-Я сделаю ещё один анализ, — торопливо сказала жена.
-Ты уже сделала два.
-Вероятность, что родится больной ребёнок всего пять процентов. Племяннице сестры моей подруги давали вообще двадцать процентов, и родился абсолютно здоровый малыш, сейчас занимает первые места на олимпиаде.
-Мы же договаривались перед свадьбой. Забыла?
-Договаривались. Но ты мужчина. Ты не поймёшь.
-Ты всегда меня спрашивала, почему я не позвал родителей на свадьбу. Сказать?
-Не надо, — быстро ответила Ольга.
-А я всё-таки скажу. Я вырос с больной сестрой. Все деньги и внимание моих родителей уходили на неё. Они практически забыли о моём существовании. Все наши семейные мероприятия основывались на возможности моей сестры принимать в них участие.
У меня не было права на финансовую помощь. Я ходил в обносках, потому что все деньги уходили на сестру. Ни разу не привёл домой приятелей, потому что это было категорически запрещено. Да я и сам не хотел. Мне было стыдно. Потом то я понял, как мне повезло родиться старшим, ведь в таких случаях часто рожают второго ребёнка, чтобы он помогал с первым, больным.
А ведь я помню мать весёлой и заботливой. Доброй и ласковой. Она интересовалась моими делами, ходила на соревнования, мы часто всей семьёй выбирались куда — нибудь. А когда мне было десять лет родилась она. Врачи предлагали оставить в роддоме, но мать не смогла…И конец моему счастливому детству. Из спорта меня забрали, хотя я умолял, чтобы мне позволили посещать секцию. И тренер за меня просил, я был очень перспективным. Но матери понадобилась помощь, она с ума сходила, ребёнок ей ни минуты покоя не давал. Приходилось помогать.
-Ты хочешь превратиться в зомби, повёрнутой на ребёнке и полностью выпавшей из жизни? Со стеклянными глазами, в которых нет ни единой эмоции и мысли. Животное, грубо говоря, с полностью исчезнувшим интеллектом и живущим одними инстинктами. Хочешь?
Жена плакала, и муж почувствовал вину за грубые слова. Девочка просто росла совсем в других условиях, и понимает, что её ждёт исключительно в теории.
-После десяти лет у меня нет ни одной фотографии. Да у меня телефона — и того не было. В восемнадцать они отправили меня на завод, чтобы я мог помогать семье. Мать после рождения того ребёнка не работала, отец уже не тянул. Денег требовалось немеряно, запросы постоянно росли, болезнь прогрессировала. У меня хватило сил уйти на съём и поступить в университет. Только потому что они не успели меня сломить, времени не хватило, всё-таки десятилетний ребёнок — практически сформировавшаяся личность.
-Она умерла три года назад, и я пошёл на похороны, мои родители выглядели лет на 25 старше своего возраста. Они обвинили, что я виноват в том, что не помогал, ведь с нормальными лекарствами и медицинскими процедурами она протянула бы больше. И я окончательно прервал с ними общение. Поэтому то я и сказал тебе, что — если анализы покажут даже крохотную долю вероятности, мы избавляемся от плода. И ты согласилась. Вспомни.
-Ребёнка. В три месяца он полностью сформирован, — поправила Ольга. — Я чувствую его. Как он просит, чтобы я не убивала и дала шанс на жизнь. Давай дождёмся результатов ещё одного анализа, а потом и решим.
Она что, тянет время? Да что вообще с ней случилось? Была же нормальной ещё совсем недавно. Разумной и обладающей критическим мышлением, а значит, могла видеть перспективы. Надо бы поговорить с тёщей, пусть воздействует на дочь по-женски мягко.
Несмотря на многочисленные стереотипы, с Лидией («не люблю отчеств, можешь называть меня по имени») у Олега были прекрасные отношения. Возможно потому, что они снимали квартиру на противоположном конце города.
-А знаешь, я сама хотела тебе звонить, — тёща заварила успокаивающий чай. — Олег, ты бы сказал своим родителям, чтобы не лезли в ваши дела.
-В смысле? — не понял Олег.
-Твоя мать связалась по социальным сетям с Ольгой. Написала ей.
Олег был в курсе, что супруга сообщила всем о своей беременности. Это его несколько напрягало, ибо выносить настолько личную информацию на всеобщее обозрение в его понимании было неправильно. Чрезмерное стремление выставлять всё на показ — единственное, что ему не нравилось в Ольге. Но ведь сейчас такое происходит сплошь и рядом. Исчезла приватность, и считается хорошим тоном держать в курсе миллионы людей насчёт всех своих дел, в том числе и сугубо личных.
