Солнце клонилось к горизонту, делая прогулку по берегу моря особенно приятной. Все напоминало о том, что скоро наступят сумерки, но на набережной было множество народа. То там, то здесь вспыхивали фонари, а чайки неуклюже ходили по берегу как самые важные гости сегодняшнего вечера.
Лена Гришкина и Оля Сорокина — студентки столичного ВУЗа, которые приехали на летние каникулы домой, расположившись на лавочке, ели мороженое и наблюдали за, лениво прогуливающимися, людьми.
— Лен, пойдем завтра на пляж. Ребята будут.
— Не, не могу. Я на свадьбу иду. Мать замуж выходит.
— Да, ладно. Инна Витальевна выходит замуж? Надеюсь, не за того странного дяденьку, — Ольга скорчила гримасу.
— За него, — вздохнула Лена, —Оль, я не понимаю зачем он ей нужен? Мы так хорошо жили — я, мама, бабушка и вдруг этот дядя Петя. Бррр, ну и имечко — дядя Петя.
— Гришкина, ты не права. Твоя мама — молодая женщина. Ей хочется любви и заботы, внимания. И потом, ты третий год в Москве живешь, так что трудно сказать, что вы живете дома втроем — ты, мама и бабушка. Ты, может быть, останешься в Москве работать, потом замуж выйдешь. Маме и бабушке вдвоем куковать? А так мужчина в доме, помочь есть кому, если что.
— Если — что? Оль, дядя Петя не может никому и ничем помочь. Он хотя бы сам себе помог. У него же две руки и обе левые. Помяни мое слово: мама и бабушка намучаются с ним. Лучше бы хомячка завели вместо дяди Пети, а еще лучше — собаку.
— Ладно тебе, Лен. Погоди, может и нормально все будет.
***
В день свадьбы Лена проснулась пораньше. Бабушка готовила на кухне завтрак. На голове Марии Ивановны были бигуди, в ушах — серьги, которые бабуля надевала в самых торжественных случаях.
— Привет, бабуль, ты уже при полном параде, — засмеялась Лена.
— О, Ленок. Да, ну, тебя. Давай-ка, завтракай, умывайся, одевайся. Время идет, – Мария Ивановна поторапливала внучку.
— Ага. А мама где и дядя Петя?
— Мама в спальне. Боевую раскраску ей наносят и прическу делают, — бабушка махнула рукой, — а Петруша к морю пошел, скоро вернется.
— Зачем? У него свадьба сегодня. Брился бы, одевался, а он — к морю.
— Вот — вот. Говорит мне: Ивановна, я скоро. Надо с солнцем поздороваться, с небом. Я без этого не могу — чтобы не сказать каждое утро “здравствуй небо”, — бабушка поджала губы и покрутила указательным пальцем у виска, — прости меня, Господи, ну что тут скажешь.
— Мда, уж, — сказала Лена, поливая сгущенкой блинчики с творогом и изюмом.
— Не, Леночка, так — то Петя — хороший. Ты успеешь его узнать за лето и согласишься со мной. Хороший, но очень уж странный.
— Бабуль, а ты можешь мне рассказать о нем все, что тебе известно? Откуда он родом, где его семья. Я знаю только, что раньше он был женат.
—Да. После развода Петруша все оставил жене, не захотел делить имущество, хотя у них и детей — то нет. Странно ведь, правда? Полжизни прожил с женой, а ушел с котомкой. Ладно бы дети были, а так…Приехал в наш город, арендовал квартиру и устроился работать в книжный магазин. Владелец этого магазина то ли одноклассник Петруши нашего, то ли сослуживец, я уже не помню. Взял Петра работать к себе продавцом. Так Петя с нашей мамой и познакомился.
— О, мой странный отчим альтруист, работает в книжном магазине и каждый день здоровается с солнцем. История становится все интереснее и интереснее. Ну, что еще?
— С мамой они познакомились в книжном магазине. Она пришла книги купить: что-то там нужно было ей в школу по внеклассному чтению. Набрала столько, что денег немного на карте не хватило. Петр оплатил книгу, которую Инна отложила в сторону, а на следующий день мама принесла деньги в магазин. Так и познакомились.
