— Мамуля, на следующей неделе привезу невесту знакомиться! – обрадовал Миша Елизавету Геннадьевну.
— Как невесту? – женщина обомлела. – Уже сразу невесту?
— Ну, да, а что? – не понял Миша.
— Надо было сначала познакомиться, а потом уже невестой называть, — ответила Елизавета Геннадьевна. – А вдруг нам эта девочка не подойдет?
— Кому это нам? – спросил Миша, нахмурившись.
— Ну, нам. Семье нашей, — попыталась она объяснить. – Абы кого нам в семью не надо.
— Мама, ты говоришь так, будто мы лорды! В самом деле! И я ее приведу не в нашу с тобой семью, а в нашу с ней семью. Это, как говорится, две большие разницы.
— Миша, ты мальчик умный, поэтому понимать должен, что внуков мне рожать будет она. И внуки будут мои. А если она не подходит, так мне что, от внуков отказываться?
— Кхм, — Миша закашлялся. – Ну, ты мать и хватанула! Уже и внуков себе нафантазировала.
— Миша, ты молодой, а я опытная. И вообще, смотрины устраивают, чтобы опытные люди не пускали в свой дом негодных людей!
— Так на твой дом никто и не претендует, — заметил Миша, — у меня квартира своя. Свой дом, так сказать. А в него я пускаю, кого захочу я! Понимаешь, мам? Я!
— Эх, Миша, где твое уважение к маме? – обиделась на излишнюю самостоятельность сына.
— Уважения полно, потому я и приведу Софью знакомиться, а не по факту предъявлю жену!
— Ладно, приводи свою девочку, посмотрим, что за она, — согласилась Елизавета Геннадьевна.
— Э-э, нет! Ты мне это брось! – предупредил Миша. – Никаких смотрин и допросов. Просто знакомство!
— Мама сама разберется!
— Нет, мама, никаких «разберется», — Миша погрозил пальцем, — привезу, пообщаетесь, но никаких оценок и суждений!
— Какой грозный мальчик! – сюсюкая, проговорила Елизавета Геннадьевна.
— Я сказал, ты меня услышала! Готовь пироги, в субботу мы приедем!
***
— Петровна, нет, ты посмотри, какое поколение самостоятельное выросло! И никто им не указ! – жаловалась Елизавета Геннадьевна подруге.
— Так время такое. Они сейчас грамотные. Столько всего знают, что нам и вовек не узнать!
— Я не про то, у них сейчас в каждом телефоне вся энциклопедия, потому и умные, — отмахнулась Елизавета Геннадьевна. – Я про жизнь! Меня сынок мой перед фактом поставил, с невестой знакомить собрался!
— Мишенька женится! – обрадовалась Ольга Петровна. – Вот и вырос мальчик! А я помню, как он по двору бегал…
— Петровна, глухня ты майская! Говорю, невесту приведет! Ни девушку, ни подружку, ни сожительницу, а сразу невесту!
— И что?
— Как что? – Елизавета Геннадьевна начинала закипать. – Мать должна дать добро на выбор сына! Мать! Эта первая и единственная женщина в его жизни! И только она может передать свою кровиночку другой женщине!
— Глу.пости! – ответила Ольга Петровна. – Это и раньше было глу.по, а сейчас и подавно. Пусть сами разбираются, кому и с кем жить.
— Так если там ко.бра подколодная притаилась? Мамино сердце оно всегда второе дно почует! Надо же оберегать сыночка!
— От всех ошибок ты его все рано не убережешь, а вот если сам обожжется, так лучше запомнит!
— Ай, Петровна, у тебя две дочки, тебе не понять!
— Я тебе так скажу, лучше будет, если ты лезть не будешь! Невестки-то они разные бывают. А испортишь отношения, потом проблем не оберешься! Вот моя Катя. Ее свекруха поедом есть стала еще до свадьбы. И что вышло?
— А что вышло?
— Для меня – все хорошо, а она к сватам ни ногой. И сама не поедет, и мужа не пускает, так еще и внуков сваты не видят. Мстительная она у меня.
— Это же несправедливо! – возмутилась Елизавета Геннадьевна.
— А где гарантия, что Миша не такую выберет? Катька моя во всем нормальная, но вот, оказалось, обидчивая! Не простила свекруху и все дела.
— Потому и посмотреть надо!
— Ты посмотри, а рот лучше не открывай! Мой тебе совет! Пусть сами разбираются!
Елизавета Геннадьевна разговором с подругой была не удовлетворена, но нехорошие звоночки услышала.
