Вера взяла в руки телефон мужа и застыла в нерешительности. Смотреть ли переписку? Поступиться своими принципами, или оно того не стоит? Главным для неё было убедить саму себя в правильности принятого решения, чтобы потом не мучила совесть, и не грызли сомнения.
С одной стороны, не так она была воспитана, чтобы читать чужие письма. Это как копаться в грязном белье. От одной только мысли об этом на душе становилось гадко и омерзительно. С другой — подозрения в неверности мужа отравляли ей жизнь; и ей хотелось как можно скорее либо искоренить их, либо посмотреть суровой реальности в глаза, найдя доказательства супружеских измен. Но действительно ли она готова узнать правду? Что она будет с ней делать, если та окажется не столь приглядной? Извечная дилемма: как правильней поступить?
***
Посиделки на Иркиной кухне в тот день проходили в жарких спорах. Подруги высказывали своё отношение к мужской неверности, к её сокрытию, и приводили весомые аргументы: каждая в свою в пользу.
— Я лично предпочитаю горькую правду, — говорила Соня, — не хочу жить во лжи. Хуже всего, что из тебя делают дуру: изменяют, да ещё врут, глядя в глаза. Вот этого не прощу! Вранья. И вас не прощу, подруженьки мои, если вдруг узнаете что, а мне не скажете. Это для меня — предательство!
Ира же с ней была категорически не согласна:
— Да ты что?! Зачем лезть в чужую семью? Приносить дурные вести, разрушать её? Нет, я бы не хотела узнать про измену от подруги. Наверно, я её даже возненавижу за это. Если мой покается, то его смогу простить, а вот подругу — вряд ли. В любом случае дружбе конец.
— Да за что? — возмутилась Соня.
— За сплетни!
— А если это правда будет? Если с поличным попадётся?
— Всё равно, — стояла на своём Ирина, — я не один десяток прожила и убеждена, что не надо вмешиваться в чужие отношения. Как бы язык не чесался — держи свою «правду» при себе. Может, не нужна мне эта «правда»? И сама я никогда в жизни не буду пытаться её выяснить, и от других тоже не хотелось бы её выслушивать.
— И даже почту читать не будешь, попадись она тебе на глаза? Даже из любопытства? — не унималась Соня.
— Не буду! Это ниже моего достоинства.
— А ты, Вера, что сделаешь? — спросили её подруги.
Вера разделяла точку зрения Сони, но на тот момент тема измены не слишком её волновала, так как она совсем недавно вышла замуж (хотя уже и в зрелом возрасте). В первый, и как ей казалось, последний раз в жизни.
— Я бы тоже обиделась на вас, если бы вы уличили в чём-то моего Саньку и скрыли это от меня. Но я руку дам на отсечение, что такого не будет, — отчеканила Вера, — невозможно это, понимаете? У Сашки принцип — не изменять.
Соня с Ириной в ответ посмотрели на подругу так, как врач психиатрической больницы смотрит на пациента, мнящего себя Наполеоном:
— Ну-ну, слышали мы эти сказочки. Все они до поры до времени святые. Нет в наше время такого мужика, который бы ни разу в жизни не изменил. Есть те, которые просто «не спалились».
В этом вопросе Ирина с Соней оказались по одну сторону баррикады; Вера же стойко держала оборону в одиночестве. Пусть она и моложе своих подруг, но уж явно не глупее и не наивнее, считала она. Просто ей повезло в любви, и её муж — однолюб, для которого верность в отношениях превыше всего. Она была уверена в этом на 100%. Не зря же так долго тянула с замужеством — искала «того самого», порядочного и верного.
