— Мам, ты что, мне не родная?
Когда Катя зашла в спальню, двенадцатилетняя Лера сидела на полу, и внимательно изучала своё, настоящее свидетельство о рождении.
Нашла-таки, зараза любопытная, Катя же прятала его, в ящике для белья, приклеив скотчем ко дну, с нижней стороны.
— А почему ты копаешься в моих вещах?
Нужно протянуть время, и придумать какие-то правильные слова для того, чтобы рассказать девочке историю ее рождения. Кто знает, как среагирует двенадцатилетний подросток, на правду о своем происхождении.
Пятеро сестер, в девичестве Строговы, их мужья и взрослые дети, все знали эту тайну и молчали столько лет. Кто же из них не выдержал и разболтался, рассказал девочке, что Катя ее удочерила?
— Тут написано, что моя мама Лидия Строгова, кто она такая? У неё фамилия, такая же как у бабули, она родственница ваша? А ты тогда кто мне? Не родная?
Девочка тарахтела, расплескивая в глазах слезы, готовые вот-вот пролиться, и засыпала вопросами растерянную Катю.
— Нет, блин, двоюродная!
Не получилось ничего придумать, и Катя импровизировала, чтобы как-то без трагизма донести до девочки правду.
— Как, двоюродная?
У Леры отвисла челюсть, от удивления слезы, рвавшиеся пробежаться потоком по щекам, ушли обратно.
— Объясню как, если скажешь, с чего ты полезла в мой шкаф?
— Мы с Виолкой поругались из-за Витьки Кромкина, он в меня влюбился, а Вилка эта противная разозлилась. Вечно дура такая, бегает за мальчиками, и считает, что все должны влюбляться только в неё. А Витя сказал, что она глупая и волосы у неё, как солома, а я намного красивее. Виолка разозлилась и стала кричать, что я подкидыш, и родители меня удочерили из жалости. Пришлось ее немного — хитрющие глаза Лерки забегали, пытаясь скрыть довольство собой за проделку — проучить.
— Вот значит как — Виола, падчерица ее бывшего мужа Игоря, и с недавних пор, по настоянию свекрови, девочки общались.
— Эта плакса пожаловалась бабушке, а баба Лиза мне сказала, что это правда, и документ находится в бельевом ящике.
— Щучка старая! Я ей язык узлом завяжу, чтобы не болтала!
Лера засмеялась, представив как завязывают узлом язык Елизавете Николаевне, старушке склочной и неприятной. Относилась она к Лере так, словно та была ее непримиримым врагом, но при этом требовала, чтобы присматривала в школе за Виолкой.
— Валерия, ты старше Виолочки на год, и значит, должна!
Дальше шло перечисление обязанностей Леры, которые она успешно игнорировала, чем вызывала большее недовольство бабушки.
Баба Лиза была матерью Игоря, с которым она развелась пять лет назад. Старушка винила во всём бывшую сноху, и основным ее занятием, в последнее время, стали мелкие пакости в сторону Кати.
Никак свекровь не могла простить, что общая квартира осталась после развода, снохе с детьми. А сыночек с новой женой и падчерицей снимал жильё, и вынужден был работать в две смены.
Елизавета Николаевна была в курсе, что сноха отказалась от алиментов, и поднимала Дениса и Валерию одна. И что выплачивала до сих пор кредит за эту самую квартиру, старушка прекрасно знала. Но сын у неё один — единственный, любимый и родной, его было жалко до слёз. Если бы могла, душу бы выложила на блюдечке, только кому она нужна, душа пожилого человека.
И Катя понимала бывшую свекровь, но не собиралась ей потакать, и стычки между ними случались часто. Елизавета Николаевна злилась на неё, раздражалась на внуков, и часто высказывалась нелестно об «этой семейке».
Катя понимала, что когда-нибудь старая карга проболтается, что Лера ей, не родная внучка. Поэтому Игорь и не платит алименты, не рвется встречаться с приемной дочкой. При разводе договорились, что удочеренная девочка остаётся с Катей, и помогать бывший муж не обязан.