В это время в дом зашел Петр Петрович. В руках он держал букет полевых цветов, а на голове мужчины был венок из ромашек.
—Доброе утро, Нимфы, — поздоровался Петр с бабушкой и Леной, — Встань! Я птицам петь для тебя велю. Начинается день! Начинается день. Я люблю это время. Я жизнь люблю!
Петр Петрович протянул букет бабушке и заметил, что Лена поднялась и стоит возле стола. Петр засмеялся:
— Леночка, да это я не тебя. Ты присаживайся! Присаживайся. Это же стихотворение Есенина: встань, я птицам петь для тебя велю и так далее.
Лена надула губы и снова опустилась на стул. Петр Петрович что-то запел и пошел в ванну, а Лена повернулась к бабушке, скорчила гримасу и застыла на несколько секунд:
— Да ладно, Ленок, привыкнешь. Тут у нас и не такие чудеса бывают, — тихонько засмеялась бабушка.
— Не привыкну, — возмутилась Лена, — бабушка, он же… что это было вообще? О, Господи. Мама совсем ничего не соображает?
— А чем он плох? Не пьет, ни курит. Зарплату домой приносит, книжки читает. По выходным жене помогает: все что Инночка попросит, выполняет. Ну, с приветом чуть, так что же? С этим можно мириться.
— Как это “чуть-чуть”? Да там не чуть-чуть, а ого-го. Вот это вот что? — Лена указала на подоконник.
— Благовония, — вздохнула бабушка.
— Откуда они у нас?
— Петя принес. Сказал для духовного развития.
—- Бабуль, тебе 67, ты все еще духовно не развитая? Господи, я так и знала: не нужно было уезжать в Москву. Я чувствовала, что если я уеду, то рано или поздно вы с мамой во что-нибудь вляпаетесь. И вы вляпались — в дядю Петю. Мне теперь страшно уезжать. Что я увижу дома через год или на зимних каникулах? Станете какими — нибудь сыроедами или вообще начнете питаться энергией солнца. А может быть начнете общаться с внеземными цивилизациями или вон в прорубь зимой нырять.
—Типун тебе на язык, Лен, сыроедом я не могу. Лучше головой в прорубь, чем без пельмешек и борща наваристого жить, — подмигнула бабушка и тут же добавила, — тихо, молодые идут.
— Молодые, — ухмыльнулась Лена.
Настроение было испорчено. На торжественной части в ЗАГСЕ Лена присутствовала, а в ресторан не поехала. “Пусть отмечают без меня свой праздник.” Лена поехала к Сорокиной, а затем девицы отправились в клуб, где тусили до самого утра.
***
Возвращаясь из клуба Лена встретила Петра Петровича, который бодрым шагом шел к морю. Мужчина улыбался и выглядел хорошо отдохнувшим, несмотря на то, что на часах было только 6 утра, а в ресторане вчера отмечали торжество до поздней ночи. Лена же еле волочила ноги.
— Приветствую, Елена! О чем печаль твоя, прекрасное создание?
— Да какая там печаль, Петр Петрович, спать хочу и ноги болят, — Лена остановилась и зевнула, — доброе утро. Вам — то чего не спится, молодожен?
—- Я выспался! А пойдем — ка со мной на море, девица. Посидим на берегу минут пятнадцать и усталость твою как рукой снимет. Море заряжает живительной энергией.
Лена посмотрела на Петра Петровича и подумала: восторженный болван. Неприятный тип.
—- Правда, правда! Даже похмелье на море как рукой снимает. Несколько глубоких вздохов, вот так…посмотри на меня, сейчас я тебя научу.
—- А откуда Вы знаете про похмелье. Вы же, вроде, не пьете алкоголь? — прищурилась Лена.
— Ну, читал об этом в научной литературе, — серьезно сказал Петр Петрович, но Лена не поверила и рассмеялась.
— Вы закодированный что ли? – с подозрением спросила Лена.
— Нет, почему? Просто не пью.
Лена не поверила снова. Она вообще не верила этому человеку и старалась найти в нем хоть что-то, что выведет его на чистую воду.
