Юля не спала ночью – словно что-то чувствовала. Смотрела в окно, как осенняя луна прячется за рябью облаков, стелющихся по небу рваным покрывалом. Отчего-то сердце билось неровно и громко – Юля прижимала руку к груди, пытаясь его успокоить. Не спала и соседская овчарка Альфа – выла сначала тихонько, потом все громче, пока баба Катя не просыпалась и не цыкала на нее.
А утром позвонили, она так и не поняла кто, и сообщили, что его машина попала в аварию. «Мгновенная смерть, даже не мучился».
В день похорон неожиданно прояснилось – небо стало по-летнему синим, с берез золотом осыпались оставшиеся листья, завихряясь тонкими змейками. Воздух словно дрожал у нее перед глазами, не позволяя рассмотреть хмурые лица мужчин, женщин в темных платках и гроб – такой огромный, словно саркофаг. Юле так хотелось в последний раз посмотреть на его лицо, но она не смогла – испугалась.
На поминки Юля не пошла – нужно было кормить мать, ставить бабушке укол, встретить Лику из школы, помыть полы в подъезде, а вечером – на учебу. Она решила, что во что бы то ни стало продолжит учиться, хотя темнота, наполнившая ее после того звонка, казалось, затягивает ее в себя, не разрешает жить как раньше.
Она с детства мечтала быть журналистом. Когда папа еще был жив, они часто играли с ним в телепередачу – она брала у него интервью, а он притворялся то знаменитым актером, то спортсменом-олимпийцем. Но после девяти классов на журналистику не берут, а к тому времени и папу уже похоронили, и бабушка слегла, а мама… Мама с того дня, когда отец сорвался в шахту, жила в каком-то другом мире, она даже поесть сама не могла. Так и получилось, что теперь за старшую была Юля, Лика-то тогда еще в детский сад ходила.
Соседи, конечно, чем могли, помогали – кто вещи приносил, кто овощами с огорода делился. Баба Катя научила ее делать уколы бабушке, а дядя Сережа заходил, если нужно было раковину прочистить или разбитое окно подправить. Но все равно было сложно – денег нет, Лика вечно ревет и дерется, бабушка стонет… А еще и работа – Юля устроилась посудомойкой в местной забегаловке, а по утрам пол в подъезде мыла. Так она прожила год. А потом встретила Диму.
Жарким июньским днем она сбежала на пару часов из дома – пошла в парк и села у фонтана, подставляя голые плечи веселым брызгам воды. Смотреть на резвящихся детей и счастливые парочки было неприятно, но все лучше, чем сидеть в затхлой квартире и слушать бабушкины стоны. По сторонам она не смотрела, поэтому не заметила его, сидящего на скамье напротив. А вот он ее приметил и подошел. У него было простое открытое лицо, изрезанное морщинами, водянистые, почти бесцветные глаза и по-женски пухлые губы. Был он некрасив, стар, но определенно богат – такие вещи сразу замечаешь, хоть и поневоле, и Юля заметила. Потом оказалось, что ему сорок два, так что не такой уж и старый, но для ее семнадцати еще какой старый.
Год он ее не трогал.
— Подсудное дело, – говорил.
Но Юля знала, что рано или поздно придется: он оплатил сиделку для мамы и бабушки, устроил Лику в хорошую школу, давал ей денег и все время что-то покупал, но главное – отправил ее в вечернюю школу, чтобы потом она могла поступить в вуз. Школу Юля окончила экстерном и через год поступила на вечернее в вуз, и к тому времени она уже часто ночевала у него. В общем-то, он не был ей противен – Дима был хорошим, всегда заботился о ней, был внимателен к мелочам. И все бы ничего, но потом она повстречала Стаса.
Стас был похож на барина: темные кудри обрамляли красивое лицо, на пальцах перстни, длинная черная дубленка с каракулевым воротником и золотая фляжка с фамильным гербом. Познакомились они в ресторане, куда ее водил Дима, точнее, не познакомились, а встретились глазами. И все – Юля пропала. От этих карих глаз не было ей спасения, и она поневоле искала его в толпе, хотя понимала, что, такие как он по улицам не ходят. И на Новый год она загадала – хочу вновь его встретить. А ведь даже не знала имени, как его зовут.
А на третий день Нового года бабушка закашляла, и Дима устроил ее в частную клинику. И там, когда Юля ходила навещать бабушку, она и встретила Стаса. Тот тоже навещал бабушку, только свою, которая решила покататься с внуками на коньках и сломала лодыжку. Она его сразу узнала, но даже надеяться не могла, что он ее помнит.
— Ты? – он схватил ее за руку, будто они уже давно были знакомы. – А я все думал – и куда ты подевалась? Пять раз ходил в этот проклятый ресторан в надежде на встречу.
Юля перестала дышать.
— Ты сейчас куда? Поехали со мной?
И она поехала. Умом понимала, что нельзя, но ничего не смогла с собой поделать.