— Полумерами тут не обойтись и деликатность тоже проявлять не стоит, — рассуждала она, готовясь к знакомству. – Если уж там что-то не то, так надо сразу гасить это дело, не рассусоливать. А то встанут вдвоем против меня!
***
— Миша, я боюсь, — София вцепилась в руку парня, — а вдруг я твоей маме не понравлюсь?
— Главное, что ты нравишься мне! – сказал Миша с улыбкой. – А маме, — он подавил смешок, — понравится только она сама.
София удивленно посмотрела на Мишу:
— Это ты меня так успокаиваешь? Так я не успокоюсь!
— Не волнуйся, — заверил ее Миша.
***
— Деточки! Проходите! – Елизавета Геннадьевна источала мед, но Миша не поверил ей сразу. – Я пирожок испекла, чай душистый заварила! Знакомиться будем!
Миша придержал Софию и шепнул ей на ухо:
— Спокойствие, только спокойствие! Сейчас что-то будет, но не воспринимай это всерьез. Чувствую, подвох.
— Миша, я сейчас сбегу, — предупредила София, — или сознание потеряю!
— Соня, помни только одно, я тебя люблю, и я на тебе женюсь. А тот цирк, что сейчас будет, считай, что это кино не про нас.
***
— И давно вы с Мишей дружите? – спросила Елизавета Геннадьевна у девушки, игнорируя сына.
— Мы больше полугода встречаемся, — робко и еле слышно отвечала София, — и три месяца уже живем вместе.
— Прямо так и живете? – спросила потенциальная свекровь.
— Ну да, живем, — ответила София.
— А родители у тебя кто? Где работают? Сколько получают? – пошла в ат.аку Елизавета Геннадьевна.
— Так я сирота, — сказала София, — меня бабушка растила. А когда я в город в институт поступила, так и ее не стало.
Тишина, повисшая над столом, начала искрить от напряжения. София рефлекторно втянула голову в плечи, а Миша, сидящий рядом, крепко сжал руку девушки и одними губами прошептал:
— Не слушай!
А послушать было что.
— Ты кого приволок в мой дом? – Елизавета Геннадьевна кричать стала сразу. – Девку без рода, без племени, так еще и деревенщину! Я думала она тихоня, а она просто не знает, как себя в приличном обществе вести!
И каких внуков она мне нарожает? А чему научит? В земле ковыряться и коровам хвосты крутить? Не надо нам такого!
Это хорошо, что я до свадьбы об этом узнала, а то приютила бы деревенщину, потом бы до самого вашего развода маялась бы!
Вон пошла из моего дома, нищ.ебродка!
Миша схватил Софию в охапку и вылетел с ней из квартиры.
— Господи! – плакала София, в объятьях Миши. – За что она меня так? Она же нам жизни не даст…
***
Миша позвонил маме через три дня:
— Я так подумал, — сказал он, — думаю, ты права. Софию я выгнал, и у меня уже новая девушка. В субботу приведу знакомиться.
— Так быстро, сынок? – удивилась Елизавета Геннадьевна.
— Так я ж самый лучший парень на планете! На меня спрос!
— Ну, хорошо, — согласилась женщина.
***
— Мама, это Раиса — моя невеста! – Миша пропустил девушку в квартиру.
— Здрасте, — сказала девушка, — Рая.
— Елизавета Геннадьевна, — представилась женщина.
— Не, я такое без ста грамм не выговорю, буду вас сразу мамой звать.
— Как будет угодно, — растерялась Елизавета Геннадьевна.
— Во-во! Угодно еще как! А у вас тут туалет где? А то мне этот, носик припудрить надо, а еще руки помыть!
— По коридору, левая дверь…
— Благодарочка, маман! Я мигом, если по-крупному не припрет!
Когда Рая скрылась за дверью, Елизавета Геннадьевна приперла сына к стене:
— Миша, что ЭТО?
— Невеста моя! – Миша нежно улыбнулся. – Раечка!
— Ты с ума сошел?
— Мам, ты чего? Она хорошая девочка, папа у нее в полиции служит, а мама на хлебозаводе. Так что родня у нее – нормальные люди!
— Миша, но ее речь и манеры!
Ответить Миша не успел, Рая вернулась:
— Так че? Угощать будете? – спросила она и пошла по квартире, заглядывая в каждый уголок. – А че? Нормальная хата! Упакованная! Сколько здесь метров?
А вы, мамаша, как, не болеете? У Мишки хата тоже нормальная, но там всего одна комната, а тут три! Может, махнемся?
