— Люция апа, ну вы опять за своё!
Старушка ахнула, расторопно отскочив от кровати со стоящим на ней открытым ноутбуком, и замахала руками:
— Я не хотела, извини, кызым!
Пришлось стряхивать землю с простыни, потеснив Люцию апу. Поставив чашку с дымящимся кофе на столик рядом, я вздохнула и сказала:
— Ладно, что хотели посмотреть?
У старушки аж глаза загорелись от радости, что я ей помогу.
— Покажи ещё раз мою правнучку, кызым. Ей ведь уже лет десять должно быть?
Технически, она была ей несколько раз пра и по боковой линии, а не просто правнучкой, но я не стала заострять на этом внимание.
— Это в соцсети надо смотреть, с телефона удобнее. Идите сюда.
И, не обращая внимания на исходящий от неё запах старости, тлена и земли, я начала листать ленту.
В конце концов, порадовать старушку, убитую сыном ещё в 1950 году, мне было всегда приятно.
***
Впервые я увидела Люцию апу, когда мне было десять лет.
Бабушка с дедушкой купили землю со старым развалившимся домом ещё в семидесятые. Вскоре они начали строить новый дом, сравняв руины с землёй. И их нисколько не смущали истории, которые рассказывали про это место.
В 1950 году в доме жила татарская семья — бабушка, сын и его жена с ребенком. Мужчина выпивал, несмотря на запреты ислама, а ещё крепко поколачивал жену и мать. Он вернулся с Великой Отечественной Войны инвалидом, работу найти не мог и начал пить. И однажды то ли силу не рассчитал, то ли крал деньги в очередной раз, а мать его застукала. Но, как ни крути, а в тот год он её убил и закопал тело в подвале дома. Жене и сыну крепко-накрепко запретил рассказывать соседям и милиции, куда делась старушка. Под страхом смерти — ведь опыт убийства у него, увы, уже был.
История умалчивает, кто раскрыл секрет, но тело Люции апы нашли, а её сына посадили в тюрьму. Жена и сын уехали из города, наскоро продав дом за копейки городу — никто не захотел связываться с проклятым местом.
А вскоре соседи начали видеть призрака в платочке. Она не шумела, никого не пугала, только выходила иногда из ворот посреди ночи, стояла у деревца и вздыхала, а потом уходила обратно. Иногда из ворот в полночь вылетала тройка лошадей, запряженных в телегу. Звеня бубенцами, она уносилась по улице и, сделав круг, возвращалась. Говорили, что это её муж развлекается — умерший ещё в первую войну, но привязанный, как и она, навеки к построенному им дому.
Насчет тройки не знаю — её я ни разу не видела. А вот с Люцией апой мы рано познакомились.
Бабушка говорила, что в детстве я часто могла уставиться в одну точку и молчать. Потом часто видела какую-то женщину в доме и говорила всем, что она плачет. Я этого, естественно, не помнила – ведь я была совсем маленькой.
А потом я подросла и перестала видеть такие вещи. Но, когда мне было десять лет, тихо скончалась во сне прабабушка, и я впервые столкнулась со смертью.
Помню похороны так ясно, как будто они были вчера. Деревянный гроб, обтянутый красной тканью, и свечи по четырем сторонам. Ночная темнота, освещаемая лишь этими огоньками, и голос читальщицы, наизусть знавшей весь Псалтирь. А у гроба стоит маленькая старушка в белом татарском платке. И никто, кроме меня, её не видит.
В тот момент мне не казалось это странным или страшным. Просто старушка, которая пришла проститься с моей прабабушкой. Она выглядела грустной, но ничего не говорила. А потом вдруг пропала, будто её и не было.
Вот только ночь стояла на дворе, а все двери были заперты.
Утром я рассказала бабуле о том, что видела. Она перекрестилась и сказала, чтобы я не говорила никому больше, а то еще подумают что. Ну а мне всё привиделось, потому что я просто задремала.
Вот только со старушкой мы вскоре снова встретились.
***
Прабабушку похоронили, наступило лето и каникулы, и я просыпалась дома одна — бабушка с дедом трудились в огороде.
Как-то утром я открыла глаза и увидела, что та старушка стоит у моей кровати. С неё на одеяло насыпалась горка земли.
— Вы кто такая? — кажется, я была на редкость бесстрашным ребёнком. Или просто очень глупой.
Старушка улыбнулась и ответила по-татарски:
— Меня зовут Люция апа. Я тут живу.
