На пляже она появилась уже взрослой собакой: здоровенная черная немецкая овчарка с примесью какой-то тёмной сущности. Слепая. Неизвестно откуда пришла, но с первого дня своего появления она получила статус авторитарного хозяина пляжа, несмотря на свою незрячесть. Её боялись все: заезжие туристы, рыбаки, другие прибившиеся и местные собаки, само собой, коты и даже прибрежные чайки. Она, как древнеегипетский Анубис, восседала на песке, а через мгновенье могла уже трепать за шиворот непонятно в чем провинившегося пса или издавать пугающий рык в сторону зазевавшегося отдыхающего, невольно покинувшего допустимую, по её собачьему пониманию, выделенную ему зону.
Одного рыбака только она подпускала близко к себе. Крепкого, немолодого уже мужчину — Николая. Он ни чем особо не выделялся среди других рыбаков: те же натруженные руки, загорелая кожа, испещренная мелкими морщинками-лучиками от соли и солнца, та же усталость и размеренность в жестах, тот же, словно заветренный, вид. Немного отличал его тяжелый взгляд: какая-то неподступность в светлых глазах цвета Азовского моря и притягивала, и настораживала. Он-то и дал ей имя — Катя.
Неизвестно какая связь была между ними, но при появлении Николая на пляже собака чинно поднималась с места и шествовала к его лодочному гаражу для приветствия. Сказать, что это была привязанность животного или любовь человека — нет, скорее, признание схожести на неком неведомом уровне восприятия, такая королевская избирательность крови. Как у Киплинга: «Мы с тобой одной крови — ты и я». Не исключено, что это заклинание Николай шепнул Кате, глядя в ее невидящие глаза, выделив ее из всех существ, обитавших на пляже. Или, возможно, Катя, выбрала его сама, признав ровней. Во всем остальном проявлений нежности, заботы или ласки не выказывал ни рыбак, ни собака.
Лишь однажды произошел случай, который подчеркнул принадлежность одного к другому. Как-то ранним весенним утром, когда рыбаки начали медленно прибывать из своих домов к лодочным гаражам, над пляжем разнёсся громкий, глубинный рык — потому как лаем назвать издаваемые Катей звуки было бы неправильно. Один из рыбаков присмотрелся и увидел, что рядом с Катей лежит человек и не шевелится. Он осторожно приблизился и обнаружил Николая в бессознательном состоянии.
Собака и Николай были мокрыми. Катя поднялась с песка и пошла себе восвояси. Кто-то из подоспевших рыбаков побежал на лодочную станцию, чтобы вызвать врачей, которые потом и рассказали, что , вероятно, Николай решил взбодриться в утреннем майском море, искупавшись перед тем, как отправиться на рыбалку, но у него случился сердечный приступ, и он стал тонуть, а Катя, слепая Катя, почуяв неладное, вытащила его, и сидела рядом с ним на берегу до той поры, пока его не обнаружили люди. В общем, получается, спасла Николая.
Из больницы он вышел через неделю. Стал подкармливать Катю. Она стала чаще ночевать у его гаража, но хозяином всё равно не признала. Он и не настаивал.
Через два года после случившегося Николая не стало. Рыбаки узнали: инфаркт. А через две недели не стало и Кати. Её нашли на берегу рядом с лодочным гаражом, принадлежащим Николаю.
Автор: Татьяна Филимонова.
