Недолго радовалась Елена Петровна своему новому домику в живописной деревне. Чужому человеку здесь оказались не рады. И к тому же, на этот домик уже претендовали три семьи, а дети Елены этот дом нагло купили.
И начались для Елены Петровны «веселые будни»… На ее участок, как к себе домой, потянулись деревенские дети. То кусты все обдерут, то ягоды и цветы потопчут. А уж стекла выбивали почти каждый день!
Стекольщик Макар, вставляя очередное окно, на жалобы Елены сказал так:
— А что с них взять? Это же дети! Они играют. Да вы не переживайте, меня зовите, я всегда разбитое стекло заменю. Кстати, с вас за два окна три тыщи рублей.
Женщина пыталась жаловаться родителям, но те, как и Макар, лишь отмахивались.
— Это же дети!
Но когда ее кошка Марфуша забежала в дом с зеленым смайликом на спине, у Елены Петровны терпение было исчерпано. На спине ее девочки, на серебристой шерстке, эти «дети» изобразили улыбающийся, огромный смайлик. Зеленкой!
Елена сдвинула очки на кончик носа и решительно взялась за телефон. Она звонила своей подруге, Инге Владимировне. Недавно та тоже решила уйти, наконец, на пенсию.
— Не ной! — Возмущенно сказала Инга.
— Уж если я выжила в школе на должности социального педагога, то и здесь спокойненько разберусь. Марфушу, говоришь, обидели? Егорушка мой будет сильно огорчен, а уж он огорчаться не любит. Это ведь он тебе кошку на юбилей подарил.
Значит так, лично от тебя требуется только одно… А для меня попробуй снять другой домик, я не одна приеду. Егорушку тоже с собой возьму. Заодно и свежим воздухом всё лето подышим.
Елена выслушала и на душе немножечко полегчало. Теперь она не одна, а с подругой. А Инга сходу придумала гениальнейший план! Теперь оставалось только обзвонить всех детей. Троих сыновей и двух дочек…
Первая партия внуков прибыла быстро. Сразу же оценили ущерб и за Марфушу были готовы порвать всю деревню. Но Елена просила их подождать, а внуки все прибывали и прибывали.
Дом для подруги удалось снять очень быстро и Инга тоже приехала не одна. С ней было четверо внуков, плюс самый старший, Егорушка, двухметровый мальчик девятнадцати лет.
Глядя на его, нельзя было даже предположить, что мальчик – золотой медалист и гордость университета. Он был налысо брит, весь покрыт татухами, изображающими бугристую, драконью кожу. Тоннели в ушах и раздвоенный, змеиный язык. Ну, просто мальчик так развлекался.
Девять внуков Елены, от восьми до двенадцати лет и четыре от Инги, воткнув в волосы по ромашке, пожали Марфуше лапку и пошли по деревне делать чёс, брать дать за испорченную кошкину шубку.
Ну что, в тех домах, чьи дети отметились на бабушкином участке, вскоре не осталось ни одного целого окна, а стены покрылись живописными граффити. Прибежавшим родителям Елена Петровна легкомысленно отвечала:
— Так это же дети! Им же надо где-то играть…
Внешность Егорушки мало сказать, что всех удивила. Таких людей здесь еще не видали. Елена Петровна посоветовала ему одному не ходить, а то того и гляди, воткнут из-за угла осиновый кол.
— Теть Лен, не боись. Не пробьют! — Егорушка «поиграл» мышцами на мускулистой груди.
Вообще-то, он был совсем безобидный и бабушка его взяла с собой больше для визуального эффекта. Психологическая атака, так сказать.
Но за Марфушу, которую он выкупил у разведенцев, Егор был готов и рискнуть. То мужиков в лесу встретит, высунет язык и зашипит. То в окно заглянет и скорчит рожу. Короче, расход стирального порошка для стирки штанов у жителей в этот сезон, был увеличен.
Но надо было закрепить успех и Инга Владимировна, помахивая стебельком, отправилась одна по деревне. Шла и причитала как можно громче:
— Ой-ё-ёй, сколько же тут бездомной живности!!! Надо же что-то делать!
— Почему, бездомной? Это – мои куры! — Заглотила наживку одна из женщин.
— А чем докажите? Без поводка и без намордника… А прививки и паспорт у кур есть? А может быть, вы их чипировали?
С удовольствием заметила удивление и продолжила:
— Ну и что, что куры! Каждое животное должно иметь дом, хозяина, быть под присмотром. А я, смотрю, тут у вас коровы и овцы одни бродят, гуси, куры и утки. И все без хозяина, без поводка!
Насладившись произведенным эффектом, Инга Владимировна продолжала:
— Я сейчас дочери позвоню, она у меня администратор в крупном приюте. Приедут, всех заберут и обязательно стерилизуют!
— И гусей с курами? — Сдавленным голосом прохрипела собеседница.
— А как же! Вы представляете, если этого не сделать, сколько голодных гусят и цыплят заполонят город? Этого нельзя допустить…
— Но это все наше! У каждой живности есть свой хозяин!
— Это еще надо доказать! А если докажите, вам всех вернут, но за уход и кастрацию придется заплатить. А как иначе? Это все денег стоит.
Инга была так убедительна, что ей даже поверили…
— А что делать то?
— Что-что, по правилам надо держать животных. Каждому следует паспорт завести, с фотографией. Лучше, конечно, сделать это в салоне, но уж ладно – фото с телефона тоже сойдет. Сделайте фотографию с каждым животным, с каждой птицей и езжайте к ветеринару, оформлять на каждого паспорт. И тогда никто не сможет живность у вас забрать.
Инга подумала и закричала вслед уходящей женщине:
— И про чип с поводком не забудьте!!! Нельзя животным одним гулять!
Не думала она, что ей так сразу поверят, но в местных новостях уже на следующий день показали, как жители их деревни атаковали ближайшую ветеринарную станцию, держа в руках ворох фотографий. Как от них отбился ветеринар, история уже умолчала.
Егорушка, почти ничего не делая, только одним своим видом, лишил жителей способности размышлять. Чего Инга и добивалась. И теперь уже никто не рискнет обидеть Елену Петровну с ее Марфушей. Иначе, на следующее лето они все вернутся. Еленины внуки и она, со своими.
И конечно, Егорушка! Но уже не один, а прихватит с собою невесту. Хорошая девочка, но такая же необычная внешне…
А смайлик на спине кошки понемногу бледнел и уже не так радостно улыбался.
