Жизнь Ольги никогда не была легкой. В ее молодости отец, Владимир, во второй раз загремел за решетку, где и провел следующие десять лет: вместе со своими сомнительными дружками угнал чью-то машину.
Ни в чем неповинного водителя uз6uл до noлycмepтu.
На долю оставшейся с дочерью-подростком Марине Филипповне выпала тяжкая ноша.
Женщина всю жизнь была домохозяйкой, не имела образования и в целом не желала выходить на работу. От страшной новости о заключении мужа она с горя приложилась к бутылке и вскоре слегла от проблем с печенью, полученных на фоне алкоголизма.
На тот период шестнадцатилетней Оле пришлось повзрослеть и взять на себя ответственность за обеспечение своей неблагополучной матери. Девушка перешла на домашнее обучение и устроилась в ларек недалеко от дома, где неравнодушные опытные продавщицы, сочувствовавшие ситуации преемницы, научили ту различным махинациям, позволявшим наполнить собственный карман лишней копейкой.
В противном же случае официально получаемого Олей дохода хватило бы только маме на лекарства, а вот самим им пришлось бы голодать.
В таком кошмаре семья прожила четыре года
Когда Оле исполнилось двадцать, казалось, сам Бог наконец-то послал ей ангела-хранителя. Имя ему было Михаил Антонович. Это был мужчина средних лет, суровой, на первый взгляд, натуры, но с безумно добродушными глазами. Он не планировал забегать в ларек к Оле, но, как по воле судьбы, срочно понадобились сигареты. Так Михаил и познакомился с юной красавицей. Стоящая за кассой девушка, невинно хлопающая глазками, сразу приглянулась мужчине своей скромностью и вежливостью.
Михаил стал все чаще заглядывать в ларек к Оле.
Продукты теперь он покупал только у нее. А однажды вдруг принес с собой скромный букетик из роз — таить ничего не стал, о симпатии рассказал сразу. Поначалу такое бурное внимание со стороны зрелого мужчины пугало Олю и доставляло той дискомфорт. Однако Михаил был предельно вежлив и обходителен, никогда не позволял себе лишнего и вовремя умел сбавить обороты.
Оля не понимала, чем именно, но этот мужчина вызывал в ней доверие. Может, причиной тому были его добрые глаза, а может, банальная забота, о которой Оля мечтала все свое детство, но в конечном счете так и не дополучила ее ни от отца-тирана, ни от страдающей алкогольной зависимостью матери.
Спустя полгода Оля начала с осторожностью принимать ухаживания взрослого ухажера. Михаил оказался человеком небедным, при деньгах. Он задаривал девушку цветами, а на день рождения и вовсе подарил золотую цепочку.
— Чего же ты, милая, в свой праздник работаешь? — поинтересовался он тогда у Оли. — День рождения нужно дома справлять, в кругу близких, с большим-пребольшим тортом!
От этих слов Оля заметно сникла: она понурила голову и тяжело вздохнула.
— Ты чего это расстроилась так, девочка? Случилось чего? — обеспокоенно произнес Михаил.
***
В тот день Оля впервые поведала новому знакомому о ситуации, приключившейся в их семье. И что отца ее за решетку упекли, и что маме хуже становится, и что все на ней, бедной Олечке, держится. Михаил шокированно выслушивал исповедь плачущей навзрыд девушки, гладя ту по волосам, а сам судорожно размышлял о несправедливости жизни и о том, как быть дальше.
Михаил перестал дарить Оле цветы — вместо этого следующие полгода неравнодушный мужчина помогал девушке, чем придется: деньгами, продуктами. Даже оплатил матери Оли лечение в специализированном центре по борьбе с алкоголизмом, но было уже слишком поздно. Марина Филипповна скончалась от цирроза печени спустя год пребывания в больнице.
К тому времени Михаил и Оля уже стали парой: всей душой благодарная девушка и сама не заметила, как влюбилась в своего спасителя, а тот только и был рад, что наконец-то добился взаимности дамы сердца. Мужчина сразу же забрал Олю из запущенной комнатки в общежитии и перевез ее к себе в квартиру. На тот момент девушка оканчивала колледж, и Михаил, пользуясь связями, в кротчайшие сроки определил ее в университет.
Жизнь стала постепенно налаживаться.
Пара официально узаконила свои отношения, а спустя всего месяц Оля узнала, что беременна.
