-Лёлька, плачешь что ли? Что случилось?
-Нет, тёть Нина, не плачу.
Лёлька сидела на общей кухне, уткнув голову в коленки.
Они с девчонками снимали комнату в коммуналке и были счастливы возможности жить в большом городе.
Тётя Нина, она хорошая, ругается правда со всеми, но как не ругаться?
В углу живёт мать — одиночка, с вечно кричащими детьми, невоспитанными, голодными, детей с каждым годом становится больше на одного.
Лёльке жалко малышей, она их подкармливает, тем что привозит из дома.
Мама наваливает Лёльке сумку раз в месяц, варенье там мясо, сало, картошка, овощи.
Ещё с ними в квартире живут алкоголики Сорокины, те как получат какие -то гроши, так начинают пить и драться, то бутылки сдадут, то железо.
В общем на выпивку у них есть всегда.
В третьей комнате, тоже получается в углу, живут девчонки и Лёлька.
А в самой большой комнате, с балконом, живёт тёть Нина. Она уже взрослая, ей наверное лет тридцать.
Лёлька с девчонками учатся на швей. Девчонки хотят потом вернуться в село, планируют открыть свою мастерскую, а Лёльке нравится в городе.
К тому же мастер Лёлькина, Вера Кумаровна говорит что у Лёльки талант и ей надо поступать в институт.
Лёлька и хотела до сегодняшнего дня.
-Нет, тёть Нин, не плачу, просто голова болит.
-Так, а ну иди ко мне в комнату, голова, марш, быстро. Ну рассказывай, — поставив кипящий чайник на стол, говорит тётя Нина,- что там у тебя? Залетела небось?
Лёлька смотрит во все глаза на соседку.
-Ну, чего вылупилась? Беременная?
Лёлька опустила голову и заревела.
-Ну не реви, не реви. Что делать будешь?
-Не знаааю, Вадик сказал на аборт идти, а я не хочуууу. Домой поеду родители поругаются, а потом, простят. Воспитаю сама как нибудь, уууу.
-Ну, а воешь — то чего?
-Я в городе жить хотела, в институт хотела поступить. Вадик говорил что мы семья теперь,потому что ну…это… мы…А теперь сказал что он не любит меня, а я…уууу.
— Дура ты вот чего. На аборт не вздумай идти, я вон сходила…
-Да? И вас тоже обманули?- девчонка во все глаза уставилась на соседку.
-Ну да, мне тоже восемнадцать было, да только стержня не было, а у тебя есть вон, я вижу.
-Я сама воспитаю, я ему докажу.
-Слышь, ты мне здесь Москву которая слезам не верит, не устраивай. Тут по другому надо. Собирайся.
-Куда?
— Жизнь твою устраивать. Хочешь в городе жить?
-Да! — шмыгнула носом, — хочу.
-Вот и пойдём.
И пошли.
Что уж там тётя Нина говорила Вадиковой маме, но через месяц у Лёльки была свадьба.
Самая настоящая, с куклой на капоте машины, платьем свадебным и модной шляпкой, вместо фаты.
Девчонки иззавидовались, вот Лёльке повезло, за городского замуж вышла.
Родители кабанчика, да бычка сдали. Подарили на свадьбу ковёр, мамке на работе его тогда дали, в лотерею выиграла настоящий персидский, он в углу стоял, скрученный, его зимой и перед пасхой на улицу выносили, пыль выбивали, потом опять скручивали.
Ковёр этот, пророчили в приданное старшей дочери, Любаве, но вышло так, что младшая Ольга, первая выскочила замуж.
Да ещё и за городского.
Чтобы в грязь лицом не упасть, вот родители Лёлькины и постарались.
Мяса навезли, солонины разной, варенья, компотов, что Лёлька сама крутила летом, из ежевики и малины, вишнёвые, смородиновые.
Свадьбу хорошую справили, не стыдно односельчанам в глаза смотреть. Правда не было никого из деревенских, кроме родителей, да дядь Васи с тёть Зиной, крёстные опять же, теть Аня с дядь Сашей, тётки Лёлькины с мужьями, ну сестра с братом естественно, так самые близкие. человек двадцать.
Да родители в деревне ещё закатили пир горой, пусть не думают что жадные Лёлькины родители. Это городские тут голодом сидят.
На тарелочках прозрачную колбаску, да такие же огурчики разложили, икорку по три икринки на тоненькую булочку положили, листики зелёные жуют.
Сидят, все светятся, правильно что, с голодухи -то…
Хорошо что мама Лёлькина взяла в свои руки всё,пошла на кухню того ресторана.
