Маша примерно полгода работала на заводе, и это был ее первый день рождения в новом коллективе. Бухгалтерия и снабженцы поздравляли коллег и отмечали праздники бутылочкой шампанского после работы. Красивая и одинокая Мария была замкнутой, избегала расспросов о себе и почти ни с кем не общалась. Но соскочить с мероприятия «празднуем твой ДР» не было никакой возможности: традицию давным-давно завела главбух, она же строго следила за исполнением, собирала деньги и выбирала подарки.
Мужчинам – что-нибудь для развлечения, а девочкам – что-то полезное по хозяйству. Именинник приносил на всех сладости или торт, коллеги обеспечивали бутерброды и напитки. Словом, все происходило как в старые добрые времена и взгляды в отделе были вполне себе патриархальные. По крайней мере, официально.
Подчиненные, если честно, сборища эти недолюбливали. Главбух устраивала их больше для себя – скучала обычно одна в своем кабинете, а потому использовала любой шанс поумничать и всех вокруг повоспитывать. Оспаривать взгляды Валентины Васильевны давно никто не рисковал. Знали по опыту: ляпнешь что-то поперек, жди лекцию минут на сорок. Себе дороже. Так что терпели. Собрались, цветы и подарки вручили, три тоста сказали, головами покивали, и быстренько по домам.
Маша правил не знала. Получив в подарок набор кастрюль на пять и шесть литров, не сдержалась:
– Ой, большие какие! У меня таких нет, максимум литра три.
– Ты, что же, совсем одна живешь? – в свою очередь удивилась главбух. – Это ведь самые ходовые кастрюли – кто ж супа варит три литра? А компот?
– Да не варю я ни суп, ни компот, – пожала плечами именинница. – Супы вообще не ем, с детства их терпеть не могу.
– Никакие? Да ладно! А борщ? Как можно не любить борщ? Зимой, в мороз… А грибной? Маша! Да разве же это жизнь – в сезон грибной суп ни разу не сварить? – Валентина Васильевна качала головой с таким видом, словно Маша не умеет читать. – Хочешь, я тебе замороженных грибов принесу?
– Нет, нет, спасибо большое. Я и готовить их не умею.
– Да я тебе все расскажу, это несложно. А готовить надо уметь, иначе так в девках и останешься – кто же жить с тобой будет, если ты готовить не умеешь?
Тут заместитель главбуха толкнула начальницу в бок: хватит, мол, новенькую смущать. Тетя Валя, как ее многие звали, отмахнулась:
– Ладно, ладно, не надо мне рот затыкать. Знаю я ваши современные взгляды – жить для себя и все такое. Только блажь это все, вот что я вам скажу. Никогда человек не станет человеком, если только для себя умеет жить. А уж если женщина замужем не была – совсем беда! Лет в сорок очнется, что прожила как пустоцвет, да поздно будет. Потому я такой подарок и выбрала – с намеком, чтобы пара нашлась и было для кого научиться готовить борщи и компоты.
Присутствующие притихли и замерли, не зная куда себя деть от неловкости. Тишина за столом прямо звенела. Даже Валентина Васильевна заметила. Оглядев всех внимательно, ухмыльнулась и с чувством закончила:
– А с твоей внешностью, Машенька, просто стыдно быть одной. Желаю тебе поскорее найти жениха достойного! Часики-то тикают! У любой красоты есть срок годности!
Маша стояла оглушенная. Пару секунд надеялась, что кто-то поставит начальницу на место. Но все стали чокаться…
Тогда, словно в замедленном кино, именинница поставила полный бокал на стол. Взяла коробку с кастрюлями, подошла к главбуху, поставила подарок прямо перед ней:
– Мужу своему борщ сварите!
И вышла, хлопнув дверью.
Главбух опешила. Она привыкла, что ее выходки не имеют последствий. В поисках поддержки начальница повернулась к заместителю Вере Сергеевне. Той самой, которая пыталась ее нравоучения придержать:
– А что я такого сказала? Что пора подумать о браке и детях? Такая девка пропадает! Ладная, красивая. Сколько ей? Тридцать три? А психует как 18-летняя. А все почему? Потому что замужем не была!
Вера Сергеевна ответила тихо, но твердо:
– Только вы умеете так пожелать человеку счастья, чтобы он оскорбился. А мы молчим. Но всему есть предел, поэтому сегодня я скажу. Во-первых, личная жизнь – это личное дело, Валентина Васильевна, и вас не касается. Во-вторых, вашего мнения Маша не спрашивала. А в-третьих, вы ничего о ней не знаете. Мария была замужем, она вдова.
Сложная гамма чувств пробежала по лицу главбуха:
– Некрасиво вышло. Что ж, придется завтра попросить прощения. А сейчас предлагаю все-таки выпить за именинницу!
… В извинения Валентины Васильевны никто не верил. Подчиненные никогда не видели, чтобы она признавала свою неправоту. Ошиблись. Утром следующего дня главбух зашла в отдел и при всех сказала:
– Мария, я вчера вела себя неправильно, наговорила резких слов и сделала тебе больно. Прости. Надеюсь, это не повлияет на наши рабочие отношения.
– Конечно, не повлияет, Валентина Васильевна – я не буду больше здесь работать. Заявление подам сегодня. За извинения спасибо. Принимаю. Не ожидала.
– И все же я искренне попрошу прощения еще раз. Увольнение – твое право. Надеюсь, ты сможешь простить меня и изменишь свое решение.
… Маша осталась. Со временем стала заместителем главбуха, ее правой рукой. Она была единственной, кто в спорных ситуациях мог противостоять Валентине Васильевне, и кому эта упрямая властная женщина прислушивалась. А что касается личной жизни сотрудников, с того памятного вечера тема стала в коллективе табу. И всем стало легче дышать.
Сушкины истории