Я учила этот язык в школе, мой дедушка в совершенстве владел разговорным татарским и охотно говорил на нем со мной, так что проблем с пониманием и объяснением у меня не возникло.
— Это мы тут живем! — возмутилась я. — Этот дом построил мой дедушка!
Она кивнула.
— Я знаю. Но раньше на этой земле стоял мой дом.
— Как вы попали сюда? Бабушка же всегда закрывает меня снаружи. А мой ключ у меня под подушкой!
Я продемонстрировала Люцие апе ключик. Она рассмеялась.
— Мне не нужно никаких запоров и замков. Я все равно не могу отсюда уйти дальше дерева у ворот.
— Это же вы были на похоронах! Я вас вспомнила!
Я села на кровати и, отряхнув одеяло, предложила ей занять другой край. Старушка охотно присела, рассыпая вокруг себя землю.
— Почему она с вас сыпется?
— Мой сын закопал меня в подвале, так что земля у меня теперь везде. Никак не убрать насовсем.
— Так вы что, призрак? — восхитилась я. Она кивнула и продолжила:
— Двадцать лет я жила в старом доме, а потом его снесли. Тут-то я понадеялась, что всё, могу уйти. Но нет!
— В фильмах говорят, что призраков удерживает на земле незаконченное дело.
— Я знаю, твоя бабушка очень любит смотреть телевизор, — хихикнула совсем по-девичьи в платочек Люция апа. — А я составляю ей компанию.
— Так поэтому у неё диван вечно в земле! — догадалась я. — А она всегда на деда ругается.
Старушка кивнула.
— Так давайте выясним, что мешает вам уйти! — загорелась я.
— А ты добрая девочка, — удивилась старушка. — Обычно соседи меня пугались.
— Значит, все истории о том, как мальчишки сбегали с криками из заброшенного дома, правда?
— Да. А я всего лишь хотела попросить их позвать моего внука или невестку. Это уже потом, слушая соседок через забор, я узнала, что они давно продали дом и уехали. А вот куда — не знаю.
— Может, это и есть ваше дело? Найдём их, и вы свободны!
Люция апа пожала плечами и закуталась в свой светлый платок. Её расшитая цветами черная телогрейка и зеленое платье выглядели так, будто они года пролежали в земле. А вот платок все равно был чист и бел, как молоко.
— Надеюсь, кызым. Устала я уже тут мыкаться.
И я решила, что не отступлюсь, пока не найду её семью.
***
Конечно, о призраке я рассказала только бабуле — такой же любительнице сказок и страшных историй, как и я. Она жутко испугалась, что старушка мне навредит, но я их познакомила, и они даже подружились.
Годы шли, моя бабуля уже уснула в земле, оставив мне на память о себе чудесные брошки, золотое обручальное кольцо да связанные для меня на спицах нежно-голубую шапочку и шарф. Дом они с дедом отписали единственной дочери — моей маме, так что после их смерти мы зажили там вдвоем. Мама видела Люцию апу в детстве, когда они только переехали в новый дом. Но с тех пор та старалась не показываться ей на глаза – мама очень боялась призраков, и старушка берегла её нервы.
Но Люция апа всё никак не могла покинуть дом. И её родню найти оказалось очень сложно.
То ли они сменили имена, когда уехали, то просто затерялись следы, но я никак не могла их отыскать. Домовая книга, где фиксировались все жильцы, дала мне имена и даты рождения. А в графе «место выбытия» значился город Альметьевск. Там жил брат невестки, подсказала Люция апа.
И я делала запрос в тот город во все архивы и жилуправления. Где-то информацию отказывались давать, где-то писали, что такие не проживали в городе никогда. Брат невестки выбыл из Альметьевска в 1953 году в Красноярск. Тогда я начала поиски там.
Архивы не дали мне особого выхлопа. Только одно удалось обнаружить — да, такая семья правда приехала в город в 50х годах. Но дальше их следы окончательно терялись.
И только когда у меня появился интернет, я смогла разыскать родственников Люции апы. Помог мне в этом всемогущий ВКонтакте.
***
Я нашла однофамильца Люции апы в Мурманске. Молодой симпатичный парень по имени Дамир чем-то неуловимо напоминал старушку. Это только потом, при личной встрече, я поняла, что у него её глаза. А тогда я рискнула написать ему в личку с просьбой созвониться по Скайпу и поболтать – у него в интересах стояла генеалогия, а я сообщила, что у меня домовая книга, в которой, возможно, имена его родственников, и выслала ему пару фото из неё.