И пошли повеселевшие, читай накормленные Лёлькиной мамкой, официанты.
Понесли блюда, а на них…
Картошечка отварная, лучком зелёным посыпанная, селёдочка с белым жирком, луковыми кольцами украшенная, котлетки горкой красивой разложенные на тарелках.
Оливье переливается морковочкой оранжевой и горошком зелёным, самой мамкой закатанным, красивыми горками уложенный.
Винегрет, свеклой рубиновой светит.
Модный салат из крабовых палочек, новинка между прочим, тётя Зина ездила отдыхать и там ей сказали это рецепт.
Мамка достала тех палочек и вот, оп-ля смотрите городские родственнички.
Холодец, дрожит сверху прозрачная дрожжалка, прикрывая собой целые кусочки вкусного, домашнего мясца.
А груздочки! А помидорки, огурчики хрустящие, всего мамка навезла, а то бы с голоду померли.
Городские родственнички сначала квасились, а потом самогоночки, чистой как слеза, как хряпнули и пошли в пляс.
Сватья-то, сватья, тощим задом крутит, с дядь Сашей, толстым как борец, что по телеку показывали, который шарфом хозяйство обмотавши борется, танцуют, пот сосредоточенно вытирая.
Кто кого победит.
Жених сначала кислый сидел, а потом с крёстным самогонки тяпнул, котлетой закусил, и давай Лёльке в любви изъясняться.
Тётя Нина Лёльке подмигивает, сама с Вадиковым дядькой отплясывает.
Хорошая свадьба получилась, весёлая.
А потом жизнь началась, рутинная.
Вадик никак мужем становиться не хотел.
То в кино сбежит, то в качалку с пацанами, то видики смотреть к Мишке уйдёт.
Свекровь сначала на Ляльку косо смотрела, а потом привыкла и стала жалеть даже.
Ромка худенький родился, свекровь сразу как из роддома приехали, на руки взяла, так и отпускать не захотела.
Вадик вроде побыл с месяц семьянином и опять началось, гулянки до утра, ни работать, ни учиться новоиспечённый муж не хотел.
Лёлька ходила с коляской по двору, когда увидела Вадика с какой-то девкой. Он так по хозяйски уку ей на талию положил, а она прижимается к нему.
Лёлька подошла молча коляску в руки сунула, опешившему муженьку и пошла, давясь слезами.
Пошла она куда глаза глядят, а пришла к тёте Нине. Долго о чём -то говорила с ней, а потом домой пришла.
Мать Вадикова слова не сказала, вздохнула только тяжело, качая тихонько Ромку.
Подошла вечером, по голове погладила.
-Терпи девочка, у него отец такой был, после сорока только утихомирился, да и то…
-Я не буду терпеть, поможете мне? С Ромкой нужно будет водиться, я работу нашла.
И пошла работать на рынок Лёлька. Всего натерпелась, и рэкет, и грабёж, и разборки и подставы разные.
А потом предложили девчонки в Китай ездить, товар помогать перевозить через границу.
Ездила, сумки таскала, Ромку в деревню пришлось отдать свекровь сильно заболела.
Разрывалась между работой, деревней и больной свекровью, Вадику плевать, Вадик новые проекты создаёт.
Предложил развестись, мол бизнесменом скоро будет, крутым, негоже ему с провинциалкой жить.
Кукиш ему под нос сунула, видел мол.
Бизнесмен тот привёл молодую жену в дом, при живой, тоже молодой и законной. Живут теперь Лёлька со свекровью в спальне, молодые в большой комнате.
На кухне толкутся, переругиваются, продукты считают.
Свекрови опять худо стало, врач сказала на воздух надо.
Поговорила Лёлька со своими, отвезла сына и свекровь в деревню, а сама придумала в Турцию за товаром ездить.
Бизнесмены еду тырят Лёлькину. Она всяких йогуртов новомодных, да шоколадок накупит, для Ромки, приходит нет ничего.
Закатила скандал, с женой молодой даже подралась.
— Деревенщина, — кричит молодуха.
-Ша@олда, — ей в ответ Лёлька вторит, — по чужим мужикам таскаешься, объедки доедаешь.
Вадик всё чаще убегать стал от своих женщин. А тут ещё ручонки свои шаловливые к Лёльке потянул, та и огрела, сковородкой.
В общем через неделю уже не было молодухи.
-А где твоя ша@олда?
-Какая? Ты чего, Лёлька? Нет у меня никого.