Родила она прекрасного сына, Вову. Родители души не чаяли в мальчике и воспитывали того в любви и нежности. Пока муж был на работе, Оля целыми днями находилась рядом с сыном: кормила, купала, гуляла и без остановки болтала с маленьким Вовой. Михаил же, возвращаясь домой, каждый вечер хватал ребенка на руки и целовал его пухлые щечки. Он мечтал, как будет проводить время с сыном, когда тот подрастет, и как будет возить его с собой на рыбалку.
Вот только желанию мужчины, увы, не суждено было сбыться.
На третий год жизни Вовы случилась страшная трагедия.
Ушедший на раннюю рыбалку Михаил провалился под треснувший лед и утонул в ледяной воде. Прибывшим на вызов случайного свидетеля спасателям не удалось даже достать тело бедного мужчины из воды, ведь то с концами ушло ко дну.
Убитая горем Ольга осталась одна с маленьким сыном на руках и была вынуждена срочно выйти на работу. Уже во второй раз ее жизнь вновь разделилась на до и после, что оставило неизгладимый отпечаток на ее хрупкой психике.
Внезапная смерть любимого мужа нанесла ей травму, и женщина невольно вцепилась обеими руками в единственного оставшегося ей близкого человека — сына.
Панический страх потерять Вову в буквальном смысле сводил Ольгу с ума. Малейший чих от пыли вызывал в ней панику, и Ольга бежала в больницу. Случайное падение на детской площадке всегда сопровождалось плачем не самого ребенка, а матери.
А спустя время, когда Вова уже достиг школьного возраста, о прогулках с друзьями вне обозримой из окна территории по-прежнему даже речи не шло.
Ольга следила за каждым шагом сына и контролировала все, что было связано с ним: что Вова ел, с кем Вова общался и чем интересовался.
На интересы и мнение сына женщина оказывала колоссальное влияние.
С детства решала все за него: на какую секцию Вова пойдет, что он наденет и что скажет в той или иной непредвиденной ситуации. Оттого мальчик вырос тихим, ведомым и мягкотелым. Учеба у него шла на ура, а вот отношения со сверстниками, что в школе, что в колледже не складывались.
А все из-за того, что Ольга Евгеньевна строго «отсортировывала» сомнительный, по ее мнению, контингент, набивавшийся ее сыну в друзья, да и к тому же имела ужасную привычку провожать Вову до учебного заведения вплоть до окончания колледжа.
Лишь в институте парень впервые почувствовал какую-никакую свободу. Там он познакомился со своим первым близким другом и даже обзавелся симпатичной девушкой. Казалось, жизнь Вовы начала стремительно налаживаться: парень смотрел в будущее смелее и, благодаря наглядному примеру в лице нового приятеля, стал более мужественен и уверен в себе.
— Ох, Олечка! Какой у тебя парнишка растет! Высокий, симпатичный! Отличник! С девушкой встречаться начал! — восхищались соседки.
— Ты, Оль, сына в покое оставь! Он парень взрослый, ему свобода нужна! — тем временем раздавали советы подруги-коллеги. — А иначе как он с девушками-то будет гулять, если только за мамину юбку держаться вынужден?
— Вот именно! — поддакивали остальные. — Оставь в покое! Нечего за умным взрослым парнем бегать с пеной у рта да сопли ему вытирать.
Вот только убедить в этом Ольгу Евгеньевну не представлялось возможным.
Той новая девушка сына сразу не понравилась. Женщина со скептичной осторожностью отнеслась к нестандартному внешнему виду девушки: яркие малиновые волосы отталкивали ее, а пирсинг, в том числе на языке и в носу, пугал Ольгу.
— Можешь считать меня старомодной, но то, как выглядит твоя Настя, уму не постижимо! — возмущалась Ольга Евгеньевна, готовя ужин. — И где ты ее только умудрился найти? Ты ж мальчик у меня умный: никуда, кроме как библиотеки да кафетерия, не ходишь…
Вова тогда только вернулся с последней пары и устало поглядывал на мать, сидя за столом и подперев щеку кулаком.
— Мам, зачем ты так про Настю? Ты же ее совсем не знаешь, — попытался объяснить он, но в который раз был нагло перебит взбалмошной матерью.
