Вера всегда считала мать авторитарной. При всей видимой покладистости, неумении скандалить Тамара Ивановна любила настоять на своем. В детстве Веру никогда не били ремнем, не награждали шлепками и затрещинами, но часто ставили в угол, и это было обидное наказание. Еще мама могла заставить за какой-то проступок держать левой рукой правое ухо, а правой — левое. Руки уставали, Вера злилась. Однако, слушая Ларису, понимала, что эти меры воздействия смешные. Подружку мать била резиновым шлангом от стиралки. Это знание не мешало Вере считать свою маму тихим диктатором.
Вот и сейчас, Тамара Ивановна была в своем репертуаре. Улучив момент, она заявила дочери, что не стала бы и дня жить с Михаилом. Как только она пришла в крохотную квартирку молодожёнов, муж буркнул ‘здрасти’, скрылся в спальне и завалился на кровать.
Матери претило и то, что он не составил компанию, не стал пить чай, беседы беседовать. А ещё лёг в одежде на кровать. Днем!
Вера огрызнулась: — Чем зять не угодил?
— Да какой-то он то ли ленивый, то ли бесчувственный… Почему ушел спать?
— Устал на работе. И вообще, нормальное положение мужчины — горизонтальное. В наших хоромах тесно вдвоем что-то делать, а на кухне я хозяйничаю.
Тамара Ивановна заметила: — Все вместе надо…
— Не думаю, что нужно диктовать. Вот поэтому ты одна. Сильно придирчивая.
Мама попила чаю и ушла, и Вера стала возиться на кухне. Тут и Мишенька вышел, поцеловал в шею.
— Ой, щекотно, — счастливо засмеялась Вера. Она была влюблена, как кошка, по её же определению. Ей было любо всё: сильные мускулистые руки и тонкие черты лица, высокий лоб и чубчик рыжеватых волос над ним, баритон и нежные повелительные губы. Ей даже машинный запах его рабочей одежды нравился, муж приносил ее в пакете в конце недели. Михаил работал на заводе слесарем, его ценили, несмотря на недолгий стаж. И это выделяло в глазах Веры мужа из общей массы обычных особей офисного планктона. Сама она работала в проектной группе и насмотрелась на этих болтунов.
Мишеньку она ждала из армии, он год служил после колледжа. Ее ожидание, верность, ее влюбленность — так считала Вера, определили выбор мужа. Около него много девок крутилось. И нет чтобы радоваться! Особенно обидными казались мамины слова. Зачем так она?! Может, в ней говорит ревность? Или она в обиде на мужчин? Ведь папа ушёл из семьи. Зато она, Вера, так счастлива, что и не передать словами.
— И чем ты меня покормишь, жена?
Вера ставила на стол еду и чуть ли не пела. Все было чудесно. Она абсолютно точно знала, несмотря на все прогнозы и предостережения, будут они жить вместе долго-долго. В любви, мире и согласии. Она в доску расшибется, но ее мужчина будет ее любить, ни на кого не променяет. Такого, как ее муж, нет никого на свете, это не скрыть. А от добра добра не ищут. Вот — секрет счастливого брака, в этом Вера была уверена на все сто.
Людмила Филаткина
