Эта история о моей подруге Лане. Хотя, если честно, сказать, что мы с Ланой дружили, значит слукавить. Сколько я себя помню, я всегда был в нее влюблен.
Мы познакомились очень рано, в детском саду. Помню, когда только ее увидел, даже не поверил, что это настоящая, живая девочка, а не дорогая куколка в человеческий рост. Её кожа была такой бледной, словно фарфоровой, золотистые волосы украшены всевозможными ленточками и бантиками, все как у куколок. И ресницы длинные-длинные. У настоящих девчонок таких не бывает.
Какое там дёргать за косички, щипать или выражать любовь другими общепринятыми у мальчиков способами! Помню, я даже боялся сильно дышать в её сторону, вдруг неосторожным вздохом смогу ей как-то навредить, и она разлетится на части!
Я задался одной целью: стать Лане надёжным другом. Скажу честно: ни до, ни после ни одну девочку я не любил настолько безусловно, не требуя ничего взамен. Я отдавал ей свои конфеты и ягоды из компота, подарил любимого плюшевого медвежонка, маме наврал, что потерял. И, наконец, в подготовительной группе удостоился чести получить звание «друг». Мама Ланы пригласила в святая святых — к Лане в гости.
Я ничего не понимаю в интерьерах, помню, как напугало обилие заколочек, резиночек, сеточек для волос, и кучи других штучек, назначение которых я не всегда понимал. Возможно, по девчачьим меркам комнатка Ланы была очень милой. Мне же казалось, она вся состоит из кучи розовой дребедени, кукол, мягких игрушек, наклеек с каким-то феями. На почётном месте в центре стояли запряженные в кареты радужные единороги. В каретах восседали принцы с принцессами. Красота!
Единственное, чего по мнению Ланы, тут не хватало для полного великолепия, так это замка для кукол. Когда она говорила об этом замке, её глаза начинали сиять, бледные щёчки наливались нежным румянцем, а губы складывались в чудеснейшую из улыбок.
Она была одержима этим желанием — заполучить Замок, хотела его до дрожи в коленях. Всё время его мне описывала, показывая рекламную картинку в каталоге, — смотри какой! Со смотровой башней и балконами, с горкой, как в аквапарке! Смотри: вот тут будут парковаться кареты с единорогами. А здесь будет жить кукла-принцесса Анжела.
Я вежливо кивал. Мне было как-то всё равно — замок и замок, розовый, на тортик похож. Но для Ланы это был не просто замок. Послушаешь, так он покажется просто олицетворением самого волшебства, девчачьей мечты!
Наверное, сейчас мы разучились хотеть так, как умели тогда, в шесть-семь лет. Лана ходила по двору, выискивая монетки. Потом додумалась искать на полу в магазинах. Экономила на каждой мелочи, даже деньги, которые родители давали для похода в школьный буфет, складывала в копилку.
Помню, она попыталась устроиться в парикмахерский салон, раздавать флаеры и зазывать народ, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к своему счастью, но её, конечно же ни на какую «работу» не взяли. Наконец родители Ланы смирились с тем, что розовый кошмар всё же поселится в их квартире, заняв добрую половину комнаты дочери. Когда ей преподнесли замок на день рождение, Ланиному счастью не было предела! Я никогда не видел её настолько сияющей. Девочка даже заплакала от счастья. Все ее внимание было приковано к этому розовому уродцу, на другие подарки даже на посмотрела, распаковывала чисто из вежливости. Весь праздник девочка не отходила от замка, так, что её маме даже пришлось сделать Лане замечание:
— Это невежливо по отношению к гостям.
Лана кивнула, но по глазкам было видно: ничуть не раскаивается. Скорее бы уже ушли эти дурацкие гости! И я смогу поиграть с замком, всю жизнь об этом мечтала! Уи!
Потом наступило лето. Я уехал в деревню к бабушке и не видел Лану несколько месяцев. Когда зашёл в ее комнату, уже в сентябре, замка уже не было.
