— Кто??? Как это «девочка»?! Вы что там, совсем очумели?! – Виктор раздраженно бросил трубку, — Вот еще, «девочка!» А на кой она мне?!
Жена Алёна ходила тяжело, три раза лежала на сохранении. Виктор был недоволен:
— Я зачем тебя из деревни привёз?! Думал, молодая здоровая кобыла, родишь мне здорового парня, и что? Третий сорт, тьфу!
Алёна боялась слова лишнего сказать, только опускала глаза и думала: ничего, родится долгожданный сын, Виктор успокоится.
— Всё будет хорошо, — твердила она как мантру, гладя живот, — Скоро ты появишься на свет, и всё будет по-другому, вот увидишь.
Мысль о том, что родится девочка, не допускали оба.
— У нас в роду одни пацаны, отродясь девчонок не было, — хвастливо говорил Виктор приятелям, — У меня для наследника уже вся жизнь расписана, вплоть до женитьбы и рождения внуков.
Слушатели кивали головой, а что бы не кивать, когда тебе на халяву пиво наливают, а от тебя требуется только одно – слушать и соглашаться.
Алёна в своей семье была единственной девочкой среди троих братьев, на этом основании и она была уверена, конечно, мальчик. Когда акушерка провозгласила довольное «девочка!», молода мама даже не поняла, что обращаются к ней:
— Что, совсем от радости дар речи потеряла? – акушерка многих перевидала и видеть радостное изумление на лице роженицы было ей не впервой, — Девка, говорю, у тебя. Красотка! Эй-эй, ты чего?
Придя в себя, Алёна думала вовсе не о маленькой девочке — о муже. Как он отреагирует на известие? Отправит их с дочерью назад, в деревню? Заставит отказаться и оставить ребенка в роддоме? Мысли не давали ей покоя. Когда девочку приносили на кормление, Алёна опять и опять распелёнывала: а вдруг? Чуда не происходило, и женщина разочарованно пеленала ребенка обратно. Получалось плохо, криво, но эти мелочи её не заботили.
Но, к огромному удивлению, Виктор организовал торжественную выписку, с шарами, цветами, гостями и даже небольшим фейерверком. Небрежно клюнув в щеку жену, он осторожно взял на руки дочку. Вокруг захлопали, засмеялись, Алёна только глаза вытаращила: это что, сон?
Радость оказалась недолгой. Оставшись одни, Виктор скинул маску любящего отца и мужа:
— Что ты себе возомнила? Я, дурак, на всех углах кричал, что ты в роддоме. И как после этого прикажешь объяснять, что мне эта девка не к чему? Как отказаться? А тут еще, как назло, прямо с работы в роддом позвонил, похвастаться торопился сыном, — Виктор зло посмотрел на жену, — Ничего, в следующий раз умнее буду.
Через несколько дней Виктор принес свидетельство о рождении.
— Сабора??? – Алёна не смогла скрыть удивление, — Что за странное имя?! Наверное, ты хотел назвать Сабрина?
— Нет, именно Сабора. Самое большое разочарование, подходящее имечко!
Алёна непонимающе смотрела на мужа, и тут до неё дошло:
— Самое большое разочарование! Вот почему «Сабора»!
Для окружающих была придумана легенда, мол, Сабора – это какая-то индийская принцесса, героиня эпоса. Никто из окружающих в индийских сказках силен не был, поэтому объяснения были охотно проглочены.
Сабора росла на редкость крепкой, здоровой и сообразительной. В девять месяцев девочка пошла, в год имела вполне приличный для её возраста словарный запас. Она всюду бесстрашно совала свой маленький любопытный носик, могла и на шведскую стенку вскарабкаться, и в конуру к дворовой собаке залезть.
Когда дочке исполнилось полтора года, Алёна родила близнецов – Диму и Дениса. Мальчики были хиленькие, крикливые, а на фоне старшей сестрёнки и вовсе выглядели заморышами.
Виктор, так мечтавший о сыне, с недоумением смотрел на вечно хныкающих мальчишек, переводил взгляд на крепкую румяную дочку и, если бы кто наблюдал за этим взглядом, мог поспорить: он становился теплым и даже каким-то горделивым.
Алёна на дочку внимания не обращала, все её мысли были обращены на сыновей. Мальчикам исполнилось по два года, когда женщина вдруг поняла: муж всё свое время уделяет не драгоценным мальчикам, а своему «самому большому разочарованию». Сказать, что она злилась – это слишком мягко. Как-то ее прорвало:
— Ты сам просил сына, я подарила тебе сразу двоих! И что? Ты всё внимание и заботу отдаешь этой девчонке! Постоянно с ней возишься!