***
Пляж был пуст, а море очень спокойным. Ленивая прибрежная волна выбросила на берег несколько медуз. Лиза опустилась на песок, дядя Петя присел недалеко.
— Слушайте, а почему Вы приехали именно в наш город? Море любите?
— Так получилось. Мне мой экстрасенс посоветовала переехать жить к морю.
— Очуметь! — Лиза раскрыла рот, — Вы экстрасенсам верите? Может Вы еще по бабкам — гадалкам и медиумам ходите? — ухмыльнулась Гришкина.
—- А что здесь такого? — искренне удивился дядя Петя и сразу же сменил тему: эх, Леночка, посмотри вокруг: красота — то какая! Мне кажется, что именно так выглядит счастье!
—- Да? А мне кажется, что оно иначе выглядит, — Лена прищурилась и внимательно наблюдала за Петром Петровичем.
— Ах, что же ты злюка такая? — Петр Петрович рассмеялся, потом начал подшучивать, но Лена оставалась серьезной.
— Я Вам не верю, Петр Петрович. Мне кажется, Вы фальшивый и не такой хороший человек, каким хотите казаться, — сказала Лена и пристально посмотрела в глаза дяде Пете. Девушке показалось, что глаза странного отчима забегали, но это продолжалось несколько мгновений, а потом он взял себя в руки и спокойно произнес:
— Ладно, Леночка. Жизнь все расставит по местам. У тебя еще будет время убедиться как сильно я люблю твою маму, а заодно и в том, что я никогда не вру. Просто я такой человек. Пойдем домой, девочка.
***
Вечером следующего дня Лена встретилась с Олей Сорокиной. Подруга сразу заметила, что с Леной происходит что-то странное: она встревожена, раздражена, да и настроение ее изменилось.
— Лен, что случилось? Давай, рассказывай, я же вижу: что-то не то, — спросила Ольга подругу.
— Не знаю как объяснить, Оль, у меня такое чувство, что дядя Петя этот совсем не тот, за кого себя выдает.
— А кто же он, по-твоему? — удивилась Оля.
— Нет, он — это он, но просто он плохой человек, понимаешь? Он так сильно старается показать себя со всех сторон положительным, что становится ясно — притворяется. Но мама и бабушка этого не видят. Вижу только я.
— Как же ты видишь? Благовоний что ли его надышалась и третий глаз открылся? — засмеялась Сорокина.
— Сорокина, хватит ржать! Я серьезно говорю! Мама будет несчастна с ним. И бабушка тоже, — Лена вздохнула, — прям хоть не уезжай, а надо.
— Знаешь, Гришкина, я тоже ничего такого не заметила. И согласна с твоей бабушкой — ну с приветом чуть и что? Это можно пережить. Хотя, давай, если хочешь, его проверим.
— В каком смысле?
— Например, как он себя поведет, если семье будет угрожать опасность. Или вот, он же Инну Витальевну с работы встречает? Пусть как — будто они по дороге хулиганов встретят.
— Неет, мама возвращается со школы раньше дяди Пети. Одна домой идет.
— Тогда, не знаю, — вздохнула Сорокина, ну а где они вдвоем — то бывают?
— На пляж по утрам вместе теперь ходить начали. С небом здороваются, – ухмыльнулась Гришкина.
— Ну вот! Отлично! Как раз на пляже по утрам никого нет. Так я поговорю со Славиком? Возьмет друга и пройдутся по пляжу в это же время.
— Давай, — согласилась Гришкина, — они же не тронут ни маму, ни дядю Петю?
— Нет, конечно. Просто сыграют роль хулиганов.
Операция под кодовым названием “Здравствуй, небо” была запланирована на следующий день, но у кого-то из парней не получилось прийти, потом был дождь, а в следующий раз мама плохо себя чувствовала с утра. Осуществить задуманное, получилось только в конце недели.
Но дядя Петя не струсил и операция была провалена. Странный отчим вцепился в “хулигана” неожиданно, хотя тот стоял расслабленно и совершенно не собирался нападать. С криком “Инна, беги! Вызывай полицию!” — дядя Петя схватил Славика за плечи и попытался сделать подсечку, но упал сам от своей же “подсечки” и потянул за собой “хулигана”.