Уговорил подлец всё сначала начать, помирились вроде как.
Поехали в деревню вместе, с Ромкой наигрался, тот уже топочет, планов настроили. Вместе решили бизнес вести, в Турцию поехали раз, другой.
Всё почувствовал опять себя бизнесменом, опять новую нашёл любовь всей своей жизни, теперь к ней ушёл.
-Чего это я буду тут ютиться, у моей хоромы и девятка вишнёвая, накося — выкуси, провинциалка.- Сказал законный супруг и укатил в закат.
Ещё больше работает Лёлька, тянет жилы, зубы стиснув.
Палатку на рынке открыла, сестру старшую, Любаву, из деревни перевезла. Любка торгует, Лёлька через границу туда- сюда мотается. Заматрела, с виду девчончишка, худюсенькая, а глаза выдают, стальные, острые, порезаться можно.
Тётю Нину встретила, та замуж, собралась, Лёлька ей такой подарок подарила, закачаешься!
-Зачем, Лёлька?
— Затем, что я тебе, тётя Нина, всем обязана!
Подивилась тёть Нина конечно, но и порадовалась за девчонку. Хваткая оказалась, вот тебе и провинциалка.
Свекровь на поправку пошла, приезжать с Ромкой стала, Лёльке помогать.
Вадик опять домой пришёл, опять начал к Лёльке руки тянуть, та шарахнула ему в глаз, да под дых дала, сверху кулаком ещё саданула и пнула, что совсем для мужчины обидно.
Он к Любаве было сунулся, та девка здоровая, на парном молоке выращенная, так сунула ему под рёбра, что Вадик звёзды далёкие, без телескопа увидел.
Крутится Лёлька, рвёт жилы, а Вадик всё козлом скачет.
Свекрови хуже стало, в больницу определила её, Ромку опять в деревню, подсмотрела Лёлька по заграницам этим и себе тоже маленький магазинчик открыла, бутик говорит не магазин, бутик.
Простому люду не по зубам тот бутик, дамочки из богатеньких зачастили.
Вадик снова домой вернулся, упросил Лёльку хоть охранником его взять, взяла. Через неделю выгнала.
Свекрови совсем худо стало, просит Лёльку не бросать Вадика, помочь ему.
-Что тебе мама говорила?- спрашивает у Лёльки Вадик, когда все хлопоты прошли, девять дней справили.
— Чтобы бежала от тебя изувера, потому что отец твой жизни ей не дал, сердце надорванное и ты такой же. Сказала чтобы сын на тебя глядючи таким же животным с рогами не стал.
-Ты чего, Оля.
Первый раз за всё время по имени назвал и посмотрел испугано, а то всё Лёлька, да Лёлька.
Какая она Лёлька, тридцати нет, а она уже на ногах крепко стоит, Ольга Васильевна она, Лёлька…вот тебе и Лёлька.
Вадик присмирел, назад просился, в любви кляся, а когда понял что Ольга кремень, завербовался на север куда-то, как раз набирали.
Писал редкие письма, присылал сыну на карманные расходы деньги.
Ольга Романа не баловала, человека из него растила.
Сестру замуж выдала, брата женила, родители в достаке живут, у сына всё есть.
Да только жизни личной у Ольги нет.
— Зачем мне, — говорит — я сама себе хозяйка, ни к кому не привязана.
-Может встретит кого, — сокрушается мама Лёлькина, маме — то плевать, сколько там у неё этих магазинов, какой она там авторитет имеет.
Для мамы она Лёлька, девчонка со сбитыми коленками и упрямым характером.
Ромку женила, в бизнес ввела.
Вадик иногда с семьёй приезжает, квартира -то стоит, Ромкина будет, Вадик так решил, в той семье детей у него нет, родных.
По хорошему Ромке та квартира сто лет не сдалась, Ольга обеспечила единственного сына всем, ради него и старалась. Но отца унижать тоже не надо, пусть, сказал Ромке наследство от бабушки, значит так и будет.
-Оля, а ты меня хоть немного любила, — спрашивает.
-Ты же знаешь что да.
Он знает, Лёлька не врёт, провинциалки, они такие.
Иногда жалеет, вот мол дурак, упустил такую женщину.
А потом понимает что не справился бы, не смог бы Вадик так жить, когда женщина такая сильная.
Лёлька она хорошая, — размышляет мужчина, — но командирша, ей надо такого мужика, чтобы сильнее её был, а он Вадик нет, он покладистый…Ромка вот в Ольгу характером, а он нет…
Мавридика де.