Лера двоюродная сестра Кати, которую умудрилась родить тихоня Лида, самая младшая из сестер Строговых.
Так получилось, что Лида и Катя ровесницы, родились с разницей всего в один месяц, и росли вместе, как родные сестры.
Когда старшая дочь Нины и Василия, вышла замуж и носила под сердцем Катю, выяснилось, что будущая счастливая бабушка, готовится стать и мамой.
— У меня климакс, у меня климакс — передразнивали соседки Нину, которая под пятьдесят лет, рискнула родить шестую дочку.
Та краснела и отмахивалась, но пузо поднялось до носа, чего уж теперь скрывать.
И вправду думала что климакс наступил, поэтому в календарь не заглядывала, и дни не считала.
Задумалась и пошла в поликлинику на приём, когда толчки почувствовала, а там огорошили новостью.
Родились дочка и внучка Нины в конце лета, когда разливался по воздуху сладкий аромат свежего мёда и яблок. Лежали часто в одной кроватке, пуская пузыри и с удивлением таращились друг на друга. Потом начали делить пустышки и погремушки, реветь дуэтом и спать в обнимку.
Так и росли девочки-ровесницы, тетя с племянницей, играли вместе и в школе за партой сидели вдвоем.
Лидка тихоня, а Катя упрямая и своенравная, как они уживались между собой, никто не понимал.
Но девочки дружили, в школу проходили все десять лет вместе, и в институт пошли сдавать экзамены, держась за руки.
Замуж свою племянницу и подругу, Лида отдавала со слезами на глазах, была свидетельницей на свадьбе, и поймала букет невесты. Чем очень обрадовала маму Нину, которой так хотелось устроить судьбу дочери, и увидеть внуков от поскребышка.
Отец не дождался, умер тихо во сне и Нина надеялась, что Лида обрадует хотя бы маму.
Когда Катя родила сына, из роддома ее забирали родственники большой толпой, и Лидочка радовалась малышу больше всех.
— Это мой внучатый племянник — задирала нос она, и гордо несла Дениса Игоревича — я теперь почти бабушка!
Мальчик часто болел, и Катя растворилась в ребенке, выхаживая его. Ей помогали всей родней, бабушка и Лида практически жили у молодых, пытаясь облегчить молодой маме жизнь.
Через три года неожиданно для всех, тихоня Лида родила девочку, одновременно обрадовав и огорчив семью.
То, что она беременная, сестры и мать заметили только в последний месяц, кинулись покупать и собирать приданое.
На вопросы Лида не отвечала, про отца ребенка не хотела говорить, почти месяц до родов пролежала лицом к стене.
Увезли ее в роддом ночью, и под утро родилась дочь, горластая и крепкая, удивительно похожая на мать.
Многочисленная родня готовилась встречать малышку из роддома, но к выписке Лида исчезла. Она ушла, оставив отказную от девочки, и ошеломленную родню, встретил не менее удивленный главврач.
— Она сказала, что сирота и ей негде жить, поэтому вынуждена оставить ребенка.
— Сирота?
Маме Лиды, пожилой женщине за семьдесят, стало дурно от услышанного, и она упала на руки дочерей.
— Ребенка заберите — прошептала она, перед тем, как потерять сознание. И это было началом ее конца, она так и не оправилась от потрясения, и угасла через полгода, попросив напоследок найти блудную дочь Лиду и разобраться в ситуации.
Ребенка конечно же забрали, разве можно отправлять девочку в детдом, когда у нее есть близкие люди.
Маленькую Лерочку взяла к себе Катя, которая не могла простить себе то, что не смогла вовремя помочь Лидуське.
Но Лида никому до своего побега не сказала, кто отец ребенка, с тех пор, как о беременности узнали родственники, она замолчала и от общения отказалась.
— Доча, может кто силой, а?