— Раиса, — Елизавета Геннадьевна хотела что-то сказать, но слов подобрать не могла.
— Мамаша, вы если болеете, так мы вас в раз в пансионат переправим! – продолжала разгуливать Рая по квартире. – Там нормальные тетки за вами толково поухаживают, не извольте беспокоиться! А если чего, так памятник вам отгрохаем, будете довольны!
И сама рассмеялась собственной шутке.
— Пошла вон, прош…
Миша не знал, что его мама не только знает ругательный лексикон в совершенстве, но и раскладывает самые витиеватые словосочетания по падежам!
***
Через неделю Миша пришел с новой пассией.
— Мама, с Раей я был не прав, — виновато говорил он на досуге, — я, конечно, не смогу повторить, что говорила ты, но общий посыл мне понятен. А кое в чем я даже согласен. Так что жди меня с новой невестой.
— Ты уверен, что она невеста? – с некоторым опасением спросила Елизавета Геннадьевна. – Может, просто девушка?
— Нет, мам. Тут я уверен на сто процентов, и даже думать нечего! Приличная девушка, из хорошей семьи. Воспитанная, добрая, заботливая. Тебя мне чем-то напомнила.
— Ладно, приводи, — сдалась Елизавета Геннадьевна, — только тортик купи, никаких сил что-то печь у меня нет!
— А это вообще не проблема, — ответил Миша, — Тоня сама все приготовит!
***
— Здравствуйте, Елизавета Геннадьевна! – «девушка» вошла в квартиру и обернулась к парню. – Мишенька, отнеси пирог на кухню, я сейчас все порежу.
— Конечно, Тонечка, — Миша улыбнулся, и скрылся с объемным свертком в глубине квартиры.
— Простите, — проговорила Елизавета Геннадьевна, — вы девушка Миши?
— Скорее, невеста, — уточнила Антонина.
— А сколько вам, простите, лет?
— Какое это имеет значение? – Антонина улыбнулась. – Для настоящей любви разница в возрасте никогда помехой не была.
— Но вы знаете, что Мише двадцать пять? – решила уточнить Елизавета Геннадьевна.
— Конечно, знаю. И вынуждена заметить, Мишу не смущает, что мне сорок!
— Сорок? – Елизавета Геннадьевна чуть на пол не присела.
— Ах, оставьте эти предрассудки! Идемте пить чай!
Антонина вела себя сдержанно и интеллигентно, но Елизавета Геннадьевна никак не могла понять, что ее смущает. А бразды правления за столом уже перешли к гостье:
— Мишенька, накинь что-нибудь на плечи себе и маме, от форточки тянет холодом. Мишенька, давай я тебе сахар в чае размешаю, чтобы ты мамину скатерть капельками не забрызгал!
Это Машина мама принимала сравнительно нормально. Какой матери не понравится, когда за ее сыном так ухаживают, но потом началось вообще что-то невообразимое.
— Елизавета Геннадьевна, я, конечно, понимаю, что вы уже в возрасте, но что же вы в такой грязи сидите?
Паутина на люстре, пыль по углам, шторы, наверное, целую вечность не стиранные! Но вы не беспокойтесь, мы с Мишей распишемся, к вам переедем, и я тут порядок наведу!
— Так у Миши своя квартира, — проговорила Елизавета Геннадьевна.
Антонина улыбнулась:
— Мы там не разместимся, у меня детишек трое и мама парализованная. Но тут мы поместимся все! Вы не волнуйтесь. А квартиру Миши мы сдадим, чтобы сиделку для моей мамы оплачивать!
Елизавета Геннадьевна тяжело поднялась из-за стола и пошла в ванную. И уже оттуда позвала Мишу.
— Убери! Ее! Из! Моего! Дома! – чеканя слова, проговорила она. – Лучше бы ты остался с Софией. Честное благородное слово!
— А ты у нее прощения попросишь за то, что ей наговорила? – спросил Миша через дверь.
— Я у черта прощения попрошу, только избавь меня это этой Антонины!
***
— А ты боялась, – Миша обнимал Софию во время свадебной фотосессии. – Я же говорил, у меня козыри в рукаве!
— Я ее теперь еще больше боюсь, — проговорила София, — когда она кричала, я еще хоть что-то понимала, а когда она такая ласковая, вообще ничего не понятно.
— Посмотрим, насколько ее хватит, — философски заметил Миша, — но у меня повышение в другой город, так что видеться будем не часто, а на расстоянии у свекрови с невесткой всегда отношения идеальные!