Хранить свою тайну ей удалось две недели, пока бабушка лежала в больнице. Врала Диме, что идет к ней, а сама ехала со Стасом. Куда – ей было все равно, лишь бы с ним. Стас про Диму знал, и много раз говорил ей:
— Уходи от него, на что он тебе такой старый? Юлька, ты восхитительная королевишна, мы с тобой будем очень счастливы. Видишь, как я похудел? Это потому, что скучал по тебе. Не уезжай, останься сегодня со мной!
Если бы это было так просто, она бы ушла, не задумываясь. Но она чувствовала себя связанной по рукам и ногам: во-первых, она понимала, что слишком много задолжала Диме, а, во-вторых, она как-то спросила его про жену, и он сказал:
— Нет у меня жены. Точнее, была, но решила налево сходить. И теперь ее нет.
Юля тогда похолодела, сжимая пальцами колючие рукава свитера, и навсегда запомнила эти его слова. А вдруг он и ее тоже? Хоть она и не жена ему вовсе…
Все открылось опять же из-за бабушки – Юля совсем забыла, что ее выписывают, и не пришла на выписку. А Дима пришел, и домой ее отвез, а там уже Лика ему и сказала, что Юльку с утра не видела. И когда вечером Юля приехала к Диме, он спросил:
— Где была?
— У бабушки.
— В больнице?
— Ну да.
И тогда Дима впервые в жизни повысил на нее голос.
— Не ври мне! – закричал. – Хватит меня обманывать! Скажи мне, кто он?
И она все ему сказала – словно камень с души сбросила. Хотя страшно было до чертиков – а что если он ее прикончит?
Но Дима решил, видимо, не ее прикончить, а Стаса.
— Говори его адрес!
— Не скажу, – испугалась Юля. – Димочка, пожалуйста, не трогай его, он ни в чем не виноват, это все я! Прости меня, пожалуйста, прости, я больше не буду с ним встречаться!
Конечно, он ее простил, и сам потом плакал и говорил, что никуда ее не отпустит и волоса с ее головы не тронет.
Юля с трудом улучила час, чтобы предупредить Стаса – пришлось пропустить учебу, у нее как раз сессия началась.
— Он убьет тебя, Стас, нам не нужно больше встречаться, – плакала она. – Не ищи меня, понял?
Стас не стал спорить, согласился, но через неделю она спускалась по лестнице из здания института и увидела его – он стоял внизу в своей дубленке, и по его красивому лицу бежали слезы.
— Я не могу без тебя, – сказал он. – Пусть он меня убьет, мне все равно.
Они обнялись так крепко, что ей стало нечем дышать, и Юля вспомнила ту их вторую встречу, и свое новогоднее желание.
«Будь что будет», – решила она.
Стас держал ее за руку, а на небе сияли яркие звезды. Они шли по шумному проспекту и улыбались, любуясь красотой города и друг другом.
Вечером Дима кинул на стол фотографии и спросил:
— Что это?
Юля взяла в руки снимки. Там были они со Стасом, вцепившиеся друг в друга у лестницы.
— Это он? – глухо спросил Дима.
Юля кивнула. Она ждала, что сейчас разразится гром, но Дима молчал. Ей было страшно на него посмотреть, но когда она подняла глаза, то увидела, что он плачет.
— Уходи, – сказал Дима.
Она понимала, что правильнее будет поговорить с ним, все объяснить, но Юля боялась, что он передумает и не отпустит ее. И она сбежала, точнее, словно бы улетела на крыльях, предвкушая совсем другую, новую жизнь.
Жизнь и правда наступила новая.
Во-первых, совесть не позволила ей как и прежде пользоваться услугами, которые оплачивал Дима, поэтому от сиделки и платной школы пришлось отказаться. Можно было попросить денег у Стаса, но Юле было неудобно – она унесла в ломбард драгоценности, подаренные Димой, и на эти деньги протянула пару месяцев.
Во-вторых, теперь им со Стасом не нужно было прятаться, и впервые в жизни, несмотря на материальные сложности, она была по-настоящему счастлива: они ездили по ночным клубам и ресторанам, ходили в кино и на концерты, заказывали еду в доставке и сутки проводили в его квартире. За окном висела луна, зиму сменила весна. Пахло сиренью и мокрой травой.
— Юля?
Голос сестры был глухой и испуганный, она узнала его с трудом. На всякий случай она оставила сестре номер Стаса, но Лика ни разу туда не звонила.
— Мама так странно хрипит… Мне страшно, Юля, ты можешь приехать?
Конечно, она сразу же выехала, хотя денег на такси еле хватило. Юля все ждала, что Стас сейчас даст ей денег на такси или даже поедет с ней, но он лишь сочувственно кивал, так что разбираться с маминым инсультом Юле пришлось самостоятельно. И вскоре ей пришлось опять устроиться в столовую, потому что маме нужны были лекарства, а просить денег у Стаса было стыдно.