Попыталась вывести беременную Лиду на разговор мать, и дочь расплакалась, горько так, и закрылась в своей комнате.
— Ты главное, не переживай, мы тебя не бросим, поможем с ребенком — старшие сестры, взрослые женщины, утешали Лиду как могли.
А она молчала, запиралась в комнате и включала музыку, чтобы не слышать никого.
***
Маленький Дениска обрадовался сестренке, история ее рождения ему была неизвестна и не важна.
Взрослые дети сестёр, кто знал что Лера неродная дочь Кати, были предупреждены строго настрого и молчали.
А младшие ничего не знали, и приняли Лерочку, как одну из многочисленных сестренок, с радостью и любовью.
Лида объявилась через несколько месяцев, написала письмо ещё при жизни матери, и извинилась за свой поступок. Но просила ее не искать, и не тревожить, если не хотят, чтобы она исчезла насовсем.
Изредка писала Катиной маме, но никогда не спрашивала про дочь, да и остальными родственниками интересовалась мало.
На похороны матери не приехала, лишь прислала деньги и снова попросила прощения у всех.
— Простите, но я так решила!
Это было ее последнее письмо, и она словно в воду канула, Лидия Васильевна Строгова растворилась в просторах страны. Попытки разыскать ее, не имели успеха, среди многомиллионной массы людей, Лида пропала навсегда.
***
Катя с Игорем удочерили Лерочку, по сути двоюродную сестру жены, и тетю трехлетнего Дениса, и воспитывали вместе семь лет.
Они никогда не вспоминали, что девочка неродная Игорю, отцом он был неплохим, пока не случилась у мужчины большая любовь.
А всему виной стал аппендицит, который вдруг решил взбрыкнуть и объявить войну организму Игоря.
Пришлось удалить вредный и революционно настроенный отросток, чтобы спасти остальные органы от гибели.
Первые дни после операции, Катя не отходила от мужа, всё свободное время проводила в больнице.
Но Игорь быстро поправлялся и нужда караулить, отпала, и жена с лёгким сердцем перепоручила его заботливому медперсоналу.
Персонал оказался чересчур заботливым, особенно старалась медсестра, блондиночка Элиза в коротеньком халатике, с глубоким вырезом. Она старательно ухаживала за больным, даже поменялась сменами с подругой, и все ночи напролет находилась в палате номер 23, где лежал Игорь. По счастливому стечению обстоятельств, он там был один, и Элиза вместо поста в коридоре, могла коротать ночи с ним рядом.
Медсестра была красивой и раскованной, а мужчина поддался чарам без долгого сопротивления, и выписался из больницы с твердым намерением уйти от Кати.
И ушел!
Налегке, оставив жене детей и квартиру, в обмен на отказ от алиментов.
— Денису буду помогать, он мой сын — пообещал влюбленный и немного потерявший разум мужчина — а Лера, сама знаешь, мне чужая, поэтому сама с ней разбирайся.
Обещанная помощь Денису так и осталась в словах, у Элизы была дочь от первого брака, поэтому она нуждалась в финансовой поддержке. И Игорю пришлось позабыть о своем, родном сыне, его это огорчало, но ничего не поделаешь, на что только не приходится идти мужчинам ради любви.
Тем более, что он сделал широкий жест, отписав свою часть квартиры и долга по кредиту, на бывшую жену. Так что, сын должен оценить поступок отца правильно, и не надоедать просьбами, особенно о материальной помощи.
Игорю нужно заботиться о своих любимых девочках, ведь они такие хрупкие и ранимые, и так нуждаются в сильном мужчине.
А Катя женщина крепкая, вытянет детей и без его помощи, жилистая она, как конь, ей любые проблемы по плечу.
Конечно же, ей всё было по плечу, поэтому страдания сильной Кати прошли незамеченными для посторонних. Слезы она лила закрываясь в ванной комнате, или в туалете по ночам. Долго страдать не было времени, двое детей и работа, долги по кредиту, жалеть себя она решила позже.