Оба кубарем скатились к морю. Дядя Петя крепко держал “хулигана” за грудки, а Славик пытался отцепиться от “жертвы”, но ничего не получалось. Петр Петрович бил ногами по песку, извивался и что есть мочи кричал “помогите”. Чайки разлетелись в разные стороны, а человек который гулял с мопсом возле берега, побежал в противоположную сторону, подхватив на руки сопротивляющегося ленивца.
Инна Витальевна и еще двое “хулиганов” застыли на месте, раскрыли рот и не могли произнести ни слова. Славик кричал на дядю Петю, но перекричать его не мог. Петр Петрович бился в истерике и призывал вызвать спецназ.
— Отстаньте от меня, отпустите, — кричал Славик и никак не мог отвязаться от своей “жертвы”.
— Помогите! На помощь! — кричал странный отчим Лены Гришкиной.
— Петенька, отпусти мальчика. Он больше не будет. Правда, ребята? — мама Оли посмотрела на хулиганов — неудачников.
В этот момент, сцепившиеся Славик и Петр Петрович покатились кубарем ближе к морю, затем — обратно. Песок летел в разные стороны:
— Отпустите! — взмолился Славик.
— Ну, уж нет! — не сдавался Петр Петрович.
— Отцепитесь от меня, иначе я Вас стукну! — прибегнул к крайнему аргументу Славик.
Наконец-то ребята очнулись и бросились растаскивать дядю Петю и своего товарища.
***
Проверка дяди Пети на трусость еще более усугубила ситуацию. Теперь он был героем в глазах мамы и бабушки. Дядя Петя возлежал на кровати, под его поцарапанный локоть мама подложила еще одну подушку. Обед бабушка подала дяде Пете в постель и в пятый раз попросила рассказать, как все произошло.
— Ох, вздохнула бабушка, наконец — то, и в нашей семье появился защитник — настоящий мужчина.
— Ты права, мама, — улыбнулась Инна Витальевна, — теперь мне ничего не страшно, ведь рядом со мной всегда мой герой.
— Дорогая, ты заговорила стихами, — дядя Петя с удивлением взглянул на жену.
— Это ты меня вдохновляешь, — Инна, которая сидела на краю кровати рядом с супругом, посмотрела на него с нежностью и погладила по голове.
Бабушка смотрела на влюбленных и сияла как начищенный самовар. Лена же, которая стояла в дверях комнаты и слушала героические рассказы, закатила глаза и отвернулась, чтобы уйти. Ее остановил Петр Петрович:
— Леночка, солнышко, а что же ты ничего не скажешь о происшествии? —- дядя Петя скрестил руки на груди и, несмотря на то, что лежал на кровати, посмотрел на Елену как — будто бы сверху вниз.
— А что я должна сказать? — Лена пожала плечами.
— Тебе нечего сказать? Ты знаешь, милая, мне кажется, что одного из хулиганов я знаю. Я видел его с твоей подругой. Этой… как ее… Оля, по-моему.
— Да, Оля. У меня одна единственная подруга и можно было запомнить ее имя.
— Да, Да. Олечка Сорокина, очень хорошая девочка. Леночка с детства с ней дружит.
— Я запомню, — сказал Петр Петрович. В это время Лена снова попыталась выйти из комнаты, но муж матери ее остановил:
— Елена, останься. Ты не ответила: что за парни сегодня утром подходили к нам с мамой на пляже? — голос Петра Петровича сделался стальным.
— Откуда я знаю? — ответила Лена и покраснела. Гришкина не умела врать, если она говорила неправду, то тут же лицо покрывалось красными пятнами. Так случилось и в этот раз.
— Лена, ты врешь? — глаза матери расширились от удивления, — ты знаешь этих парней? — Инна Витальевна была растеряна.
В этот момент бабушка попыталась спасти внучку от, надвигающейся, бури:
— Ну, хватит вам Ленку мучить. Ничего такого страшного и не случилось. Ты, Петрушка, сам в мальчонку вцепился, — бабушка подошла к внучке, — пойдем, Ленок.
— Мама, ты ее еще и защищаешь? — возмутилась Инна.
