— Что вы тут делаете? Я же говорила вам не приезжать! — Настя даже притопнула каблуком изящной туфельки от возмущения, хотя перед ней стояла её мать – Анна Ильинична.
— Мы с отцом гостинцы тебе привезли, картошечку, огурчики, варенье. – Растеряно лепетала пожилая женщина, указывая на стоящую рядом старенькую шестёрку. В машине нервно разминая пальцами сигарету сидел Настин отец – Борис Петрович.
— Вижу я, что вы с отцом. Сколько раз я говорила, не надо мне ничего этого! И приезжать, и позорить меня не надо.
— Дак, а как же? – Анна Ильинична развела руками.
— Вот так. – Категорично заявила Настя. – Давайте, уезжайте скорее со своей картошкой, пока Вадим не вернулся.
— Настасья, ты это брось! – Прикрикнул отец, выходя из машины.
— А то что? – Огрызнулась Настя.
— Поехали, Анна. – Вместо ответа сказал Борис Петрович.
— А как же гостинцы? – Жалобно повторила Анна Ильинична.
— Не начинай! – Настя закатила глаза. – Давайте, что там у вас и уезжайте.
— Боренька, помоги. – Попросила Анна Ильинична, на лице которой тут же засеяла улыбка.
Борис Петрович достал из багажника два больших пакета, третий, поменьше, взяла сама Настя.
— Не гоже так с матерью. – Упрекнул Борис Петрович, пока Настя открывала входную дверь.
— Хватит, отвоспитывались. – Цинично ответила Настя.
— Видать плохо воспитывали. – Грустно сказал Борис Петрович, поставил пакеты и направился вниз по лестнице.
Анна Ильинична всё это время стояла у подъезда, с надеждой глядя на дверь. Но увидев сдвинутые брови мужа, вышедшего быстрым шагом, поняла, что приглашения в гости можно не ждать.
— Ноги моей здесь больше не будет! – Вырвалось у Бориса Петровича, когда они выехали из двора.
— Ну как же, дочка ведь. — Анна Ильинична утёрла покатившуюся по щеке слезу. Борис Петрович промолчал.
Настя родилась и выросла в небольшом посёлке. Всю вою сознательную жизнь она ненавидела этот факт и мечтала поскорее вырваться из сельской глуши.
— Ну разве ж это жизнь?! Куры, галоши, огород этот проклятый! Кому всё это может нравится? То ли дело в городе – клубы, рестораны, шмотки модные. Обязательно отсюда уеду. – Жаловалась она двоюродной сестре Гале, глядя на сломанный ноготь и бесконечную грядку моркови. Им было тогда лет по четырнадцать. И полоть огород входило в их обязанности.
— В шмотках что ли счастье? – Пожимала в ответ плечами Галя. – Мне здесь нравится. Раздолье. А в городе какая жизнь? С работы на работу только и мотаться. Я на ветеринара выучусь и вернусь сюда.
— А я не вернусь. И работать не буду. В городе знаешь сколько богатеньких мужиков, выйду за такого замуж и всё – работать не нужно. – Шёпотом добавила Настя.
— А ты-то им зачем? В городе и девчонок полно. – Рассмеялась Галя.
— Ничего ты не понимаешь! Я красивая, а остальное – дело удачи. – Отмахнулась Настя. Среди подруг она, действительно, выделялась и симпатичным личиком и, уже тогда, точёной фигурой.
Анна Ильинична и Борис Петрович, Настины родители были людьми простыми. Всю жизнь они прожили в этом же селе. Но единственной любимой дочке, которую судьба подарила им тогда, когда они уже отчаялись иметь детей, хотели дать и образование, и возможность самостоятельно выбрать жизнь. Когда Настя окончила школу, родители, несколько лет откладывавшие деньги, обрадовали дочь возможностью поехать учиться в областной город. Настя поступила в университет и получила место в общежитии. Она с завистью смотрела на однокурсниц, которые были из семей посостоятельнее и городских девчонок. Они казались ей модными, яркими, привлекательными. Денег же, которые отправляли родители, едва хватало на оплату обучения и необходимые расходы. О дорогих нарядах оставалось только мечтать. Но Настя не отчаивалась. «Будет и на моей улице праздник» — твердила она себе.
