставать от назойливой бабушки.
И стоило маме появиться на пороге, как Сережа тут же превращался в маленького сыночка, который еле-еле уживается со своей злюкой-женой. И это Олю тоже очень бесило.
Она пробовала говорить с мужем, чтобы он не потакал своей матери и хоть иногда защищал свою жену перед свекровью. Но тот лишь отмахивался, объясняя поведение своей матушки простой заботой о них.
— Если Сереже будет нужно, он досолит суп, — отрезала невестка.
— Ох, плохая из тебя хозяйка, Оля. Для ребенка нужно готовить отдельно, а мужа нужно ублажать.
Оле так и хотелось сказать, что вот пусть она и ублажает, и все его капризы исполняет. А Оля ему не мама, а жена, и муж, по идее, должен считаться и с ее мнением.
Но спорить было себе дороже, поэтому Оля и терпела.
Когда свекровь, наконец, уехала, Оля снова высказала своему мужу, что тот ведет себя, как тряпка. Он что-то буркнул в ответ, но, естественно, даже не старался помочь жене.
Вообще, Оля в тот день задумалась, почему она до сих пор замужем. С ребенком Сережа не помогает, искренне считая, что это забота матери. По дому от него пользы тоже ноль, он даже не знает, как выглядит пылесос и посудомоечная машина. Можно было бы подумать, что он хорошо зарабатывает, так сказать, исполняет роль добытчика. Но и тут промашка. Пока Оля была в декрете, они еле-еле концы с концами сводили. Хорошо, что Олина мама денег подкидывала иногда, да и свекровь, какой бы вредной теткой ни была, все же, приходя в гости, всегда приносила и для ребенка вкусности, и одежду, и что-то для семьи.
Оля вышла на работу, и стало полегче. Правда, и Сережа расслабился. Раньше он хотя бы пытался найти достойную работу с хорошей оплатой, то теперь даже не рвался что-то менять. Зато запросы у него были неслабые. То он с зарплаты купит дорогущие стейки, чтобы поесть, как в ресторане. То на последние деньги пиццу закажет. А было и такое, что ребенку на подгузники денег нет, зато Сережа в носках за пятьсот рублей ходит. Мол, они дольше прослужат.
Наверное, Оля еще помнила то светлое чувство, которое было между ней и Сережей, когда они только встретились. Тогда он, наверное, старался быть лучше. К чему-то стремился, был романтичным, добивался Олю. А как только добился, то и весь свой пыл растерял.
Оля думала, что у всех так. Что со временем чувства остывают, и остается бытовуха. Но вот ее подруга счастлива с мужем, несмотря на то, что они десять лет вместе. Можно было бы подумать, что она приукрашивает действительность, но Оля и сама видела, какие между ними отношения. У них с Сережей такого и близко не было, даже если сильно притворяться.
Оле пришлось признаться самой себе, что нет у нее больше чувств к Сереже. Точнее, есть – раздражение. И ей казалось, что с его стороны то же самое. А еще она понимала, что ей с ребенком без постоянного присутствия супруга будет намного легче. Она помнила, как Сережа на три дня уехал с друзьями на рыбалку, и у Оли, словно, отпуск начался. Что она, что Дашка были непритязательны в еде, и спокойно могли несколько дней есть одно и то же. А еще не было разбросанных вещей, вечной горы посуды и грязных чашек по всему дому.
Оля несколько недель вынашивала эту мысль. А как-то, вернувшись с работы вместе с дочкой, которую забрала по дороге из детского сада, Оля застала Сережу на диване с бутылкой пива в руке. Рядом валялись его носки, кухонный стол весь был в крошках, а он первым делом не побежал целовать их с Дашкой, а спросил, что у них будет на ужин.
И вот тогда Оля поняла, что хватит. Пора с этим заканчивать.
Сережа не хотел разводиться. Они даже на какое-то время взяли паузу, чтобы попробовать пожить отдельно, и вот тогда Оля убедилась, что счастлива без мужа.
Свекровь тоже подливала масла в огонь, названивая своей невестке и говоря ей, что она не найдет себе лучшего мужа, чем ее сыночек. Но Оля проявила всю твердость характера, и в скором времени они с мужем развелись.
Первое время Сережа достаточно часто приезжал, но потом ему, видимо, стало лень, и приезды папы к дочке сократились до одного раза в месяц.
Свекровь тоже заезжала, и каждый раз выносила Оле мозг.
— Вот и зачем? В наше время никто не разводился! Даже если муж пил или бил. А Сережа положительный во всех отношениях.
— В том-то и дело, Алла Викторовна, что положиться я на него не могу. Он ненадежный и ленивый. И я от этого устала.
— Скажешь, тоже! – фыркала она. – Сережа – мужик! Все они такие!
— А вот не все, — не соглашалась Оля.
