Татьяна Ивановна жила в частном доме небольшого провинциального городка. Рядом была её родная школа, в которой она училась, а потом и работала всю трудовую жизнь, преподавая географию.
Теперь она уже была на пенсии, вот уже несколько лет занималась только своим огородом и садом, ездила раз в году в санаторий и навещала внуков в пригородном посёлке.
— Мда, всё метёт и метёт мой февраль, — сказала Татьяна Ивановна, посмотрев в окошко накануне своего дня рождения.
Внуки к ней в этот раз не приедут – заболели. Дочь позвонила и рассказала, что вся семья хворает.
— Боимся и тебя заразить, мама, поэтому празднование твоего дня рождения придётся перенести на потом, когда поправимся, — сказала Инна.
— Ладо, доченька, поправляйтесь скорее, а одной мне не привыкать.
Татьяна Ивановна всё равно приготовила несколько салатов и испекла свой любимый тортик. Соседка придёт и подруга. Правда, они работают, так что посиделки будут вечером.
Татьяна Ивановна всегда вспоминала накануне дня рождения свою маму. Она подходила к иконе и молилась. И виделось снова детство, её школьные годы, одноклассники, которым мама в честь дня рождения Тани всегда посылала вкусных пирожков и ватрушек. На весь класс!
Как дети радовались! Мама Тани пекла очень хорошо. Особенно любил ватрушки Славка Попов, Танин сосед по парте. Таня отдавала ему и свою ватрушку, видя как Славка уплетает мамину выпечку.
— Ну, и мастерица твоя мать… моя так не умеет. Я бы каждый день ел, и не надоело бы! — говорил Славка.
Таня улыбалась и кивала. Верно, лучше её мамы нет никого на свете, и не только по части ватрушек и пирогов.
А Славка в знак благодарности провожал Таню до дома и приносил ей в день рождения воздушный шарик. Таня немного стеснялась Славкиных шаров, ведь она не малышка, а школьница, но тем не менее, эти шарики запомнились яркими радостными эпизодами из детства. Они шли со Славкой по улице, и все прохожие улыбались им, сразу понимали, что у ребят праздник.
Таня давно стала взрослой. Нет мамы. Вот и завтра она будет одна. Но ничего.
Утром Татьяна Ивановна проснулась как обычно, около девяти часов. Вставать зимой рано нет смысла, ещё темно. А встречать утро с электрическим светом Тане никогда не нравилось.
За окном занималась зимняя алая зорька. Февраль не пугал вьюгой сегодня, день обещал быть ясным.
Таня глянула в окно и обомлела. У калитки, на кусте можжевельника висел красный воздушный шарик. Он словно материализовался от её вчерашних воспоминаний, висел ярким солнышком, нереальным и чудесным.
— Славка… — вырвалось у Татьяны Ивановны, она прикрыла рот рукой от удивления и стала высматривать: нет ли кого у ворот. Но никого не было. Светало, и улица была пустынной. Накинув шубу, Татьяна Ивановна прямо в тапках вышла на крылечко и торопливыми шагами пошла к шарику.
— Но кто же это, как не Славка? – повторяла она как заклинание. Шарик висел на ниточке, а к самому концу его была подвешена крохотная записка. Татьяна отвязала шарик от ветки и пошла домой. Морозец щипал за щёки.
На кухне она бережно сняла записку с нитки и развернула её.
«Танюшка, дорогая, с днем рождения! Был проездом в городе, уезжал рано утром. Вспомнил про тебя. Извини, но я снова дарю тебе шарик и обнимаю.
P.S. потрясающе, что ты всё ещё живёшь здесь. Всех благ. Славка.»
Таня улыбалась. Она слышала когда-то от одноклассников, что Славка стал военным, служил по разным гарнизонам, даже за границей, а сюда наведывался редко, на родные могилки.
— Эх, Славушка, спасибо, согрел душу, — вытирая слезу, прошептала Татьяна Ивановна, — надо же, вспомнил. Надо же, шарик! А приятно… Кто бы догадался мне сейчас подарить просто шарик? Тем более, когда в моём возрасте уже всё, что надо для жизни, давно есть…
«Хоть бы что о себе написал… Эх, Слава…» — подумала Татьяна Ивановна, и тут же, перевернув бумажку, увидела номер телефона.
Она набрала номер не сразу, а только вечером, когда ушли подруги. Таня села в кресло и позвонила Славке. Они проговорили почти полчаса. И смеялись, и грустили, и шутили насчёт вечного шарика, и вспоминали одноклассников и учителей…
— Спасибо тебе, Славушка, — сказала в конце разговора Татьяна Ивановна, — Так порадовал, всколыхнул память и сердце. Всё-таки детство – это отдельный остров нашей жизни, огороженный от остального самой светлой и чистой родниковой водой… И тебе желаю счастья и тепла в доме. Привет твоим родным и дорогим, привет от нашей школы и родины. А шарик твой на люстре висит. Любуюсь, улыбаюсь и радуюсь…
Татьяна положила трубку и подошла к окну. Ветер наметал снежинки прямо на стекло, загораживая вид на улицу, дома и деревья. Только блеск фонарей слабо пробивался сквозь снежное окошко.
Татьяна ходила по комнате, убирая со стола, а шарик от движения воздуха шевелился, слегка крутился, словно пританцовывал.
Татьяна Ивановна подошла к зеркалу, посмотрела на себя, поправила волосы, потрогала морщинки под глазами и улыбнулась…