– Замок для кукол? — Лана смешно сморщила точеный носик. – И как ты мог подумать, что меня интересуют подобные вещи? Что я, мелкая что ли, в куклы играть? Я, между прочим, уже хожу в школу во второй класс! Большая!
Вон он, замок, разобран на запчасти, к несчастью, все еще (трагичный вздох) находится в ее квартире. Лана ищет новых хозяев для замка уже неделю, быстрее бы от него избавиться. Хотела бы и вовсе выставить этот замок возле помойки, мама не разрешает. Говорит: он стоил очень дорого, на помойку никак нельзя. Надо продать кому-нибудь хотя бы за полцены.
А то Лане не купят котенка.
Котенка Лана хотела всю жизнь. Она покупала наклейки с котятами, ранцы с котятами, тетрадки с котятами. Лана рисовала котят на уроках ИЗО, читала книжки в основном про котят. Три месяца она говорила только о том, как заведет котенка — она с ним будет сильно-сильно дружить. Лана станет сама с котенком возиться: играть, убирать лоток, даже спать с ним согласна вместе в одной кроватке, только купи, котенка, ну, ма-а-ам! Слышишь, пожалуйста! Когда котенок появился в Ланином доме, девочка аж запищала от восторга. Полосатик, так малыша назвали, был, как и положено кошачьему малышу, ласковым, забавным и озорным. Лана, как и обещала, от котенка не отходила, все время с ним играла и целовалась. Квартиру украсили сразу десяток портретов Полосатика, которые Ланины родители, с умилением ставили в позолоченные рамки.
Но Полосатик не всегда хотел играть, все чаще огрызался на Лану и шипел. На единорога напѝсал. А один раз набросился на девочку ночью и изо всех сил ее укусил за пятку.
– Это плохой котенок, злой! – заплакала Лана. Семья начала думать, куда бы пристроить Полосатика.
— Скорее всего мы дадим объявления в газету, — рассуждала моя подружка. — Так и напишем: отдадим злого, кусачего котенка в добрые руки.
А Полосатик смотрел на хозяйку огромными, из-за окраса будто бы подведенными снизу, печальными глазами. И мне казалось: он все понимает. От Полосатика не избавились также, как от замка. За несколько дней до подачи объявления в газету котенок выскочил в подъезд и убежал. Семья искала его повсюду, с фонариками и без. Лана рыдала и звала: «Полосатик, Полосатик, вернись!» — она плакала так горько, так искренне, что казалось, уже забыла, как хотела избавиться от котенка день назад. Но котик так и не нашелся.
Чем бы Лана ни увлекалась: будь то аккордеон, макраме, кружок по шахматам или рисованию, первые пару месяцев ей казалось – это призвание, она нашла себя, встретила мечту! Потом то учитель оказывался не тем, то занятие неподходящим. Она бросала старое легко, изящно, будто играючи и неслась к новому «замку», в то время как я не мог отказаться ни от старых вещей, ни от занятий. Когда представлял, что сообщу маме о том, что я брошу игру на скрипке, музыка представала в сознании как прекрасная дева, которой я собираюсь отсечь голову. И я продолжал занятия, сам не понимая, почему расстаться так жаль, так больно.
С Ланой мы целовались на выпускном, повстречались три месяца, а потом она исчезла из моей жизни, ничего не объяснив. Избавилась. Тысячу лет я думал, что сделал не так? Может, как-то ее обидел? Может, мой вздох все-таки оказался чересчур сильным, и я повредил её хрупкое фарфоровое сердце? Где я блин напортачил, дурак?! Но на самом пике самобичевания вспомнились глаза Ланкиного котенка Полосатика. Как, смеясь, девочка сказала: «Надо составить объявление: отдам в хорошие руки, ужасного, злого кота!
И я открою секрет: не всегда в том, что от вас решили избавиться, виноваты именно вы. Не всегда…
