Поднимая легкую пыль «Ленд Крузер» медленно катился по сельской улице. Пассажир, сидящий на переднем сиденье старательно отсчитывал дома, смотрящие на мир сверкающими стеклами окон, если они были жилыми, и прячущиеся за появившейся откуда-то растительностью, если жильцы давно уехали, бросив свою недвижимость.
— Наверно, раньше хорошо в этой деревне было, — высказал предположение водитель, — вон дома-то все какие, прямо настоящие — кулацкие. Если бы не эти двухквартирники, — кивнул он на обшитый сайдингом двухквартирный жилой дом на левой стороне улицы, — можно было бы подумать, что в деревню староверов попали.
— А здесь и так староверов полно, — поддержал водителя пассажир, сидящий на переднем сиденье, — Лешка рассказывал…
— Хватит вам про этих староверов, — раздался властный голос с заднего сиденья, — Вон мужик какой-то идет, спросите, вдруг неправильно едем?
Машина остановилась рядом с пешеходом.
— Скажите, — обратился к нему водитель, — мы правильно едем? Нам надо к старцу Иоанну.
— Правильно, — ответил мужик, оглянувшись назад, он добавил, — Слева дом будет с красной крышей, так старец, как раз напротив него. Там кто-нибудь все равно есть. Спросите, как пройти.
В указанном месте и в самом деле было несколько человек. В основном, — женщины. Некоторые с детьми. У глухих тесовых ворот стояли две машины.
Джип остановился. Из открывшейся правой передней двери тотчас выскочил пассажир, рассуждавший ранее о староверах. Это был охранник. Быстро оглянувшись по сторонам, он занял положенную ему позицию. Одновременно из задней левой двери тоже выскочил охранник. Выполнив такие же движения, как его коллега, он также неподвижно застыл, осматривая пустую улицу.
Открылась задняя правая дверь. Вышедший из нее человек не был охранником. Несмотря на жару он был в строгом черном костюме, наглухо застегнутой рубашке с галстуком. Его несколько грузная фигура, сдобренная пивным животиком, говорила о том, что все у этого человека в жизни проходит прекрасно.
— Здравствуйте, граждане, — обратился он к сидящим на скамье у глухого дощатого забора и стоящим поблизости людям, — здесь старец Иоанн живет?
— Здесь, — с важным видом сообщила сидящая у ворот, на, вероятно специально принесенном табурете, старушка, по внешнему виду которой и поведению было понятно, что она здесь играет весьма важную роль.
— А как к нему пройти?
— Пройти просто, очередь займите и пройдете. Не волнуйтесь, некоторые и позже приезжают. Он, случается, и до полночи принимает.
Ехавший на переднем сиденье охранник открыл было рот, чтобы поставить эту дурно воспитанную бабку на место. Ведь в самом деле, она что, белены объелась? Не видит, что приехал не просто кто-то!
Что-то такое сказать он не успел.
— Хорошо, мы подождем, — предотвратил конфликт «пивной животик», — дольше ждали. Вот только дорога дальняя была. Когда собирались, не подумали, провианта мало взяли. Магазин у вас далеко?
— На новой улице, — сообщила важная старушка, — вам вернуться надо будет, проехать немного дальше места, откуда заезжали, там по левую руку широкий переулок будет. По нему проедите, на новую улицу попадете, да прямо в магазин и упретесь.
— Спасибо, поблагодарил «пивной животик», — а не подскажите, как к старцу Иоанну обращаться нужно?
— Старцем не называйте, Иоанном тоже. Как войдете, просто поздоровайтесь и все. Если нужно будет обратиться к нему, скажите: «Иван Степанович».
— Благодарю, — вежливо кивнул старушке «пивной животик», и, обращаясь к охранникам, посоветовал, — вы бы, ребята пообедали пока, чем бог послал. С утра ведь ничего не ели.
— А вы и в самом деле, вижу, издалека прибыли, — высказал догадку один из водителей, сидящий на каком-то коврике, расстеленном на траву в тени его автомобиля, — сейчас только на номер внимание обратил. Ведь считай полтысячи километров проехали. Граждане, — обратился он к сидящим на скамье людям, — может, пропустим человека? Он, наверно, руководитель какой-нибудь серьезный. Его дела все равно поважнее наших.
Люди, сидящие на скамье, пошептались, пришли к единому мнению.
— Пропускаем, — сообщила о нем худенькая, средних лет женщина, вот только вон их сколько! Это же нам долго ждать придется.
— Я один, — успокоил ее «пивной животик», — не беспокойтесь. Да и, сам не знаю, вдруг зря все это?
— Не зря, — обиделась за старца Иоанна важная старушка, — зря, на моей памяти, еще никто не приезжал.
В этот момент открылась глухая тесовая калитка, и из нее вышла молодая женщина с маленькой девочкой.
— Идите, — перешла на шепот важная старушка, — только запомните, деньги ему не предлагайте, старцем Иоанном не называйте, ни о чем не спрашивайте, делайте все, что скажет. В дом большой не ходите. Там, во дворе маленький стоит, в него заходите. Стучать не надо.