— И даже знать не хочу! Не хватало еще тебе, красивому и статному молодому человеку, встречаться с ею подобной. Ты только глянь на ее фотографии: что за позы такие непристойные? А красится как? Ярко, вульгарно — внимание, значит, мужское любит. А одевается, одевается-то как! Как на трассу, прости господи!
Вова вздохнул:
— Давай сделаем так: я сам разберусь, с кем мне встречаться, а с кем нет. Я уже давно не маленький, мам.
— Как заговорил! Кто это тебя так, интересно, научил? — ахнула Ольга и отложила поварешку. — Приятель твой, Митька? Он тебя матери грубить научил?
— Да где ж я тебе нагрубил, мам? — искренне удивился Вова. — Просто попросил спокойно: позволь мне самому распоряжаться своей личной жизнью…
— Значит, материнские советы тебе даром не сдались? Мать мы больше ни во что не ставим: с глаз долой, из сердца вон? Я правильно понимаю?
— Да что ж ты перекручиваешь-то все… – сын обреченно взглянул на мать.
— «Перекручиваю», о как сказал! Да я тебе добра желаю, Вовочка! Не связывайся ты с ней!
Вова устало вздохнул и схватился за голову.
Ни сил, ни желания спорить с упертой, манипулирующей матерью у него не оставалось. Поэтому парень решил, что правильным будет просто сделать вид, что он принял во внимание все сказанное Ольгой Евгеньевной.
— Я тебя понял, мам, как скажешь, — ответил Вова. — Наверное, тебе и вправду виднее. Завтра же я скажу Насте, что мы расстаемся.
Ольга Евгеньевна засияла.
Она тут же отложила готовку и подошла к сыну, чтобы притянуть того за затылок в свои нежные, материнские объятия.
Если бы она только знала, что на том история с так не полюбившейся ей Настей еще не закончится…
Спустя месяц после того самого разговора, Ольга Евгеньевна, как обычно, находилась на работе. В тот день начальство отпустило ее пораньше, и женщина решила встретить Вову с пар, чтобы пойти домой вместе. Благо, университет находился всего лишь в паре кварталов от здания, где она работала.
Подходя к воротам, Ольга стала свидетельницей странной картины, главными героями которой были Вова и Настя
Парочка стояла под окнами вуза и выясняла отношения. В руках парня находился скромный, но красивый букет тюльпанов, а сам молодой человек, как показалось Ольге, о чем-то умолял девушку, смотрящую на Вову холодно и равнодушно. Вдруг Настя прервала паренька на полуслове, выхватила у того цветы и, жестоко смяв их, выбросила в мусорное ведро.
Вечером того же дня Ольга Евгеньевна расспросила сына о случившемся. Вова выглядел поникшим и не горел желанием разговаривать, поэтому отмалчивался. А вот женщина все никак не унималась.
— Какая бесчувственная! Ну, что за пренебрежительное отношение! Да разве ты, сынок, достоин такого?!
Вова тяжело вздохнул и потер напряженный лоб.
— А сам-то чем думал? Говорила я тебе, Вовочка, не связываться с ней! А ты? Сказал, что бросил ее, а сам, оказывается, бегаешь за девчонкой, как верный пес! Еще и цветы ей даришь, за материнские-то деньги! Я их тебе, вообще-то, на обеды даю, на проезд, а не на всякую ерунду!
Наконец, устав выслушивать нравоучения неугомонной матери, парень подскочил с места и сорвался в свою комнату, где заперся до самого утра. Сердце Ольги Евгеньевны разрывалось при виде страданий сына. Она была решительно настроена проучить наглую девицу.
Наплевав на поздний вечер, женщина набрала куратора группы Вовы и потребовала у того номер телефона Анастасии. Тот, пускай и с сомнительной задержкой, все же дал его женщине.
— Але, — ответила на звонок девушка, судя по голосу, успевшая задремать.
— Не «але», а здравствуйте, — поучительным тоном начала Ольга. — Как тебе, милочка, хорошо спится, зная, что ты бедному парню сердце разбила?
— Чего? О чем это вы? С кем я говорю вообще?
— С мамой Вовы Баранова ты говоришь. Так вот, как тебе не стыдно? Мальчик потратился на тебя, окаянную, цветы подарил, а ты их в мусорку!
