Алексеевна всю жизнь как за каменной стеной прожила. Муж большим начальником в области был. Сам везде с водителем ездил, дефициты разные домой доставляли, детей в школу возили. А Алексеевна дома по хозяйству.
Хоть и учились в одном институте, там же и поженились. Да только пока она в декрете сидела, его на работу в райком комсомола пригласили. Так и пошел по карьерной лестнице. А Алексеевна за ним. Его партия работать посылала сначала в районы, а потом в область. Квартира была самая хорошая для партийных работников специально построена. Со всеми удобствами и маленьким помещением для прислуги.
Только Алексеевна по дому все сама делала, а потому маленькая комната была мастерской для неё. Она вышивать умела, шить и поделки всякие делать. Гости, когда собирались, с любопытством разглядывали её творчество. А муж гордился:
— Ну, зачем тебе работать? Ты у меня такая умница! Ни у одного начальника жены такой нет. У тебя всегда чисто, вкусно, красиво. Когда только успеваешь?
Когда перестройка началась, Василий Семенович переживал очень. Понимал, что куда-то не в ту сторону страна идет. Да только не слушал его никто уже. Отодвинули барыги партийных работников. Сколько лет страну вели, а тут ненужными стали. Он хоть и верил, что еще вернется старое время, но не думал уже, что доживет. А когда стал свою точку зрения высказывать, так ему прямо сказали:
— Семеныч, ты уже должен о пенсии думать. Мы как-нибудь без вашего руководства двигаться будем. Устарели твои взгляды. Отдохни в сторонке. И перевели его завхозом на хлебозавод.
Ему и правда до пенсии пара лет оставалась. А когда время пришло, то торжественно проводили в тот же день, даже до конца месяца доработать не дали.
Семеныч уже со стороны смотрел, как спекулянты страну разваливают. Не выдержало сердце, внезапно умер в ночь перед рождеством. Как напоминание о безбожной жизни.
Осталась Алексеевна в огромной номенклатурной квартире, которую её заботливый муж успел приватизировать. И с десятком тысяч долларов, на разнице в курсе рубля заработанном. Была все-таки хватка хозяйская у партийного работника.
Дети деньги между собой поделили. Сын подался к бандитам, там самые лучшие заработки были, а дочь к челнокам. Талант отца на детей не распространился, а потому бизнес у дочери прогорел в 98-ом, вместе с дефолтом. А сына посадили, списав на него грехи всей группировки.
Вернувшись из заключения, сын заставил Алексеевну продать квартиру и переселил её в старый барак в фабричном районе.
Сначала она плакала и мужа проклинала, что ничего у нее в жизни нет: ни профессии, ни друзей. Все было на муже завязано. Нужен он был, все общались с ней с радостью, а как отстранили его, так дорогу забыли. А уж как череда бед пошла, так и вовсе при встрече взгляд отворачивать стали. Кому чужая беда нужна?
А к весне, как-то попривыкла. Пенсия, хоть и маленькая, но идет. Поделки свои достала. Стала барак свой обустраивать. Обои обветшалые со стен содрала, стены выровняла, как могла, побелила известкой белой. Вышивки в рамках повесила. Чехлы на старую мебель сшила. Полы простелила ситцем веселеньким, сверху лаком густо покрыла. Так красиво получилось, что соседи заглядывали в приоткрытую дверь и восхищались.
Ободранный подъезд не соответствовал теперь её красивой квартире, так она его разрисовала. На стенах березки в солнечный день колышутся, а на полу дорожки, словно настоящие, нарисованы. Под окнами клумбу цветочную разбила.
Мужики, которые раньше на лавочке у подъезда на троих собирались, стесняться стали. Для сигарет урну поставили, скамейку новую соорудили, а возле неё стол срубили. Теперь там по вечерам собирались уставшие хозяйки чайку попить. А Алексеевна их сладостями испечёнными балует. Пить, конечно, мужики не перестали, но отходили подальше, чтобы ни шуметь, ни материться, ни нарушать порядок Алексеевной выстроенный.
Дети только с тех пор к ней ни разу не наведывались. То ли стеснялись, то ли еще по какой причине. Слышала только Алексеевна, что сына его старые дружки в охранную фирму пристроили. А дочь вроде как замуж за богатого человека вышла и родила дочь. «Значит хорошо все, раз к матери не обращаются, справляются, значит». А сама смотрит старые фотографии по вечерам и плачет.
А однажды сердце закололо, вышла Алексеевна к подъезду, а там девочка лет 10, ищет кого-то.
— Здравствуйте, а не знаете, где Анна Алексеевна живет?
— Я Анна Алексеевна, — а сердце у самой в пятки ушло «неужто случилось что?»
— Я Юля, ваша внучка.
Девчушка оказалась замечательной. Анна Алексеевна ей о семье своей рассказала, о муже, о детях. А Юля о родителях занятых и о том, как разговор мамы и дяди Саши подслушала. В этом разговоре мама упрекала брата, что мать переселил в место нежилое без стыда и совести. Что живет она в деревянном бараке, полуразрушенном. А дядя Саша в свою квартиру баб водит. Обрадовалась тогда Юля и стала у мамы адрес бабушкин искать.
А на следующий день подъехала к бараку красивая и дорогая машина. Мужчина вышел одетый дорого, следом за ним Юля и Лена.
— Мы за тобой, — с порога заявила дочь. – Будешь теперь с нами жить.
— Нет, Лена. Я здесь останусь. Это мне сначала тяжело было, а сейчас у меня друзей много. Не хочу я как раньше за чьей-то спиной жить. Сама хочу. А вы ко мне в любое время приезжайте.
Посмотрела Лена по сторонам, нос сморщила. Мол, не достойно для неё в такие места приезжать.
— Мы квартиру тебе в новом доме купим.
— А потом у вас что-то случится, вы меня на улицу выгоните, а квартиру продадите?
— Зачем ты так? – Растерялась Лена, — Мы же от чистого сердца.
— Бабуля здесь останется, — вступилась за бабушку внучка. — А я после школы к ней приезжать буду.
— А вам если стыдно за меня, можете, как прежде жить, — добавила Алексеевна.
— Почему же стыдно? – Удивился Игорь, — Квартира отличная, чистая и уютная. Ухоженный подъезд и клумба. Не каждый квалифицированный дизайнер так пространство обустроит. У вас тут видно и дворник отличный.
— Какой дворник? Это все Алексеевна. А мы так, помогаем. – Вступили в разговор соседи. – Мы её не отпустим.
***
А позже и сын приехал. К тому времени он женился, и жена хотела с матерью его познакомиться. Он плакал, каялся, звал к себе. Обещал, что всю жизнь будет она как за каменной стеной. Что все сделает, чтобы искупить вину свою. Только ни к кому Анна Алексеевна не поехала. Потому, что хорошо за каменной стеной жить. Но не надежно, любая стена трещину дать может.