Тёща полностью поддерживала зятя, но по другой причине. Немолодая уже дама верила во всяческие приметы. А уж у беременных этих примет — как блох у барбоски. И главная из них -молчать до последнего. Никаких подробностей. Ни слова о своём состоянии.
Ольга же не скрывала ничего. Фотография теста с двумя полосками «Поздравьте меня». Снимок УЗИ был опубликован в тот же день. «Наше первое фото». Плоский живот — «Пока ещё ничего не видно, но скоро все поймут, что здесь поселился пузожитель». Фотография склонившейся над унитазом супруги «Нас тошнит». И так далее, и тому подобное.
Тёща выписала хренов дочери ещё на первом снимке. Ииииии….
-Мама, а что в этом такого? Сейчас все так делают, чай, не прошлый век с дурацкими суевериями. Скажи ещё, ребёнка сглазят. Через монитор, ага.
Вы пробовали запретить что-либо делать взрослому человеку? Результат будет только один «А я всё равно буду делать, не надо мне диктовать и лезть в мою личную зону».
-Она мне ничего не сказала, — растерянно ответил Олег, — Зачем она так сделала?
-Я тебе даже больше скажу. Ольга была у вас дома.
-Это не мой дом.
-Хорошо, она навестила твоих маму и папу.
-Людей, которые меня родили, — вновь поправил Олег.
-Как у тебя всё сложно. Не удивлюсь, если и не один раз.
-Она должна была мне сказать, — разозлился на глупую жену Олег. — Не хочу даже думать, что моя мать ей наговорила. Погодите ка…..Так вот почему Ольга упёрлась!
-Думаю, что твои….люди, которые тебя родили, посоветовали оставить. И дура сразу начала чувствовать малыша. Она с ним разговаривает, представляешь?
Олег схватился за голову. Это конец.
Лидия попыталась утешить расстроенного зятя.
-Выступим единым фронтом, время есть. Я узнавала, в такой ситуации сделают на любом сроке.
Олег с уважением посмотрел на разумную даму. А ещё говорят, что жёны — копии матерей. Почему Ольга не похожа на свою мать?
-Со временем жёны становятся копией, не сразу- тёща, похоже, умела читать мысли, -у молодой девушки что лицо, что характер — всё равно что голая болванка. Нет в нём завершённости. Вот начнёт покрываться лет через десять художественной резьбой -тогда уже можно судить, что она собой представляет…
В лице Лидии завершённость присутствовала. Мало того, такое впечатление, что, убери с него морщины, всё испортишь.
-Нет у меня времени, — рявкнул Олег, — Ждать, когда она поумнеет.
И он отправился к родителям.
Мать и отец выглядели помолодевшими, что до крайности удивило Олега. По всей квартире развешаны фотографии сестры. Его — ни одной.
-Я запрещаю вам лезть в мою семью. Переживаете, что недобили меня в детстве? Хотите, чтобы я тоже страдал и пустил свою жизнь под откос? Зачем вы зомбируете мою жену?
-Твоя жена — взрослая двадцатипятилетняя женщина. Ты серьёзно считаешь, что её можно зомбировать? Она сама решает, с кем ей общаться. Или ты из этих….арбузеров, которые диктуют своей жене, с кем можно разговаривать, а с кем нет? Впрочем, ты с детства отличался чёрствостью.
Олег закрыл глаза. Досчитал до пяти.
-Она сейчас в уязвимом положении. Гормоны скачут как бешеные, ей можно внушить что угодно. Да, я не хочу, чтобы в таком состоянии вы с ней общались. И собираюсь прямо ей запретить. Она не родит этого….
-Ты собираешься взять на себя роль Бога и решать кому рождаться, а кому нет? Не много ли ты на себя берёшь? А может, поступать как в Спарте? Со скалы сбрасывать?
-Я не говорю, что такие не должны рождаться. Я лишь не хочу с таким жить.
-А если на твою жену, которую ты очень любишь, сосулька упадёт, она повредит мозг и станет того…..выбросишь в канаву?
-Чтоб вы (в меру некультурное слово) — Олег выскочил из подъезда и сделал глубокий вздох. Казалось, в квартире он надышался ядовитых испарений, настолько тяжёлая атмосфера в ней чувствовалась.
-Ольга, почему ты не сказала, что общаешься с моими родителями? Пожалуйста, не надо этого делать.
Супруга молчала. Это было настолько неодобрительное молчание, что Олег стал испытывать иррациональное чувство вины. А может…он не прав? Разве можно запрещать жене с кем — то разговаривать?
-Почему ты ТАК на меня смотришь? — тихо спросила жена.
