Разница у них всего год. А во всем другом разница огромная. Даже в именах. Старшую назвали просто Катей, а младшую Региной. Что значит «королева». Будто предвидели.
Регина научилась читать очень рано, пока Катя мучилась по слогам. Регина уже в пять лет наигрывала свои пьесы на фортепьяно. Гости родителей восхищались: «Да она просто Моцарт в юбочке!». А Катя сидела в углу, мрачно глядя на триумф сестры. Катя тоже занималась музыкой, но преподаватель честно сказала родителям: «Без толку, совсем никакого таланта, совсем».
В восемь лет Регина уже недурно играла в шахматы. Катя умоляла научить и ее, но Регина усмехалась: «Ты даже не можешь запомнить, как ходит слон».
И Катя действительно не могла. Слоны, ферзи, пешки были для нее просто нелепыми резными игрушками.
Однажды Катя спрятала белого ферзя, Регина собиралась играть с папой. Катя просто хотела чуть отомстить сестре. У той получалось все – легко, весело, просто. Регину даже показали два раза по телевизору. А Катя была совершенно бездарна, и ничего поделать с этим она не могла.
Папа и Регина везде искали, но не нашли ферзя, но Регина отмахнулась: «Чепуха, сделаю!»
И быстро вылепила ферзя из белого пластилина.
«Ого! – сказал папа. – Да у тебя шедевр получился!»
Катя плакала в ванной, сжимая жалкого украденного ферзя.
На следующий день папа отвел Регину в студию керамики. Там Регина мгновенно стала лучшей.
Катя тоже просилась в студию, но мама сказала: «Лучше помоги мне на кухне. Ты же у меня старательная. И вообще старшая».
Так они и росли. Блестящая Регина, которой все давалось легко, и Катя, посредственная девочка, которая лишь тихо завидовала сестре.
К шестнадцати годам Регина стала высокой красоткой, носила цветастые юбки и яркие бусы. Катя была ниже ростом, хоть старше на год, ничего примечательного. Миловидная, но не более.
Однажды Катю позвали на день рождения. Там был парень, который очень ей нравился. Катя решила: пора действовать. Она взяла без разрешения наряды сестры, оделась ярко, гремела браслетами.
Явилась. Тот самый парень оглядел Катю: «Из цирка сбежала, что ли?».
…Прошли годы. Катя была давно замужем. Муж тоже совершенно непримечательный человек, который уже в тридцать начал полнеть и лысеть. Но Катя любила Диму. У них было двое сыновей. Катя работала коммерческим директором в небольшой фирме. Дима занимался ремонтами, у него была своя толковая бригада, он и сам умел всё – от обоев до плитки.
Когда они только познакомились с будущим мужем, Катя рассказала о сестре: «Она у меня гений. Я всю жизнь ей завидовала. Так что даже боюсь вас знакомить».
Но Дима увидел Регину, послушал ее вдохновенную речь, посмотрел ее картины, сказал Кате: «Не, ну я просто в искусстве не разбираюсь».
С сестрой Катя теперь почти не виделась. Регина стала художницей и сперва уехала в Петербург («Это город творцов, я должна жить там!»), а затем переехала в Амстердам («Тут полная свобода творчества!»).
Изредка Регина писала: «У меня скоро выставка, приезжай!»
Но какая выставка, какой Амстердам, у Димы с Катей хватало забот.
А однажды в июле Дима вдруг сказал: «Кать, слушай, а давай поедем уже к твоей сестре! Вы же лет пять не виделись. Деньги у нас есть. Ребят возьмем, им Голландию покажем».
И они прилетели всей семьей. Дима снял хороший отель, целых два номера, чтобы подросткам-сыновьям было удобней без занудных родителей.
И все дружно отправились на выставку Регины. Галерея оказалась в странноватом районе, они долго искали нужный дом, еле нашли. Зал был размером примерно с их кухню. По залу бродили пять человек, рассматривали пятна на холстах.
«Не очень большая выставка», – усмехнулся Дима.
Возникла Регина, в гремящих браслетах, с пластиковым стаканчиком, в котором было вино.
«Боже, Катя! – воскликнула она. – Я не ожидала… Я думала…»
Она уронила стаканчик.
…Поздним вечером они сидели вдвоем, в крохотной галерейной подсобке, кругом стояли холсты, пахло краской и табаком. Дима с сыновьями пошли гулять по Амстердаму.
Регина уже изрядно выпила, обняла вдруг сестру: «Кать, знаешь что. Я проклинаю теперь момент, когда меня назвали гениальным ребенком. Зря это всё. Я прожила какую-то нелепую жизнь. Верила, что гениальна. И что? Сижу тут как дура, мои картины не покупают, мне сорок два года, у меня нет семьи, ничего у меня нет, какие-то липкие типы вокруг. Я бы вернулась, но и там я никому уже не нужна. Теперь я жутко завидую тебе. Потому что ты была нормальным ребенком. И у тебя всё нормально».
Катя улыбнулась: «Региша, ну перестань. Ты еще молодая. Ты моложе, чем я. И знаешь, я хочу тебе кое-что вернуть, мне страшно за это неудобно всю жизнь… Возьми».
Катя достала из сумочки белого ферзя. Протянула сестре.
Алексей БЕЛЯКОВ
