Лиза сидела на кухне и вытирала слёзы. Её подруга Татьяна уже в который раз «pa6oтала психологом», наливала ей чай, выслушивала и успокаивала.
— Ну, и сколько ты будешь ещё переживать? Ведь не девoчка глупая. И не жeнщина в полном соку. Тебе уже ceмьдесят лeт. А ты всё об изменщике своём, который на три года тебя стapше! Ну, ушёл он к другой, так неизвестно кому повезло… — говорила Татьяна, качая головой, — случай, конечно, неординарный, что говорить, и реагируешь ты тоже очень остро… Пожалей себя, Лизок.
— Да, надо себя жалеть. Ты права. Но кто бы мог подумать? В прошлом году мы отмечали в семейном кругу золотую свадьбу! Да мы всю жизнь вместе, с юности! И хоть пылкой любви у меня к нему никогда не было, но мы родили нашего Алёшку, помогали внучку Алёнушку ставить на ноги, квартиру детям подсобили купить. Столько радостных событий у нас было… И вдруг, как гром среди ясного неба… Ушёл к другой мой Максим. Вот опозорил, так опозорил…
— Это он себя в первую очередь опозорил, Лиза, а не тебя. Ты ни в чём не виновата: прекрасная хозяйка, чистюля, многолетний стаж работы преподавателя, красавица, умница, прекрасная жена и мать… Да я сама в шоке на Макса. Слушай, может, она его приворожила?
— Да зачем нам в таком возрасте привораживать? – вздохнула Лиза, — мы уже старики. Бабушки и дедушки на восьмом десятке. Всё чаще болеем, давление меряем каждый день… Однако мой Макс… Теперь не мой… не страдал давлением, ты же знаешь, как он молодцевато выглядит всегда, занимается бегом, на велосипеде летом по набережной ездит.
— Так благодаря такой жене он и занимается всю жизнь спортом. Дома всегда порядок, всё убрано, наготовлено. И ты ведь тоже работала, дома никогда не сидела.
— Вобщем, что говорить, он ушёл. И на меня соседки пальцем показываются и шепчутся… — снова вытерла слёзы Лиза.
— А тебе это так важно, что думают о тебе бабушки у подъезда? – засмеялась Таня, — успокойся и живи нормально. Только вот на развод почему ты не подаёшь, я не понимаю. Надеешься, что он поживёт у неё и снова к тебе вернётся? Да?
— Я и сама не знаю, что мне делать. Я так привыкла всегда заботится о нём, что в доме сейчас так пусто, и слова сказать не с кем.
— А главное, что эта разлучница – Тамарочка, твоя ровесница. И ваша добрая знакомая. Вот змеюка! И зачем ей на старости лет чужой муж, когда жила уже столько лет одна? Не понимаю я таких… — Таня покачала головой.
— Наверное, от скуки. А может, уже старческая деменция начинается, — попыталась улыбнуться Лиза, — но мой-то, мой-то хорош! Почувствовал себя женихом, молодым… И не подумал, а что с ним будет через год, два, и как он будет чувствовать себя потом, и кто будет за ним ухаживать?
Так говорили подруги, обсуждая нелепую историю ухода из семьи Максима, работавшего на пенсии вахтёром в городском бассейне.
Сын Лизы и Максима жил с семьёй в другом городе, он звонил отцу, даже приезжал и встречался с ним, по просьбе матери, но ничего не смог изменить: отец только глупо улыбался и просил сына не вмешиваться в его личную жизнь.
Прошло полгода. До Лизы доходили слухи о благополучной жизни её мужа с новой гражданской женой. Тогда Лиза подала на развод. Они поделили имущество: квартира отошла Лизе, а муж получил машину, гараж, домик в деревне и часть вклада на сберкнижке. Однако, заключать брак с новой возлюбленной Максим не торопился, или его Тамара не спешила.
— Давай чуть подождём, Макс, всегда успеем ещё. К тому же мы не молодая пара, чтобы нам спешить в ЗАГС, — говорила она.
Характер Тамары был противоположным его бывшей жене. Лиза была настолько спокойная и уравновешенная, тихая и скромная, что подчас её было и не слышно дома. Займётся рукоделием в своей комнате, а Максим, желающий внимания, зовёт её в очередной раз пить чай. А это его постоянные рассказы, монологи, от которых Лиза немного уставала, но не подавала вида.
Теперь же Томочка выслушивала своего возлюбленного. Она восхищалась его умением красочно описывать ситуации, подавала горячий борщ, и его любимые пироги с капустой.
— Ты в следующий раз с яблоками испеки. Сладкие я тоже люблю, тогда в театр с тобой пойду, — обнимал Тамару Максим.
Он любил походы на природу в тёплое время года, и в это лето они часто выходили с Тамарой в лес, даже ездили на велосипедах на дачу, в деревню за семь километров.
А Лиза, любившая свою дачу, плакала этим летом.
— И как там мои грядки, кусты пионов, наверное, пышно цвели. Интересно, будет ли в этом году урожай моих любимых яблок? – спрашивала она у Тани.
— Хватит, Лиза, хватит. Яблоков я тебе дам, если уродятся у меня на участке. Поделюсь. Не реви. Пусть он там хозяйничает. И она. Считай, что у твоей дачи появились садовники, а то сколько я тебя мазями лечила, когда ты спину срывала на грядах, забыла? – успокаивала её Татьяна.