-Только сейчас увидел. Ты чем — то стала похожа на мою мать. Есть что-то общее во взгляде, — с содроганием ответил Олег, увидев, как черти объявили эвакуацию и покидают обжитые омута. И глазки становятся пустенькими как у младенчика..Или он с уме сходит?
Жена поджала губы (совсем как мать), и возле носа образовалась скорбная складка, прибавив сразу десяток лет.
-Не надо указывать мне, с кем общаться. Твоя мать меня понимает и жалеет. А ты и моя мать — только требуют, не понимая, как мне сейчас тяжело. Если уж на то пошло, ты виноват перед своими родителями. Им позарез нужно было очень дорогое лекарство, которое было способно облегчить страдание сестры. У твоих родителей не было денег. Вообще. И они обратились к тебе….
-Помню.
-Ты сообщил, что отправляешься в Турцию. Жизнь сестры променял на поездку!
Да, лекарство бы облегчило симптомы. Нет, болезнь не вылечило, но девочка страдала меньше и прожила бы, возможно, дольше. Но! Один раз поможешь, и потом уже не слезут. И он отправился в Турцию, и даже не слишком переживал. Так они и об этом рассказали!
-Я не знала, что ты такой, Олег. Думала, у тебя есть доброта и сострадание. Это Бог тебя наказал за то, что ты мог помочь, а не помог. Поэтому — неси свой крест. Всё происходит не просто так. Я уже выяснила, у нас в роду СД не было. Это — не передаётся по наследству и не сидит в генах. Это — наказание свыше.
Они впервые спали на разных кроватях.
А на следующий день Олег отправился к адвокату. Он вспомнил, что квартиру приватизировали и на него в прошлой жизни. Когда родители были ещё нормальными.
И мужчина подал в суд.
-Олег, ты что-то в последнее время сам не свой, — поинтересовалась коллега. — Что случилось?
-Родители монстры зомбируют жену. Почему — то она слушает их, а не свою мать. Они уже загубили моё детство, теперь пытаются и остальную отравить. И у них вполне получается.
Он рассказал ей о безрадостном детстве. О сестре, которая ни в чём перед ним не виновата, но которую он всегда иррационально ненавидел…О жене…
-Ситуация совершенно стандартная. Из нестандартного тут разве то, что твой отец не ушел за сигаретами годика через три после рождения сестры.
-Лучше бы ушёл. Может, тогда мать сдала сестру и стала прежней? Я же помню, она нормальной была, пока не спятила окончательно…
-Она не спятила, Олег. У твоих родителей огромный комплекс вины перед больным ребенком. Они считают себя виноватыми перед ним, и пытались всячески компенсировать. Наверно, это происходило не сразу, да? Постепенно они все больше погружались в это болото, весь их мир сузился до ребенка, они стали бездушными, циничными чудовищами, которые готовые использовать нормального ребёнка, чтобы обеспечить максимально комфортные условия для своего сокровища. Все идет в топку счастья существа. Это тупик с точки зрения эволюции: родители жертвуют ресурсами в пользу больного и снижают жизненные перспективы здоровых. Да еще и новых детей завести не могут, поскольку все силы и внимание уходят на больного. Их самих лечить надо, чтобы из этого болота достать.
-Лечить можно только того, кто осознаёт, что болен. А они считают себя здоровыми, а меня — чудовищем. Как мне спасти жену?
-Никак. Что бы ты не сделала, будешь виноватым. Любой расклад для тебя проигрышный. Прекратишь настаивать на операции — твоя жизнь превратится в ад, а ты сам — в подобие своего отца. Будешь настаивать — ты чудовище. Настоишь, и отправишь жену на операцию — она тебе никогда этого не простит и потом всегда будет припоминать. Ты попал. На твоём месте я бы выбрала меньшее из зол. Беги.
-Я тоже к этому склоняюсь…
-Я ухожу от тебя, — холодно сказал Олег. -Развестись не могу, просто уйду. Платить буду минимум, выживай как хочешь.
-Твоя мать сказала, что я могу жить у них. Она уже приготовила комнату.
-К ним скоро вселятся жильцы. Я предложил им выкупить мою долю, но у них нет денег. Они до сих пор выплачивают долги. Теперь я имею полное право продать свою долю.
Последней брешью в бюджете были пышные похороны сестры. Олег был в курсе, сколько стоила статуя плачущего ангела из мрамора. Родителям платить ещё долго. Они умоляли его помочь и оплатить хотя бы часть…Он отказался наотрез. Зачем это вам надо? Вы только только выбираетесь из долговой ямы. Уймитесь уже и начните хотя бы сейчас нормально жить…
Вселение жильцов стало неприятным сюрпризом для родителей. Они до конца были уверены, что сын так с ними не поступит. Впрочем, жильцы любезно согласились выкупить остальное, и даже хватило на комнату в коммуналке.
