Лиду с Таней начальник великодушно отпустил после обеда – Лида именинница, Таня ее лучшая подруга. Пусть дамы погуляют, тем более аврала нет и пятница. Лида не так давно устроилась на работу, потому что переехала с семьей в новую квартиру.
Обеим женщинам было чуть за тридцать, во всяком случае имениннице исполнялось 32 года. Несколько месяцев дружбы с сослуживицей не дали Тане полного представления о ней, и сегодня впервые Таня зайдет в ее дом и познакомиться с Лидиными родными.
Зашли в квартиру. Тепло, светло, уютно, просторно, пахнет свежим ремонтом и чем-то вкусным.
— Мамочка, ну что же ты встала с такими больными ногами? — жалобно спросила Лида старушку, которая стояла у плиты. – А ну-ка отдыхать, мы сами тут справимся, с работы отпросились с Таней.
— Да я вот тут только салатик нарезать!
— Нет-нет! К телевизору, на кресло-качалку, сериалы твои сами себя не посмотрят.
Лида отвела старушку в комнату под ручку. «Ничего себе – мама, — подумала Таня. – Да этой бабушке уже лет восемьдесят, во сколько же она Лиду родила?»
Лида познакомила Таню с детьми: сыну Ване было 15 лет, дочке Вале — восемь.
— Твоему сыну пятнадцать? – с удивлением шепнула Лиде Таня. – Ты его в 17 родила.
— Ага! У нас вообще семья удивительная. Давай готовить, я тебе попутно все расскажу, если интересно. Потом будет мне некогда: муж к шести вернется, к семи гости, будет весело. Мы пригласили в гости друга мужа, интересный мужчина, хотим тебя с ним познакомить – и тебе будет уже некогда, он тебя очарует. Ты у нас девушка холостая, и он свободен, может, что и получится.
Вот так, за кухонными хлопотами, Таня узнала сложную судьбу Лиды.
— Я росла в неблагополучной семье. Не в нашем городе, а отсюда час на автобусе. Мама с папой пили, я одна у них была, росла как в поле репей. Стыдно даже вспоминать, в чем и с чем я ходила в школу. Хорошо, что одноклассники незлобные были, хотя бы не смеялись надо мной. Не знаю, как я закончила девять классов, меня учителя просто за уши вытянули, жалели меня, тройки ставили. Уже тогда я начала бродяжничать, связалась с плохой же компанией. Там был и Валерка – приезжал часто к своему другу, я в него влюбилась. Мне было 16, ему 20 лет, так и зачали Ваню.
— О, боже! А что родители сказали? – удивилась Таня.
— Какие родители? Мои биологические? Им было все равно, они даже и не поняли, «на стакане сидели». Пока мы с Валерой поняли, что надо было сделать аборт, уже было поздно. Валера тогда пожалел меня и сказал, что к тетке меня своей увезет – она его с 14-ти лет воспитывает после смерти матери – ее сестры. «Тетя Надя у меня хорошая, она все поймет» — сказал он. Привез в свою комнату меня с пузом, пробыл два дня рядом и пропал, а я осталась в одной квартире с чужой женщиной, ей было уже за 60 лет.
— Я не ошибусь, если предположу, что эта женщина, которую ты называешь мамой, и есть та самая тетя Надя? – удивилась Таня.
— Не ошибешься, — улыбнулась Лида. – И скажу я тебе, чтобы так мне ее называть и так сильно любить, ей пришлось со мной немало бед хлебнуть. Хотя и до этого она была несчастная женщина: была замужем, родила дочь, у дочери в юности обнаружился рак, дочь не выжила, поэтому рассталась она со своим мужем – не смогли вместе жить. Потом как по цепочке – умерли родители и младшая сестра, остался Валерка, племянник, единственный в ее жизни родной человек. Но и он накосячил – бросил меня на тетю и не появлялся.
— И она тебя не выгнала из дома, как чужого человека? – спросила Таня.
— Наоборот – пожалела, оставила! До родов она со мной носилась как с писаной торбой, хоть я и устраивала истерики: «Рожу – в роддоме оставлю!». Противно вспоминать, но у меня и правда были такие мысли. Родила и ужаснулась – Ванька такой сморщенный был, некрасивый! Глянула я на него, даже кормить отказалась, еще больше уверилась, что оставлю сына в роддоме. Но тетя Надя стала приходить, яблочки приносить, умолять меня, чтобы я Ваню забрала, хотя бы для нее. Валера отцовство оформит, а она будет воспитывать, а я могу отказаться. Жуть, конечно, но на том и порешили.
— И ты была уверена, что оставишь? – удивилась Таня.
— На сто процентов! И Валера даже ненадолго появился к тому времени, но совсем недовольный – боялся каких-то последствий, что на него ребенка повесят. Я хотела все оформить и сбежать, навсегда забыть и тетю Надю и сына. Нужно было мне домой съездить за кое-какими вещами. Положила сына в кроватку, собранную тетей Надей, собралась уходить и мимолетом глянула в кроватку. А в это время Ваня вытащил ножку из-под одеяльца. Маленькую ножку с розовой пяточкой. Она показалась мне такой умилительной. Не могла смотреть на его сморщенное личико, но пяточка просто растопила мое сердце. Еду домой и все эту пяточку вспоминаю. Вышла на ближайшей станции и вернулась.
— Что ж, хочешь сказать, что так сразу материнский инстинкт проснулся? Быть такого не может!
— Нет, не скажу. Чуть позже даже пожалела – подумаешь, пяточка! Что в ней такого?! Но надо отдать должное тете Наде – по ночам вставала к Ваньке и свободу мне давала. Но благодаря ее заботе меня к сыну все чаще начало тянуть, уже свобода не в радость была, да и не хотелось жизнь смолоду калечить. Вот так я привязалась к тете Наде и стала звать ее мамой, ей понравилось. А потом я вышла замуж за Лешу, Валька родилась, и стали мы жить дружной семьей. Лешка тоже сирота, и тоже тетю Надю мамой зовет. Продали свою однушку и ветхую двушку мамы, и вот у нас трехкомнатная квартира в новом доме, у мамы отдельная комната, она под нашим присмотром. Болеет часто, жалеем ее, а вот все рвется салатики нарезать.
— А где же Валера живет?
— У него квартира от матери осталась, там и живет. Ни разу не навестил свою тетку, даже не звонит. Ну да бог бы с ним. А мне без моей мамы Нади плохо – она добрая и судьбу мою спасла.
На праздновании Лидиного дня рождения Таня изумлялась отношением всей семьи к маме Наде – такое заботливое и трепетное! Не все родные дети так относятся к своим родителям, как Лида с Лешей к своей, можно сказать, приемной маме, да и внуки с уважением. Ах да, еще Таню познакомили с интересным мужчиной, но это уже совсем другая история.