«Пивной животик» шел по заросшему густой травой двору к маленькому, как было понятно, очень старому домику.
— Черт бы побрал эту все знающую бабку, — думал он, — откуда только они берутся такие ответственные добровольцы? Или как их? А! Волонтеры!
Старцу Иоанну на вид было максимум лет пятьдесят. Он сидел в каком-то подобии кресла у русской печи. Это кресло чем напоминало царский трон из какого-то кинофильма. На полу у его ног лежал, как показалось вошедшему, кусок небольшого ковра, свернутый в подобие кружка.
— Здравствуйте, — сказал «пивной животик», — вы Иван Степанович? Я Андрей Ильич. Выполняю поручение. Вы поедете с нами. Прямо сейчас. Обратно вас также доставят.
Сообщая это никак нереагирующему на его слова старцу, Андрей Ильич заметил, что сверток у ног сидящего в подобии кресла шевельнулся. Затем над ним поднялась голова, уши которой были украшены кисточками. Сверток шевельнулся еще, развернулся и превратился в настоящую рысь, которую «пивной животик» видел в зоопарке. Хищница потянулась и направилась к Андрею Ильичу.
— Не говорите громко, пожалуйста, — попросил старец, — Мурка шум не любит. Не бойтесь ее. Она просто познакомится с вами и снова ляжет. Мурка добрая. Уже шестой год со мной. Маленькой ее подобрал. Мать ее кто-то застрелил. Вы сядьте, — кивнул Иван Степанович, указав на такое же, как у него подобие кресла, похожее на царский трон из какого-то кинофильма.
Опасливо поглядывая на рысь, уже обнюхавшую его ноги и возвращающуюся к ногам хозяина, Андрей Ильич боком прошел к указанному месте. Вообще-то, к такому обращению он не привык, но ему никогда не приходилось так близко встречаться с рысью. Конечно, если бы с охранником… Хотя, черт знает, что бы тогда получилось? Все-таки рысь, должна быть проворнее охранника. Изуродовала бы его, а потом…
Что могло быть потом? Об этом «пивной животик» постарался не думать. Усевшись в подобие кресла, в котором, как ему показалось, было довольно удобно, он вновь попытался «надавить» на старца Иоанна, правда, в этот раз говорил в полголоса.
— Закройте глаза и молчите, — никак не реагируя на приказной тон, сказал старец.
Сказал, вроде, ничего не значащим тоном, но Андрей Ильич сразу замолчал. Нет, присутствие рыси не было тому причиной. Где-то в глубине сознания «пивного животика» появилась уверенность, что этот сидящий напротив него человек, в отличии от всех руководителей, который были под Андреем Ильичом или над ним, — что-то совсем иное. Он как бы над руководителями. Нет, он сам по себе. Просто нечто отдельное от всех остальных людей.
— Не от мира сего, — мелькнула мысль в голове «пивного животика».
— Вспомните того, кто вас послал ко мне, — вдруг так же тихо сказал старец.
Хотя требовательности в его голосе не было, но Андрей Ильич немедленно повиновался. При этом он знал, что рассказывать о шефе не нужно. Надо просто вспомнить его. По какой-то причине получалось это плохо. Воспоминания сводились лишь к очень коротким эпизодам, в которых не было ничего существенного.
— Достаточно, откройте глаза, — прервал попытки вспомнить что-нибудь особенное старец, — передайте своему начальнику, что он должен привезти девочку сюда. Сам должен привезти. Если это невозможно, пусть мама девочку везет. С вами я не поеду. Я никогда не езжу по вызову.
— А мне что делать, — Андрей Ильич говорил без прежней уверенности, вы поймите, что я обязан выполнить поручение.
— Я с вами не поеду. Если бы это принесло пользу, я бы поехал. Посмотрите на стены этого дома. Сколько им лет? Я не знаю. Как-то под полом, видите люк, это вход в подполье, я медную монету нашел. Пять копеек 1823 года. Дом, конечно, моложе, но – это не главное. Вы же не сможете перенести вместе этот дом, а без него что-то значимое не получится.
— Думаете, двести лет он простоял? – засомневался Андрей Ильич, — от земли бы сырость сгноила его.
— Когда выйдете, посмотрите. Там фундамент кирпичный. Сколько лет кирпичу – не знаю. Он сегодняшним размерам не соответствует. У нас его Кухтеринским называют.
— Вы хотя бы записку напишите.
— Не надо. Идите… Да! О себе тоже вам думать надо. Пиво постарайтесь не пить. Печень может не выдержать. А сейчас идите. Там люди ждут. Только вначале Мурку погладьте, — показал старец глазами на поднявшуюся и идущую к посетителю рысь, — не бойтесь, она всегда так провожает.
Опасливо погладив хищницу, Андрей Ильич вышел из домика, направился через двор к глухой тесовой калитке.