На последнем курсе Настя проходила практику в одной крупной фирме. Руководителем фирмы был Вадим. Успешный, состоятельный, мужчина в рассвете сил. Мужская половина коллектива удивлялась, почему он до сих пор не женат, а женская незамужняя в тайне мечтала, чтоб он обратил на них внимание. Но Вадиму приглянулась красавица практикантка. Настя была не только привлекательной внешне, но и казалась такой простой и искренней. Нельзя сказать, что Настя ответила глубокими взаимными чувствами, но посчитала, что вытянула счастливый билетик в лице обеспеченного ухажёра. Они стали встречаться. А потом Вадим предложил Насте переехать к нему. На вопросы о том откуда она родом, и кто её родители честно Настя решила не отвечать. Постыдилась. Придумала запутанную историю о папе-бизнесмене, который очень давно развёлся с мамой, и сама Настя не видела его много лет. Теперь только отправляет деньги на её обучение в качестве алиментов и признания вины, а сам живёт где-то в другом городе. И о маме, которая тоже живёт в другом городе, припеваючи с новой семьёй и с дочерью отношения практически не поддерживает. И о себе, которая решила добиваться в жизни всего самостоятельно и теперь учится здесь. История звучала странно, но Насте казалось, что так она выглядит обиженной судьбой, но не сломленной, а вопросов, почему она не общается с родителями теперь не возникнет. С родителями она общалась иногда по телефону, но очень сухо и коротко. Навещать себя запретила, сказав, что её мужчина птица очень высокого полёта, и они её только опозорят.
Перед Вадимом же Настя первое время играла выбранную роль «хорошей девочки». Но постепенно, убедившись, что Вадим от неё без ума, стала воплощать свои заветные мечты. Ссылаясь на то, что выбранное трудовое поприще Насте не по душе и ей хочется найти себя в чём-то другом, Настя якобы поступила на другую специальность. На самом же деле Настя не ходила, ни на работу, ни в институт. Вместо этого болтаясь по магазинам и салонам красоты. Почти перестала готовить, парируя замечания Вадима, тем, что она устаёт на учёбе и вообще «разве он так мало зарабатывает, что они не могут почаще ужинать в ресторане или заказывать готовую еду?». Примерно тоже было и с уборкой.
— Я супа хочу, домашнего. Пюрешки с курочкой. Да и не хоромы у нас царские, чтоб домработницу нанимать. – Вадим со временем начал выговаривать свои недовольства.
— Будет тебе и пюрешка и курочка, любимый. – Ластясь, мурлыкала в ответ Настя. — Но можно не сегодня, я так устала. – Вадим каждый раз покупался на обаяние Насти.
В порыве хвастовства Настя однажды проговорилась Галине, по какому адресу живёт теперь в элитном доме. Галина поделилась с Настиными родителями. Она видела, как те переживают из-за поведения дочери. Вот почему Анна Ильинична, нарядившись в своё лучшее платье и заставив Бориса Петровича надеть единственный костюм, собрав гостинцы, приехала-таки проведать дочь. Дочь, которая и на порог не пустила.
Выпроводив родителей, Настя не придумала ничего лучше, чем пока спрятать пакеты на лоджии, а потом выкинуть их на помойку. Вадим вот-вот должен был вернуться с работы. Настя не собиралась объяснять, откуда это всё.
На следующий день Настя вернулась домой позже обычного.
— Чем это пахнет? – С порога спросила она, почувствовав аромат жареной картошки, расплывшийся из кухни.
— Где ж ты так долго? – Отозвался Вадим. – Остывает.
— В институте задержалась. – Ответила Настя, войдя на кухню и обведя взглядом заставленный стол. На столе дымилась румяная картошка, рядом в блюдцах были аккуратно выложены солёные огурчики, помидоры, квашеная капуста. В графине переливался рубиновым цветом вишнёвый компот.
— А я картошечки нажарил, на сале домашнем. – Сиял Вадим. – А огурчики, ну просто ум отъешь! Кстати, откуда всё это? На лоджии стояло. Я звонил тебе, хотел спросить, но ты не ответила. Надеюсь, всё это можно было взять? – Виновато улыбнулся Вадим.
— Говорю же, на парах была. А это тётка прислала. Двоюродная. Из деревни. – Недовольно выговорила Настя.
— Тётка? В деревне? Почему ты раньше не рассказывала? – Удивился Вадим, раскладывая по тарелкам картошку. – А деревне где? Далеко? Мы бы могли на выходные ездить. Люблю природу.
— Далеко, Вадик, далеко деревне. Что там делать? Комаров кормить на природе твоей? Лучше бы на море полетели. Сколько обещаешь. – Надула губы Настя.
— Настюша, ты же знаешь, я пока не могу. – Развёл руками Вадим. – Проект нужно до ума довести.
— А я могу. Если б любил меня, давно бы уже купил путёвку. – Ответила Настя, отодвигая тарелку.