Жизнь потихоньку наладилась, дети росли, про отца вспоминали редко, только в дни рождения, которыми он их не поздравлял. Обижались и плакали, как и мама, закрываясь в ванной, только уже вдвоем, и утешали друг друга, как умели.
Пока не появилась бывшая свекровь, которая вдруг про внука родного вспомнила. Она пришла на день рождения Дениса с падчерицей Игоря, капризной и плаксивой Виолой, девочкой чуть младше Леры.
У влюбленной пары, в последнее время было туго с финансами, жизнь на широкую ногу, быстро истощила кошелек.
И Игорь не придумал ничего лучше, как притащить свою новую семью к маме, в ее трёхкомнатную квартиру.
Елизавета Николаевна была исполнена решимости познакомить Виолочку с братом и почти сестрой, чтобы девочка не скучала на новом месте. Тем более, что будут они ходить в одну школу, поэтому, старшие смогут присматривать за младшей, очаровательной сестрёнкой.
Девочка крутила бабой Лизой как хотела, ластилась и обнималась, когда выпрашивала чего-нибудь. И закатывала истерику, если что-то не устраивало маленькую мамину принцессу. Так называла Элиза свою красавицу-дочку, умеющую хлопать длинными ресницами и капризно надувать губки.
Мамочка была в восторге от Виолочки, которая с молоком матери впитала умение манипулировать людьми.
Хотя нет, не с молоком, а с детским питанием, Эля не захотела портить грудь кормлением, и малышку Ви, (на французский лад) кормила смесями. Искусственное питание, вопреки всеобщему мнению, нисколько не повредило здоровью девочки, выросла она красивой и хитрой. К десяти годам успешно научилась умению строить глазки и пользовалась вниманием у противоположного пола.
Любой мальчик проявивший внимание к другой девочке, подвергался повышенному интересу Виолы, и непременно записывался в ее ухажеры.
А девочка, посмевшая быть привлекательнее, становилась врагом белокурой бестии.
И Лера не избежала этой участи, сосед Витя подарил ей шоколадку, и проводил до подъезда.
Об этом конечно же, узнала Виолка, зависть и ревность захлестнули маленькое сердечко, жаждавшее всеобщего поклонения. За что она была решительно потрепана за волосы Лерой, но тут же отомстила, правдой о ее рождении.
Бабушка Лиза, легко подтвердила слова Виолы, добавив информацию о документах. Она знала о тайнике со слов сына, и приберегла этот факт, для решающего удара, в битве с бывшей снохой.
Факт пригодился, и вот Лера держала на коленях свидетельство о рождении и затаив дыхание, слушала Катю.
— Мы с тобой двоюродные сестры?
Изумилась она, услышав историю своего появления в семье Кати и Игоря.
— Ага!
Засмеялась Катя, настолько девочка была нелепа и смешна в своём удивлении.
— Ты мне сестра, а не мама?
— Вот уж нет, моя дорогая, не вздумай нос задирать и считать, что мы с тобой на равных. Я мама, и это не обсуждается!
— Ну ладно, ладно, будешь мамой — согласилась Лера — как-то неинтересно быть сестрами с такой старой девочкой.
— Это я-то старая — возмутилась Катя — ты аккуратнее слова подбирай, когда говоришь, мне ещё и сорока нет.
— А кто мне тогда Денис — быстро переключилась на брата, хитрая девчонка — он мне племянник?
— Получается, что племянник — задумалась Катя — а ты ему тётя. Младше на три года, тётя Мотя!
— Вот это да — восторга Леры не было конца — я тетя Денису! Теперь он не сможет мною командовать, я же по званию старше!
— Ещё вопросы есть?
— Есть — девочка насупилась и опустила голову — где эта… Лида?
— Уехала она, и причины мы не знаем — Катя обняла Леру и поцеловала в макушку — надеюсь, что когда -нибудь, узнаем правду. А теперь иди и ещё раз потрепли эту противную Виолку, а я пойду разберусь с ее бабкой Лизой.