— Этот веник? — усмехнулась Настя. — Знаете, ваш Вова заслужил. Нечего было с Машкой Степановой после пар гулять. Я такого отношения к себе не потерплю. А вот вам бы (не знаю, как звать вас, уж извините) не помешало бы сыночку рассказать, как с девушками правильно обращаться. А то вырастили, еще и на меня гоните.
— Ты что за глупости про моего сына рассказываешь?! Сама себе ерунды напридумывала всякой, а Вовку моего обвиняешь!
— В любом случае, выяснять наши с Вовой отношения с вами я не собираюсь. Вам самой-то не смешно? Парню двадцать один год, а вы за него конфликты решаете!
— Не твое дело, как я сына воспитываю! Ишь, какая умная! Учить меня вздумала!
— Всего вам доброго, мамочка Вовочки, — ухмыльнулась напоследок Настя и бросила трубку.
Оскорбленная Ольга Евгеньевна хотела было перезвонить, но ее номер был благополучно отправлен в черный список контактов.
На следующий день женщина вновь отправилась к зданию универа.
На этот раз сама отпросилась с работы пораньше, чтобы застать Вову или его пассию. Однако заприметила она их обоих, но уже в окружении большого скопления студентов. Те над чем-то хихикали и подтрунивали, периодически подталкивая растерянного молодого человека в плечо. Ольга подошла ближе и услышала отрывок из монолога злорадствующей Насти, чавкающей розовой жвачкой.
— А Вовочка-то у нас, оказывается, маменькин сынок! Ничего без нее сделать не может, даже девушки добиться! Вот и приходится бедной женщине ночами названивать всем его пассиям, чтобы те внимание на него, неудачника, наконец-то обратили!
В толпе прошелся гул неодобрения, а после — ехидные смешки. Вова же продолжал стоять истуканом, не зная, что и сказать.
— Чего шары вылупил? Неправда, что ли? — бросил один из стоящих рядом пацанов.
— Я… Я впервые об этом слышу…
Вдруг толпа разминулась, и в центр конфликта влетела запыхавшаяся Ольга Евгеньевна.
— Не оправдывайся перед ними, Вова! Я сама с ними поговорю! — поправив съехавшую на лоб шапку, женщина гневно обратилась к невозмутимой Анастасии. —Как посмела ты так разговаривать с моим сыном?
— А что, он не в состоянии сам за себя постоять? — усмехнулся кто-то из толпы, в то время как зачинщица конфликта надменно улыбалась.
Ольга Евгеньевна растерянно оглядела толпу. Вова же отступил на шаг от матери, сгорая со стыда.
— И правда, Вовк, чего это молчишь? Что, мамочка прибежала на помощь, так сразу за ее юбку можно прятаться, да?
Студенты разразились громким смехом.
Не выдержав унижения, Вова кинулся прочь так быстро, насколько это было возможно. Ольга Евгеньевна, смерив одногруппников сына гневным взглядом, бросилась вслед за расстроенным молодым человеком. Отбежав на приличное расстояние от территории университета, Вова, наконец, остановился — там уже подоспела и запыхавшаяся Ольга Евгеньевна.
— Ты что натворила? Зачем влезла? Как я теперь буду в глаза им всем смотреть?!
— Да подумаешь, сынок, трагедия! Что ты так убиваешься? — воскликнула женщина. — А Настя — да и бог с ней! Найдешь ты еще себе и друзей новых, и девушку хорошую! Зачем тебе они?
Женщина попыталась приобнять сына за плечи
— Ничего ты не понимаешь! — Вова в ярости оттолкнул руку матери и принялся ходить из стороны в сторону. — У тебя все так просто! Конечно! Не тебе же ходить в этот вуз, а мне!
— Прости меня, сынок! Больше такого не повторится, клянусь!
— Не повторится. Потому, что я завтра же забираю документы оттуда и перевожусь в другой универ. А от тебя съеду в общежитие. Может, хоть так ты мне покоя дашь!
В конечном итоге так Вова и поступил.
Назло мольбам матери уже через пару недель парень собрал вещи и переехал от нее в студенческую общагу. Вова был сильно обижен на мать и следующие четыре месяца никак с ней не контактировал. Только недавно начал изредка созваниваться с ней, чтобы поинтересоваться делами и здоровьем.
А вскоре устроился на подработку, втайне от Ольги снял квартиру и переехал туда с новой девушкой, коллегой, о которой маме, разумеется, рассказывать побоялся.