— Ладно. Не дуйся. – Вадим был обескуражен.
Через несколько дней он, действительно, купил Насте путёвку.
— Как же я тебя обожаю! – Щебетала Настя, собирая чемодан.
— Я рад. – Ответил Вадим, совсем не радостно глядя на эту картину.
Настя улетела отдыхать. А Вадим стал задумываться, правильный ли выбор он сделал. Насти не было четыре дня, когда Вадим, выйдя из лифта, увидел у дверей квартиры девушку, сидящую прямо на полу, на небольшом рюкзачке. Девушка по всей вероятности задремала, прислонившись к стене. Но, услышав открывающийся лифт, открыла глаза.
— Здравствуйте. – Соскочила девушка.
— Здравствуйте. – Вопросительно глядя на неё, ответил Вадим.
— Анастасия Гладких здесь живёт? – Спросила девушка.
— Здесь. Только она в отпуске. Вы с Настей учитесь вместе? – Задал встречный вопрос Вадим.
— Сестра я её. – Ответила девушка. – А когда вернётся. – Голос у неё был взволнованный.
— Сестра? – Переспросил Вадим, открывая двери. – Вы проходите, проходите. – Гостеприимно пригласил он. – Настя ничего о вас не рассказывала. Проходите, не стесняйтесь. Давно, наверное, ждёте. Сейчас поужинаем. Вас как зовут? Меня Вадим. Настя, наверняка, обо мне говорила.
— Галина. С ней можно как-то связаться? – Было видно, что девушка нервничает.
— Можно, у неё там симка новая. Что-то случилось? – Вадиму передалось волнение.
— Случилось. Я звонила ей. Не дозвонилась. Вот пришлось ехать. Отец и мама у неё в больнице. Дом у них сгорел ночью. Соседи ели успели вытащить.
— Дом сгорел? Какой дом? Подождите, Галя, родители моей Насти вместе не живут. Вы не путаете? – Вадим ничего не понимал.
— Что ж она выходит, совсем не рассказывала? Тётя Аня, дядя Боря, посёлок наш, Липовка? – Разозлилась Галина.
— Выходит так. Расскажите вы. – Вадим развёл руками.
Как оказалось, три дня назад ночью от короткого замыкания дом Настиных родителей загорелся. Они крепко спали и успели изрядно надышаться дымом, пока соседи заметили пожар. Теперь оба находились в больнице. Состояние Бориса Петровича врачи оценивали тяжёлым.
— Я, ведь знала, что Настя родителей своих стесняется. Общаться с ними почти перестала. Сколько раз пыталась её вразумить. Да только не слушала она меня. А знаете, как они переживали. Тётя Аня до слёз. Дядя Боря, хоть виду не показывал, а тоже переживал. Злилась я на Настю очень. А тут такое дело, дочь всё-таки. – Растеряно закончила Галя.
— Мы, Галя, давайте с вами вот как поступим. Поедем сейчас в больницу, я сам с врачами поговорю. Может лекарства какие достать, или в другую больницу перевезти лучше. После Насте позвоню, денег на экстренный билет у неё хватит. – Задумчиво сказал Вадим.
— Не переживайте, Галя, всё хорошо будет. – Успокоил Вадим, выходя от врача. – Анне Ильиничне уже ничего не угрожает. Скоро совсем поправиться. Для Бориса Петровича сделают всё возможное и невозможное. Я договорился о переводе обоих под наблюдение на платной основе.
— Сколько это будет стоить? – Краснея, спросила Галина.
— Об этом не беспокойтесь. – Ответил Вадим. – Ну а теперь, может быть, всё-таки поужинаем? – Вадим попытался улыбнуться.
Настя вернулась на следующий день. Пыталась оправдаться, но Вадим даже не стал её слушать. Родителям он помог не только с лечением, но и с восстановлением дома. За это время они с Галиной сдружились, потом дружба переросла в симпатию, а через год увенчалась свадьбой. Вадим уговорил Галину переехать в город, но практически все выходные и отпуска они проводили в посёлке. Да и заботу о животных Галя не оставила. Открыла свою небольшую ветеринарную клинику. Потом случилось в семье Вадима и Галины и пополнение, да не одно. Но это уже совсем другая история. А в этой остаётся добавить, что Настя даже после этого амбиций своих не меняла долго. На работу, ей, конечно, пришлось выйти. С родителями отношения более-менее наладились. Но мечта осталась прежней – получить принца и жить на всё готовом. Но сработало иначе. У одного в любовницах, у второго, да так и осталась у разбитого корыта. Кто ж его разбил?
Светлана Гесс