— Язык узлом завяжешь — глаза у Леры загорелись от восхищения — а можно я посмотрю, как ты будешь завязывать? А Вилку-Виолку эту, я потом побью!
Мама разрешила дочке смотреть, как она щучит эту старую щучку, и Лера была в восторге от увиденного.
Узлом конечно мама ничего не завязывала, но баба Лиза и Виола, и даже папа Игорь с Элизой пожалели, что наговорили лишнего.
— Валерия моя дочь, и если вы ещё раз ляпнете, что это не так, то пожалеете об этом. Я вас на части разорву, и раскидаю на все четыре стороны!
Мама Леры так кричала на всех, что они побледнели и боялись ей отвечать, только тихо кивали головой.
Противная Вилка спряталась за свою маму, и плакала от страха, и вытирала сопельки рукавом, как беспризорный мальчишка. И стала некрасивой и смешной, даже немного стало ее жалко. Но Лера всё равно показала язык, когда уходила с мамой, и кукиш сложила из пальцев, так ей и надо, дурочке!
После скандала Элиза долго плакала, кричала, что ее с дочерью унизили, и она этого не потерпит. Тогда Елизавета Николаевна продала свою квартиру, и Игорь купил небольшую в другом конце города. Лера с Элизой больше не виделись, а баба Лиза смотрела на них с Денисом только со стороны, и вытирала слезы.
Жила она в крохотной квартирке, и в гости к ней никто не приходил, ей было скучно и грустно, но дружить с Катей все равно не хотела.
— Придет, когда совсем прижмёт — сказала мама Лере, и та представила, как баба Лиза идет к ним, прижатая к стене.
Во́ображать и придумывать девочка любила, но ни разу не представила, как может выглядеть та, Лида. Если ей хотелось этого, она вспоминала, как встала в защиту мама, когда ее обозвали подкидышем.
Только настоящая будет биться за своего ребёнка с такой яростью, что может напугать не только бабу Лизу и Игоря, но и целую толпу.
Лера никогда больше не спрашивала маму о той, которая родила и оставила в роддоме. Но часто думала об этом, и чем старше становилась, тем обиднее ей было и за себя, и за Катю.
А ещё хотелось узнать, кто же ее папа, настоящий, не тот, который в паспорте записан, но не любит их с Денисом.
Папа Игорь не хотел общаться после скандала с бывшей семьей, изредка звонил только Денису.
У него с Элизой родилась ещё одна дочка, поэтому ни денег, ни времени снова не хватало.
Дениска долго обижался, но очень обрадовался, когда папа вдруг пришёл на его выпускной вечер.
Он не знал, что мама несколько раз звонила отцу, и кричала плохие слова, требуя, чтобы он не смел пропускать такое важное для сына событие.
Папа пришёл ненадолго, поздравил сухо и ушел, у него были дела, ревнивая жена и маленькая дочка.
Возле Дениса снова остались мама и Лера, а ещё целая толпа родственников, шумных и веселых, и он забыл о папе.
Зачем помнить о тех, кому ты не дорог!?
***
Скоро выпускной вечер и у Леры, и ей хочется, чтобы на это торжество пришел хотя бы папа Игорь, если уж нет другого, а может даже эта… Лида.
Но пока рядом с ней мама и Денис, а ещё тети, дяди, братья и сестры, все волнуются, словно Лера собралась лететь в космос, а не заканчивает школу.
Мама переживает больше всех, заказала платье Лере, ушила своё на талии, потому что от переживаний похудела. Записались к парикмахеру, чтобы прически были не хуже, чем у остальных, и туфли подобрали к платью, взрослые такие, на каблуках.
Катя по пути с работы, прихватила готовое платье из ателье, вспоминать, сколько она за неё заплатила, не хотелось.
Ну и пусть дорого, очень дорого, но завтра ее дочка будет самой нарядной и красивой.
Она бежала, вся загруженная мыслями о предстоящем торжестве, и даже не заметила, что ее пытаются остановить.