Конечно, она с радостью не общалась бы со свекровью, но та и впрямь любила внучку. Да и помогала своей невестке, хоть и бурчала постоянно. То из садика Дашку заберет, то погулять с ней сходит, то суп приготовит, пока Оля занята. От папаши-то особого толка не было, а Олины родители были далеко. Да и бывшая свекровь бурчала по привычке, и Оля уже наизусть знала, что она скажет. Поэтому и внимания особого не обращала.
А тут, как гром среди ясного неба, раздался звонок бывшего мужа.
— Мама ногу сломала. Сложный перелом. Даже непонятно, будет ходить или нет, — в панике проговорил он, позвонив поздно вечером.
Оля собрала Дашку и поехала в больницу. Как ни крути, не чужой человек.
И как бы Оля не относилась к бывшей свекрови, все же, увидев ее с загипсованной ногой, ей стало ее жалко. Да и вид у нее был испуганный, не дай бог, еще и сердце прихватит.
Оля говорила, что все будет хорошо. Но Алла Викторовна лишь плакала, не надеясь, что она когда-то снова сможет ходить.
Пока женщина была в больнице, все было в порядке. Сережа навещал свою маму, хотя Оле казалось, что даже она бывала у нее чаще. Но когда Аллу Викторовну выписали домой, любимый сынок вдруг резко понял все перспективы ухода за лежачим больным, и сразу сказал маме, что ему это не по силам. И пусть мама нанимает себе сиделку.
— Откуда ж у меня такие деньги, Сереж? – спросила она у сына. – Может, ты наймешь?
— А у меня тоже денег нет, я же алименты плачу. Знаешь, как много уходит?
Алла Викторовна проплакала всю ночь. Видимо, придется ей как-то самой приспосабливаться. Может, ей социального работника дадут?
А на утро позвонила бывшая невестка.
— Ну как вы? Дома-то, наверное, лучше?
Алла Викторовна не хотела ей говорить то, что сказал ей сын, но не выдержала.
Оля приехала этим же вечером. Такую головомойку устроила Сереже. Но он не сдавался.
— Как я за собственной матерью буду ухаживать? Ее же мыть надо, судно выносить! Я так не смогу!
— Значит, найми сиделку.
— Ага, а алименты я как платить буду? Я не миллионы зарабатываю!
— Знаешь, что, — зло сказала Оля, — надеюсь, что ты окажешься на месте своей матери. И верь мне, я ни за что не разрешу нашей дочери ухаживать за тобой.
Алла Викторовна слушала все из комнаты, и ее сердце разрывалось. Конечно, она в душе знала, что ее сын не идеален, но не ожидала, что он бросит ее в трудную минуту. И уж точно она никак не ждала, что бывшая невестка, которой в свое время не слабо от нее досталось, примется ее защищать.
Оля оплатила сиделку, а еще и курс массажа и курс реабилитации. Да, пришлось ужаться. Но она не могла просто так бросить бывшую свекровь, хоть у них и были разногласия. Единственное, что оплачивал Сережа, так это всякие расходные материалы. Пеленки, салфетки и прочее. И то Оля его заставила.
Алла Викторовна все же смогла ходить. Да, с палочкой, но зато она стала передвигаться самостоятельно. Вначале по дому, и сиделка больше не понадобилась. А потом и на улицу стала выходить.
Оля приезжала пару раз в неделю. Помогала бывшей свекрови помыться, прибиралась и готовила еду. Сережа к тому моменту нашел себе даму сердца, и тут же с радостью сбежал к ней.
Как-то раз, когда Оля в очередной раз приехала, свекровь завела разговор.
— Если бы не ты, я бы, наверное, уже умерла.
— Не говорите ерунды, — буркнула бывшая невестка. – Справились бы.
— Нет, не справилась бы. И сын мой мне не помог бы… Я сейчас понимаю, что правильно ты сделала, что рассталась с ним. Найдешь себе хорошего мужчину.
Оля улыбнулась. Очень неожиданно было слышать такое от бывшей свекрови.
— И меня ты прости, — проговорила она со слезами на глазах. – Дура я старая, что с меня взять… Верно говорят, что друзья познаются в беде. Да и дети тоже. Так что ты для меня ближе, чем мой собственный ребенок. И в воспитание Даши я больше лезть не буду. Вижу, что воспитатель из меня так себе. У тебя явно получится лучше.
— Спасибо, Алла Викторовна, — проговорила Оля. – И я на вас не в обиде. И знаю, что Дашку вы очень любите.
В тот вечер произошло маленькое чудо. Две женщины, недолюбливающие ранее друг друга, пили чай с конфетами на кухне и мило беседовали обо всем на свете. Возможно, это была лишь минутная слабость больной женщины, а, может, Алла Викторовна и впрямь проанализировала свою жизнь. Ведь когда ты становишься слабым и уязвимым, многое можно переосмыслить.