Петр Петрович тут же вскочил с кровати:
— Ах вот как, Мария Ивановна? Вцепился? Да знаете ли Вы, что эти громилы нарушили наше личное пространство? Это должно расцениваться как агрессия.
— Не кричите на бабушку, Вы не у себя дома, – закричала Лена.
Бабушка встала между зятем и внучкой и равнодушно посмотрела на, раздухарившегося, Петра Петровича:
— Да, ладно тебе, Петруша, перья — то распускать.
***
После этого случая обстановка в семье стала напряженной. Лена чувствовала это и старалась меньше находиться дома. Гришкина не могла дождаться окончания каникул.
— Лен, давай я с мамой поговорю, поживешь у нас до нашего отъезда, — вздыхала Ольга.
— Спасибо, Оль, бабушку не хочу обижать. Я же не только к маме приехала, но и к бабуле, хочу с ней побыть еще немного. В следующий раз ведь только на зимние каникулы приедем.
—- Ну а что у вас там происходит сейчас? — спросила подруга.
—- Понимаешь, он ведет себя по-прежнему вежливо, улыбается и мне, и бабушке, но глаза.., я не могу передать тебе выражение его глаз. Определенно, он ненавидит и меня, и бабушку, но мама этого не замечает. Он называет меня “Леночка”, “милая”, делает мне комплименты, с бабушкой, подчеркнуто вежлив, но маме вечно “капает” на нас с бабулей.
— В каком смысле?
— Ну, говорит, например, маме: “Леночка меня так и не простила. Я так стараюсь, а она дерзит, когда никто не слышит, говорит, что я не у себя дома и прав ни на что в этом доме не имею. Даже выражать свое мнение”. И вздыхает, и слезу может смахнуть. Мама начинает на меня орать, я пытаюсь доказать, что ничего такого не делаю. В общем, плохо все.
— Лен, потерпи.
— Сил нет, — вздохнула Лена, — много и других ведь моментов. Он, например, говорит бабушке: “Мария Ивановна, голубушка, будьте любезны, подайте чай в мой кабинет”. Меня просто на части разрывает. Барин нашелся. Бабушка что, прислуга? А “мой кабинет” откуда у него в нашем доме? Это папин кабинет, — в глазах Елены появились слезы.
Ольга обняла подругу. Вечер девушки провели у берега моря. Здесь было тихо и спокойно. Подругам нравилось проводить вечера у моря: любоваться его красотой, восхищаться величием, думать о неразгаданных тайнах морских глубин. Любоваться морем можно каждую минуту — всегда, и это никогда не надоест.
***
В последнюю неделю августа девушку уехали в Москву. Нужно было подготовиться к началу учебного года. Провожали подруг мама Ольги, бабушка Лены и мама — Инна Витальевна. Петр Петрович сказал, что у него аврал на работе. Лене не хотелось расставаться с родными, но одновременно она чувствовала облегчение.
Гришкина думала о том, что как же хорошо не слышать больше голоса Петра Петровича или его громкого песнопения по утрам, или нравоучений. Да и, вообще, просто не видеть его — прекрасно.
В ноябре у бабушки неожиданно случился инсульт, но Мария Ивановна восстанавливалась быстро. Уже через месяц бабушка передвигалась по дому с тростью и, даже, выходила на прогулку во двор.
В декабре заболела мама. Прогнозы были неутешительные. Маме становилось все хуже. Лена сдала сессию, подала заявление в деканат, перевелась на заочную форму обучения и поехала к маме и бабушке. Им нужна была ее помощь.
Дяди Пети в доме не было. Он собрал свой чемодан и уехал. Ничего лишнего с собой не взял, но когда услышал о мамином диагнозе, сказал что не может взвалить на себя такое бремя, да и экстрасенс не советует.
Почему отчим оказался таким? Самовлюбленный эгоист и перекати — поле, который скачет с чемоданом от одной жене к другой, исчезая, как только на горизонте возникают трудности?
Маме наконец стало лучше и она пошла на поправку, однажды к ним в гости пришла давняя знакомая Ольга. Она выглядела взволнованной и рассказала душераздирающую историю о том, как ее свекровь заставляет всю семью жить под одной крышей, читать историю…