— Вообще-то «эта девчонка» твоя дочь! Если мать о ней забыла, то есть кому о ней позаботиться – родному отцу! – Виктор разошелся не на шутку, — И не смей квохтать над пацанами, кутая в сто одежек. Со следующего года я за них возьмусь, зарядка, закаливание, спорт. Нечего делать из них тепличные растения!
— Только попробуй, — Алёна забыла о страхе перед мужем и кинулась на защиту сыновей как тигрица, — Я тогда расскажу Саборе, что на самом деле означает её якобы индийское имя!
Ссоры по этому поводу вспыхивали периодически. Но Виктор, который раньше просто бы послал жену подальше и велел ей заткнуться, стал гораздо мягче. Он не признавался даже сам себе, что это целиком была заслуга маленькой девочки — дочери, которой мог бы гордиться любой мужчина. И да, ему не очень хотелось, чтобы обожаемая дочка знала, как он когда-то не хотел её рождения.
Время шло. В семье установился паритет, с одной стороны Алёна, Дима и Денис, с другой – Виктор с Саборой. Все угрозы Виктора заняться сыновьям и вырастить их настоящими мужчинами Алёна отвела:
— После твоего бассейна у Димочки уши две недели болели, а Дениска плашмя лежал после зарядки с «любимым папочкой»! Это ж надо так ухайдокать собственных сыновей! Что??? На какой еще ипподром?! Только через мой труп! Вон, с Саборкой экспериментируй!
Сабора отличница, активистка, гордость школы, а после и института, была отличной спортсменкой. На байдарках – запросто! На лыжах – отлично! Прыгать с парашютом? С удовольствием, папочка! Братья росли в тени старшей сестры, вечно на вторых ролях. В школе о них вспоминали только как о младших братишках «той самой Саборы».
Воздыхателей у Саборы было полно. И не сказать, что неимоверная красавица, но, цитируя классику, «чертовски мила». Плюс к этому какая-то сумасшедшая уверенность в себе, которая так манила противоположный пол. В восемнадцать девушка получила первое предложение руки и сердца, а потом покатилось: не было месяца, чтобы кто-то не признавался ей в любви.
Виктор посмеивался:
— Возле твоих ног будет целый мир, не торопись, дочка.
А потом пришла беда. Отец с дочерью улетели на горнолыжный курорт, а вернулась Сабора одна – Виктор разбился. Горе девушки было огромным, она пыталась найти понимание у матери и братьев, но те дистанцировались:
— Умер, и ладно. Можно вздохнуть свободно.
Сабора почернела, похудела. Прошли девятины, и утром следующего дня в комнату дочери вошла Алёна:
— В общем так. Отца нет, теперь я здесь хозяйка. Думаю, тебе нужно съехать.
— В смысле? – Сабора смотрела непонимающими глазами, — Куда съехать?
— А куда хочешь, — Алёна говорила равнодушным голосом, — Мне без разницы. Я тебе выделю миллион, а там уж сама.
— Миллион? Но я ничего не смогу купить, никакого жилья!
— Люди не только в Москве живут. Езжай куда-нибудь, где миллион – деньги, — Алёна пошла к двери, и вдруг остановилась, — И вот еще что, давно надо было сказать. Знаешь, как тебя назвал отец? Са-бо-ра. Самое большое разочарование в его жизни, поняла?
— Нет! Папа не мог! – Сабора внезапно ожила, — Я тебе не верю!
— Да спроси у бабушки, она подтвердит, — Алёна вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Сабора собирала вещи, когда раздался телефонный звонок. Звонили из нотариальной конторы – Сабору Викторовну персонально приглашают на оглашение завещания.
…Алёна изрядно нервничала. О том, что Виктор оставил завещание, она не знала – муж не был старым, умирать не собирался. Ей казалось, всё и так понятно, кто должен всё получить как не она, единственная законная жена?
— …моей жене Алёне, сыновьям Дмитрию и Денису – миллион в совокупности и двухкомнатную квартиру… …всё движимое и недвижимое – единолично любимой дочери… Саборе Викторовне…
Алёна была похожа на рыбу, выброшенную на берег, она беззвучно открывала рот и не могла ничего сказать.
— Это Вам, — нотариус протянул ошарашенной девушке письмо.
Она выбежала из конторы, оглянулась. Приметила небольшое кафе и направилась прямо туда. В ожидании кофе Сабора вскрыла конверт. Строки плясали у нее перед глазами. Отец давал последние советы и распоряжения, например, «если увидишь, что братья выросли достойными людьми, выдели им причитающуюся по закону долю наследства», «не бросай мою тётку» и так далее. А в самом конце:
«Не верь матери, она постарается сделать тебе больно. Сабора – это замечательное имя, моя самая большая радость».