— Чертовщина какая-то, — думал он, — откуда этот старец окаянный про девочку, дочку шефа узнал? Да ниоткуда. Не мог узнать. Насчет печени верно сказал. Иной раз схватывает. Может, правда, не пить это проклятое пиво? Так шеф его пьет.
Выйдя на улицу, Иван Ильич поманил за джип важную старушку.
— Вот, — протянул он ей несколько пятитысячных купюр, — они не мои. Сказано отдать, я и отдаю. Или ему, — кивнул он на калитку, — передайте, или что-нибудь для него сделайте.
— Что я сделаю-то? – прошептала старушка, пряча деньги в карман своей серой, вероятно, очень старой, кофточки, — вы бы лучше постарались насчет света. Я подальше живу. Наша вся сторона вечером ничего толком включить не может. Спрашивали, ответили, что провода на столбах менять надо. Провода тонкие.
— Я обязательно передам это, — заверил Андрей Ильич.
Прошла неделя. К дому с тесовыми воротами и такой же калиткой подъехали сразу несколько автомобилей. Первой шла патрульная машина ГИБДД, за ней черный джип с несколькими, одетыми в черные строгие костюмы, охранниками, далее еще черный джип, за которым такой же опять с охранниками, и позади еще одна машина ГИБДД.
Когда приехавшие охранники заняли свои позиции, открылись двери джипа, ехавшего в центре, и из него вышел представительный мужчина, женщина и девушка лет семнадцати — восемнадцати. Люди, ожидавшие очереди для посещения старца Иоанна, сидя на лавочке, замерли от неожиданности.
— Здравствуйте, — приветствовал ожидающих представительный, — кто из вас бабушка, которая распоряжается приемом?
— Ну, я это. А что? – с независимым видом вышла вперед бабушка, устанавливающая очередь и всем распоряжавшаяся у дома старца.
— Здесь человек на прошлой неделе приезжал, вы ему помогли. Помогите, пожалуйста, и мне. А пока дочка на приеме будет, вы мне расскажете, что у вас здесь с электроэнергией. Попробуем помочь.
— Да уж помогли бы. Мы бы тогда всей деревней на вас молились.
Открылась калитка, на улицу вышла женщина, обернувшись, осмотрела ворота, калитку, толстые, отесанные в четырехгранники столбы. Ничего так не найдя, перекрестилась.
— Двумя палицами крестится, — отметил про себя представительный. Увидев, что ожидающие тоже начали креститься и ощущая на себе взгляд распоряжающейся приемом бабушки, представительный, слегка склонил голову и, глядя на отесанный столб, перекрестился двумя пальцами, предварительно слегка толкнув стоящую рядом супругу. Та последовала его примеру.
В глазах важной старушки появилось одобрение.
— Сейчас девочка пойдет, — распорядилась она, ей отдыхать надо. Полтыщи километров проехала бедняжка, — и, проводив девушку до калитки, нашептывая ей нужные наставления, повернулась к представительному.
В этот момент послышались всхлипывания. Это заплакала жена представительного. Мужчина тотчас прижал ее к себе, начал успокаивать.
— Не надо, — заторопилась важная бабушка, — пусть поплачет, ей легче будет. А ты, миленькая, иди со мной, — обратилась она к плачущей, — пойдем, присядешь на лавочку. Подвиньтесь там, -потребовала она от ожидающих.
— Нина, дочка наша, — сквозь слезы рассказывала женщина, — в аварию попала. Еще в прошлом году. Сама не пострадала, только онемела. Уж больше года не говорит. Что мы только ни делали, куда ни обращались. Никто помочь не может. Муж откуда-то про старца Иоанна узнал. Вначале послал сотрудника проверить, есть такой или нет. Теперь сами приехали. Если не поможет, не знаю уже что. Советуют в Африку свозить, к каким-то шаманам…
Девушки не было больше часа. Все это время представительный ходил возле ворот и курил одну сигарету за другой. Его жена сидела на лавочке рядом с важной старушкой. Та, обняв женщину, что-то рассказывала ей потихоньку.
Наконец открылась глухая тесовая калитка.
— Мама, — осмотревшись по сторонам и увидев сидящую на скамейке женщину, сказала, выходя на улицу девушка, — а у старца Иоанна в доме настоящая рысь живет. Ее Мурка зовут. Я ее гладила. Только она мурлыкать не умеет. Просто о мои ноги терлась. Мама, ты зачем плачешь? Не надо. Все хорошо.
— Не нужны нам твои деньги, — спрятала руки за спиной ответственная бабушка, — не возьму. Лучше с электричеством помоги.
— Помогу, — заверил представительный, — спасибо тебе, бабушка. Дай тебе бог всего хорошего. Жаль, что с отцом Иоанном не встретился, руку ему не пожал.
Представительный сдержал слово. Через несколько дней в деревню приехала бригада электромонтажников. Они довольно быстро сменили, где нужно старые провода на электрокабели, вместо старых деревянных опор установили железобетонные.
Автор: Николай Дунец