— Катя!
Женщина сидевшая на скамейке возле подъезда, поднялась навстречу, и виновато улыбнулась:
— Катя, здравствуй!
— Лида, ты?
От радости Катя чуть не выронила чехол с платьем из рук, попыталась обнять Лиду через свою ношу, не смогла, растерялась, и заплакала, присев на скамью.
— Ну вот, там где я, одни слезы — Лида устало присела рядом и всхлипнула, закрывая лицо ладонями.
— Не говори так — Катя прижалась мокрым лицом к плечу той, кого не надеялась увидеть — это я от радости. Как хорошо, что ты приехала, Лерочка обрадуется, ведь завтра у неё выпускной вечер.
— Я знаю, поэтому и приехала. Это ее?
Лида кивнула головой, показывая на платье.
— Да!
Катя нетерпеливо потянула Лиду к подъезду:
— Пошли ко мне, посмотришь на дочь, она такая выросла большая и красивая, просто чудо!
— Нет, сперва выслушай, а потом подумаешь, приглашать меня или нет.
Голос у Лиды был серый, тусклый, словно она долго бродила в густом тумане, и вся пропиталась сырой массой.
— Хорошо, поговорим, но если ты хочешь сказать, что отец Лерочки, это Игорь, то можешь не продолжать. Я догадалась об этом давно, ещё до развода с ним, вдруг, ни с того, ни с сего. Не знаю почему, но в один прекрасный день поняла, почему ты убежала от всех.
— Мне было стыдно перед тобой, перед сестрами и мамой, и я не знала, что делать.
— Ты его любила?
— Нет, это произошло случайно, даже не понимаю, почему так случилось. Ты с Денисом лежала в больнице очередной раз, я принесла пирожки от мамы Игорю, и так вот… А потом ещё несколько раз… Если можешь, прости меня…
— А ребенка зачем бросила?
— Боялась, что не смогу ее полюбить, как результат своей ошибки. Глупо конечно, но тогда так думала, была растеряна, виноватая перед всеми. Мне казалось, что вы узнаете и будете меня ненавидеть.
Лида вытерла слезы и добавила, не поднимая головы:
— Я и сейчас так думаю…
— Как ни печально, но ты права, тогда бы мы не поняли и осудили тебя. Но прошло время, мы стали взрослыми, и совсем по-другому относимся к жизни. Пойдем домой, познакомишься с дочкой, объяснишься с ней.
— Я боюсь — Лиду затрясло, как в лихорадке и худенькое лицо, к подбородку заострилось ещё больше.
— Я тоже — честно призналась Катя, и сжала ледяную, но мокрую от пота руку сестры.
Визг и возня в комнате не прекратились, даже когда Катя постучалась в дверь, и прикрикнула:
— Эй, вы, чего опять не поделили?
Раскрасневшиеся и растрепанные Денис с Лерой вывалились в прихожую и застыли, увидев незнакомую женщину.
— Ну!
Катя была сама строгость, хотя ей хотелось расхохотаться.
— А чего это мелкая так борзеет — Денис был возмущен до глубины души наглостью сестрёнки — она младше меня на три года, а командует.
— Потому что я твоя тетя -захохотала Лера и запрыгнула на спину брата, и заколотила по нему кулачками.
— Покатай меня, большая черепаха!
И снова визжащий клубок из тел скрылся в комнате, оттуда послышались вопли и грохот.
. — Ну вот, как с ними серьезно разговаривать — Катя с досадой махнула рукой — подождем, когда они успокоятся и разберутся, кто из них главный.
Но звуки резко стихли, дверь осторожно открылась, вдруг посерьезневшая, и даже немного испуганная Лера, вышла из комнаты.
За ней, крепко обнимая сестрёнку за плечи, стоял Денис, готовый защитить и поддержать, если нужно.
У Валерии просел голос, и она с трудом выдавила из себя первые слова:
— Здравствуйте… Вы Лида?
Гулира Ханнова