Звонок состоялся осенним вечером, когда я пришла с работы. Я сама его набрала и долго ждала, пока он ответит. Люция апа примостилась рядом за столом, заглядывая в экран. А я гадала, будет ли её видно собеседнику. Но стоило ему появится на экране, как я забыла про старушку.
— Здравствуйте! – начал он. – Извиняюсь, что так поздно, но только в это время могу поговорить.
— Допоздна работаете? – поинтересовалась я. Парень кивнул.
— Я так и не понял, как вы меня нашли. Имановых много по России живет.
— Вы тоже проверяли?
— Мама рассказывала, что родственники отца из Татарстана, так что мне всегда было интересно, остался ли там кто-то. Прадедушка ничего почти не рассказывал, как и ему, наверное.
— Ваши предки жили в этом доме. Они есть в домовой книге, — я показала на камеру разворот с фамилиями. – Фото я уже скидывала, но вот она, настоящая.
— Это та ветка семьи, до которой я никак не мог добраться, — кивнул Дамир. – Так что спасибо вам за помощь в моих поисках!
Только тут я вспомнила про Люцию апу. Она не подавала ни звука, но в этот момент раздался тихий всхлип. Стараясь не выглядеть странно, я чуть повернулась в её сторону. И замолчала.
Я впервые видела, как старушка плачет. Я даже не могла подумать, что призраки вообще способны плакать. Потом, конечно, вспомнила, что бабушка говорила про плачущую женщину, которую я будто бы видела в детстве — это же явно была она. Утирая слезы краешком платка, Люция апа прошептала:
— Вот, кызым, ты и исполнила мое желание! Он так похож на моего мужа!
Я только улыбнулась, беря под столом её за руку, и повернулась обратно к ноутбуку, где мне приветливо улыбался Дамир.
***
Парень охотно вышел на контакт, и мы стали много общаться. А там как-то неожиданно он приехал в наш город — в гости, посмотреть на место, где стоял дом его предков, да на ту самую домовую книгу.
Это потом он признался, что видел Люцию апу в тот день, когда мы говорили по Скайпу, но решил, что ему мерещится. Долгий рабочий день, не самая хорошая связь, так что он даже не стал уточнять, кто сидит со мной рядом.
А спустя три года мы поженились.
***
Что же Люция апа? Думаете, она ушла с миром? Как бы не так.
— Ну что ж меня тут держит, кызым? Ты уже умная, институт закончила, скажи! — комкая в руках краешек платка, просила старушка.
— Если бы я знала, Люция апа! Так ведь думала, что всё сработает! А оно вон как, — сокрушалась я.
Несколько месяцев мы вдвоем ломали голову.
Потом я рассказала наконец Дамиру, что с детства вижу его бабушку. Благо, что он не решил упечь меня в психушку, а поверил – ведь сам её видел уже однажды. Чудесный мне достался муж, как подарок небес. А Люция апа впервые после смерти моей бабули показалась кому-то ещё, кроме меня. Очень стеснительная была женщина.
Дамир подключился к нашим думам, но даже его светлая голова не помогала.
И мы, расстроившись, решили пока жить, как жили, дальше.
Тем утром я варила ещё чашку кофе и напевала что-то под нос, оставив Люцию апу с телефоном в комнате. Поначалу её пугала техника, но сейчас она уже привыкла. Жалко, что сама не могла нажимать кнопки и пользоваться сенсором — он её просто не видел.
— Кызым! — окликнула она меня, и я отвлеклась от кофе. Старушка хитро улыбалась. — Я, кажется, поняла.
— Что такое?
— Двоюродная сестра Дамира опять беременна.
— Да, я тоже поняла это по фото.
— И ты, алтыным, кажется, тоже.
Я хмыкнула и сказала:
— Как догадались? Живота не видно ещё.
Люция апа подошла поближе и положила невесомую ладонь на мой живот.
— Чувствую. Кажется, это она мне не дает уйти. Кто же тебе будет помогать тогда с маленькой?
Срок был ещё небольшой, но я поверила старушке — кому, как не жителю потустороннего мира, понять, какого пола будет мой малыш. Накрыв её ладонь своей, я улыбнулась:
— Значит, это мы вас не отпускаем, да?
— И не надо, кызым. С девчонкой я ещё не нянчилась, дай хоть наслажусь, пока могу!
Смахнув слезу с ресниц, я улыбнулась и кивнула.
Да и куда я без своей второй бабушки! Пусть остаётся столько, сколько захочет. А уйти с миром она в любой момент могла, если бы сама решила.
И, думаю, Люция апа это тоже теперь знала.
Автор: Серебряная Лиса