В коммуналку ехать не хотелось, и Ольга отправилась к матери.
-Не пущу на порог, — сразу заявила Лидия. — Пропишешь своего больного, и всё. Конец моей нормальной жизни. А я ещё не старая женщина, у меня ключом бьёт личная жизнь. Мало того, что я раньше времени в старуху превращусь, так ты ещё и недвигу у меня отожмёшь….А оставаться без квартиры в таком возрасте — смерти подобно. На другую я уже не заработаю, и случись чего, очутюсь на улице.
Ситуация с квартирой тёщи, действительно, была другой, и женщина имела полное право не пускать дочь.
Оставшись в безвыходном положении, Ольга отправилась на операцию…Она пропустила все сроки, поэтому всё происходило крайне болезненно. Шестой месяц — это не третий. Врачи сообщили, что ей грозит бесплодие и потребуется длительное дорогостоящее лечение, чтобы устранить последствие операции, проведённой на позднем сроке.
-Я дам тебе денег на лечение, — мать встретила Ольгу при выписке и отвезла домой. — Родишь мне нормального внука.
-Да, я собираюсь помириться с Олегом. Я была не совсем права, даже не понимаю, что на меня нашло. Надо было его послушаться.
-ЭЭэээ….Видишь ли, — мать осторожно подбирала слова, — Он с тобой собирается развестись.
-В смысле?
-Ни одному мужу не понравится жена, чрезвычайно легко поддающуюся манипуляциям. Да, твоё положение слегка тебя оправдывало. Но только слегка.
-Да вы с ним вместе мной манипулировали!
-Верно. Все люди в той или иной степени манипулируют друг другом. Это — нормально. Ненормально поддаваться на манипуляции, которые ведут к пропасти. Умный человек это осознаёт, и никогда не станет иметь дела с подобными манипуляторами. Тем более, ты показала полное неуважение к мужу, подружившись с людьми, лишившим его детства. Плевок в морду, вот что это такое.
Олег заблокировал её везде, и Ольга отправилась к мужчине на работу. Они поговорят, и помирятся. Она согласится, что муж был прав, и всё у них станет по прежнему. Все люди ошибаются, надо просто сделать выводы, чтобы не повторять ошибок, и идти дальше.
Ольге было очень плохо. Конечно, мать её поддерживает, но муж — совсем другое дело. Предстояло лечение, длительное и болезненное. Но необходимое, ведь они оба хотели детей…А ещё она неважно себя чувствовала, здоровье пошатнулось, и неизвестно, как скоро оно восстановится. Она плохо спала. Не было аппетита. Если муж будет рядом, то справится быстрее…
Открылась дверь, и показался Олег с девушкой. Они улыбнулись друг другу и отправились по направлению к кафешке. Мужчина обнимал красавицу за тонкую талию и что-то говорил. Девушка беззаботно смеялась. Было видно, что им весело.
Быстро же Олег утешился!
Слёзы непрерывным потоком текли из глаз Ольги.
Как он мог! Бросить её, в то время, когда она так в нём нуждалась!
В обшарпанной комнатушке сидели родители Олега. Им повезло купить недорогую комнату в коммуналке. Правда, все без исключения соседи оказались алкоголиками. Пару раз мужчине прилетело, когда он отказался давать в долг выпивохам. Приходилось уходить на работу украдкой, чтобы не раздражать своим видом соседей.
Они оба работали, но и речи не могло быть, чтобы продать коммуналку и купить хотя бы студию. Они ещё не рассчитались с долгом за шикарный памятник. Вряд ли им дадут ипотеку, несмотря на то, что возраст позволяет. Мать полностью потеряла квалификацию, и вышла на работу кассиром. Она сильно сдала, и часто болела. Ей уже намекнули, чтобы поискала другое место работы. У мужчины покалывало сердце, и он боялся, что заболеет всерьёз. Тогда они будут голодать, ведь сын им не поможет, в чём они много раз могли убедиться.
Олегу было совестно, что он начал встречаться с коллегой, не дождавшись развода. Но в его случае — развод формальность, он ведь предупредил жену о последствиях принятого решения.
Всё-таки в браке все важные решения должны приниматься мужем и женой. И ни при каких обстоятельствах нельзя позволять третьим лицам участвовать в делах семьи. А если позволила — будь готова к последствиям.
Никому не понравится, когда тебя ставят перед фактом. Безусловно, жена имеет полное право распоряжаться своим телом.
А он — распорядиться своей жизнью. В которой теперь прочное место заняла та самая коллега, которая когда то его здорово поддержала.
Ягушенька