Совмещать учебу с работой было сложно, поэтому со Стасом теперь получалось видеться реже, и однажды они впервые поссорились.
— Я уже забыл, как ты выглядишь, – пожаловался он. – Ты меня совсем не любишь!
Юля хотела сказать, что ей нужно работать, учиться, заниматься сестрой, ставить бабушке уколы, не говоря уже о маме – пока ее держали в больнице, но скоро выпишут, и что делать потом, она вообще не представляла… Но разве скажешь такое Стасу? Проще было попросить прощения и пропускать учебу, хотя этого ей хотелось меньше всего. Сессию она сдала кое-как, а потом наступило лето, наполненное легкостью и красотой: Лика была на каникулах и могла присматривать за мамой и бабушкой, а она могла ездить со Стасом на пляж, подставляя плечи жаркому солнцу.
Осень пожаловала как внезапная гостья, которая вместо того, чтобы облегчить ее жизнь, сделала ее только сложнее: у Лики начались какие-то проблемы в школе, о которых сама сестра ей не говорила до тех пор, пока не позвонил Дима.
— Ты знаешь, что ее там обижают? – спросил он.
Юля была растеряна – она уже и не думала, что услышит когда-нибудь его голос.
— Откуда ты знаешь? – с вызовом спросила она.
— Лика мне рассказала.
— Тебе?
— Ну а с кем ей еще говорить? Тебя практически не бывает дома.
Это было похоже на упрек.
— Она мне ничего не говорила…
— Зато мне говорила. Нужно что-то с этим делать, Юля.
Отчего-то захотелось, чтобы он приехал и все решил, как бывало раньше. Но Юля понимала, что это неправильно.
— Можно я хотя бы оплачу ее обучение в прежней школе? Ей там будет лучше.
Это решило бы все проблемы, но краем сознания она понимала, что Стасу такое не понравится.
— Я сама все решу, – пообещала она.
Но когда Юля попробовала поговорить с Ликой, та только плакала и отказывалась объяснять в чем дело. Вечером Юля пожаловалась на это Стасу, а он сказал:
— Это школа жизни, зайчик, она должна пройти ее самостоятельно.
Может, Стас был и прав, но вот только Юля все равно чувствовала себя виноватой – сестра чахла, словно засохший цветок на окне.
Ей позвонили из прежней школы, сообщив, что обучение оплачено на год вперед. С этим Юля не могла спорить, а Лика была так счастлива, что ничего не оставалось, кроме как смириться с этим. Она боялась, что Стасу все это не понравится, но он только плечом повел.
— Избаловал вас твой Дима, – заметил он.
Отчего-то Юле стало обидно за Диму. Они не виделись с ним уже несколько месяцев, и ей не хватало его спокойного голоса, немного виноватой и смущенной улыбки.
Дима позвонил через неделю, чтобы узнать как там Лика. Он чудом застал Юлю дома – она только прибежала с работы и уже собиралась к Стасу.
— Ты разве не должна быть на учебе? – поинтересовался он.
Юля смешалась.
— Пришлось пропустить сегодня.
— Это не дело, – возмутился Дима. – Ты должна учиться!
В тот вечер она сказала Стасу:
— А ведь я прогуливаю учебу из-за тебя.
— Я рад, что значу в твоей жизни больше, чем эти скучные лекции, – рассмеялся он.
Ночью Юля не спала. Она смотрела в окно на выглядывающую из-за облаков луну и думала о том, что все как-то не так. У нее было такое чувство, будто она потеряла что-то очень важное, но вот что?
Утренний звонок огорошил ее, она не могла поверить, что все это правда. Не верила она в это и когда стояла у его гроба – просто не могла себя заставить посмотреть на его застывшее лицо. Лучше она будет помнить его бесцветные, но живые глаза, эту вечно извиняющуюся улыбку, чем ту восковую маску, которая все же пробивалась сквозь пелену воспоминаний.
На поминки она не пошла – нужно было встретить сестру из школы и бежать на работу. К горлу все время подступала горечь, а желудок сотрясало судорогой. Она не ела три дня и не представляла, как впихнуть в себя хотя бы крошку.
— Ты куда пропала? – спросил Стас в телефонной трубке.
Она не помнила, какой сегодня день и сколько прошло времени с тех пор, как они виделись в последний раз.
— Работаю, — глухо ответила она. – И учусь.
— И когда ты приедешь? – требовательно поинтересовался Стас.
Юля бросила взгляд на зеркало. Из него на нее смотрело абсолютно чужое лицо. На какой-то краткий миг ей захотелось бросить все и сейчас же приехать к Стасу. Но…
— Я не знаю. Прости, – ответила она и положила трубку.
Осенний ветер стучал в окно, бабушка стонала в соседней комнате, а Лика делала уроки за кухонным столом, напевая популярную песенку. Юля сжала трубку и пообещала не то себе, не то темному призраку в зеркале: я не брошу учиться, я заработаю денег для Лики на следующий год, я все это сделаю, обещаю…