Лето проходило для Лизы грустно. Непривычно тихо было в квартире. И только радовал сын. Он приезжал чаще обычного. Гостил у матери, то все вместе приезжали и со снохой, видно было, что старались они не давать матери раскисать. И Лиза держалась изо всех сил, и все старались не поднимать больную тему ухода отца.
Только однажды, когда Алёша приехал один, он спросил мать:
— А если он вернётся, примешь обратно? Мне кажется, что у него просто помутнение мозгов. И не больше. Ни о какой любви к новой пассии у него нет и быть не может в этом возрасте. Просто вывих…
— Не знаю… — тихо ответила мать, погладив сына по плечу, — ничего не знаю. Он просто дурак. Она его захвалила, закормила, но зачем? Тоже с ума сошла. Наверное, давняя мечта о семье, муже воплотилась. Ну и пусть радуются. Я уже это приняла…
А потом случилось вот что. В один из осенних дней на очередной велопрогулке Тамара упала с велосипеда и сломала ногу. В больнице определили сложный перелом, она лежала на вытяжке, потом долго восстанавливалась, разрабатывала ногу дома. Естественно, все домашние заботы сразу легли на плечи Максима.
А у Тамары здоровье словно подорвалось. Обострился гастрит. Она уже не могла носить сумки из магазина и рынка, и зачастую уже готовила простую еду, не балуя себя и Макса обилием салатов, котлет на пару и выпечкой.
Максим готовил первое время, а потом Тамара стала сама управляться по дому, но уже больше отдыхала, ходила по врачам, и ему стало не так с ней комфортно, как прежде. Он всё чаще вспоминал Лизу, её идеальный порядок, аптекарскую чистоту, уют, и спокойный характер.
Тамара была по-прежнему ласковой, доброй, но ей требовалось больше внимания, она так и не смогла до конца разработать больную ногу, и стала ходить чуть прихрамывая, с палочкой. Ни о каких походах и велосипедах теперь не могло быть и речи. Только спокойная и размеренная жизнь.
Максим сник. В квартире стало пахнуть лекарствами, а заботливая Тамарочка начала и мужа поддерживать витаминами, находить у него болезни и лечить его своими чаями, настоями и водить по врачам.
Однажды Максим встретил Лизу на рынке. Она посмотрела на него и не узнала своего ранее подтянутого, молодцеватого мужа. Располневший, в тёплой не по сезону шапке, с сумкой на колёсах, заполненной продуктами, он поразил её тем, что так быстро изменился не в лучшую сторону.
Лиза же в этот год заметно похудела, отчасти из-за переживаний о разводе, но как ни странно, стала выглядеть от этого стройнее и моложе. Ей даже пришлось ушивать свои платья и плащ. Она сделала модную стрижку по настоянию Татьяны, и покрасила волосы. А ещё завела правило: выходя из дома, делать лёгкий макияж.
Увидев свою бывшую супругу, Макс буквально разинул рот.
— Лиза, ты? – не нашёлся он больше ничего спросить.
— Привет, конечно, я. Что, сильно постарела? – улыбнулась Лиза, — а ты молодчина. Мне так не помогал. Значит, у вас всё прекрасно, вот и ладно. Хоть не буду за тебя беспокоиться.
Она поправила чёлку и пошла дальше, не дожидаясь ответа Макса. А он, всё смотрел ей вслед, поражаясь её перемене. Ему почему-то сейчас так захотелось догнать свою Лизу, сесть где-нибудь в сквере на скамеечке и поговорить. Расспросить о сыне, внучке, о том, как она сама живёт. Он не стал бы рассказывать, конечно, о том, что теперь сам убирается в квартире, носит продукты и ходит в аптеку, потому что Тамарочке совершенно нельзя носить тяжёлое и напрягаться. Не стал бы говорить, что ушёл с работы, и что они теперь скромно живут в режиме экономии, чтобы не тратить лишнего, ведь нужны средства на лечение и на ежегодную поездку в санаторий. Ему было неловко показывать, что его жизнь тоже изменилась. Томочка уверяла его, что это – возраст, и рано или поздно все садятся дома, и думают только о своём здоровье… И что походы, велопрогулки – это риск для пожилых людей, и надо беречь себя и быть поближе к дому, к кровати…
А Лиза бодрой походкой удалялась от него по улице. Спиной она чувствовала на себе взгляд мужа. Шла не оборачиваясь, и слёзы катились у неё по щекам от жалости. Кого она жалела больше? Его, себя? Она и сама не знала. Но вернувшись домой, разделась, надела свой махровый халатик, мягкие тапочки и обняла любимого кота Ваську.
— Ну, дармоед, пошли на кухню, я тебе рыбки принесла твоей любимой. Хватит спать…
Кот ел рыбу, смачно чавкая на всю кухню, а Лиза выпила чай, поглядывая в окошко, и стала молиться про себя: «Господи, дай нам всем только здоровья, всей нашей большой семье. И Максу тоже… Пусть все будут счастливы. И живут по своему разумению, как хотят. А мне – покоя и сил…Спасибо, Господи… Спасибо…»