Эх, знала бы она наперёд, какие сюрпризы преподнесёт ей семейная жизнь в будущем, то не была бы тогда столь самоуверенной…
***
Время шло, а Вера всё стояла с телефоном в руках, не решаясь ни открыть его, ни положить обратно под подушку к мужу. Она слышала, как он кряхтит в соседней комнате и что-то бормочет во сне. В который раз он приходил далеко за полночь, иногда не совсем трезвый, и заваливался спать, даже не ужиная. А она, как верная жена, ежедневно готовила ужины и ждала его прихода. Было до слёз обидно, что после рождения их малыша она очутилась в новой реальности в полном одиночестве, наедине с дитём и домашними хлопотами. В то время как он продолжал вести обычный образ жизни, всё больше отдаляясь от неё. Словно на их совместной дороге жизни образовалась развилка, где они нелепо разминулись. У Веры теперь декрет, бессонные ночи да кашки-малашки, а у Саши — интересные будни вне дома и ужины в кафе-ресторанах. Их пути пересекались теперь лишь по ночам, в спальне, но и там их жизнь проходила по-разному: Саня больше не засыпал с супругой в обнимку как раньше, а она порой до утра баюкала малыша на руках…
Когда ее непоколебимая уверенность в верности мужа дала первую трещину, Вера уже и не помнила. Только всё чаще приходили на ум слова подруг из далёкого прошлого, что все мужики одинаковы и её Санька — не исключение. Раньше Вера была убеждена, что супруг даже повода ей не даст заподозрить его в измене; теперь же мерзкие подозрения разъедали её изнутри.
Вера снова услышала, как муж ворочается в спальне, и затаила дыхание. Ей совсем не хотелось быть пойманной с телефоном.
«Вдруг сейчас проснётся?» — пронеслось у неё в голове.
«Ну же, решайся, читай быстрее! Это же ТВОЙ муж, не чужой человек, вы — одна семья, у вас всё общее…» — твердил ей внутренний голос. Но он вещал не один.
«Оставь, не унижайся, не копайся в его телефоне. Вспомни Ирку: она всегда оказывается права!» — с таким же упорством причитал другой голос.
Вера никак не могла решиться, к какому же голосу прислушаться. И ещё ей предстояло честно ответить самой себе на ряд вопросов:
Сможет ли она дальше продолжать жить в неведении, если не откроет телефон?
А если заглянет в него и ничего там не обнаружит, то простит ли себя за эту слабость?
А если заглянет и найдёт там подтверждение своих самых худших подозрений, что ей делать дальше?
Готова ли она принять ЛЮБУЮ правду?
Готова ли она закрыть глаза на измену или же правильнее будет уйти?
Является ли измена веским поводом для развода? Если да (что вероятнее всего), то надо ли решаться на него безотлагательно?
Интересно, что бы ей сейчас посоветовали подруги?
Последний вопрос дал толчок к дальнейшим действиям. Да какая разница, что бы они сказали, подумала Вера. Жизнь-то — её, и решать только ей!
И Вера решила. Решила, что она сама, в первую очередь, не станет изменять себе. В школе она всегда шла на прививки первая, пока другие истязали себя страхом ожидания. Сама спешила рассказать родителям о своих проступках, опередив «доносчиков». И она не хочет проживать свою жизнь ни в розовых очках, ни в сомнениях: без правды нет жизни. А если и есть, то не жизнь это вовсе, а лишь жалкая на неё пародия.
Вера уверенно открыла телефон, и окунулась в его содержимое с головой. Аватарки с незнакомыми женскими лицами сразу привлекли внимание. В принципе, с первых же строк и чересчур откровенных фото всё было ясно как белый день: измены были, многочисленные и регулярные. Но она продолжала листать переписки в каком-то мазохистском исступлении, обнаруживая всё новые и новые подробности интимной Сашкиной жизни.
Такой реакции от своего организма Вера не ожидала: её колотила мелкая дрожь, похолодели руки, онемели пальцы, хотя внутри всё кипело огнём. Слёзы градом текли по лицу, всё плыло перед глазами, подкашивались ноги, но она не унималась. Она дочитает всё до конца, просмотрит все фото и видео, сколько бы времени на это ни ушло. И плевать, если сейчас вдруг проснётся муж и застанет её за столь нелицеприятным занятием. Ей уже вообще на всё плевать. Просто рухнул её мир, который она выстраивала с такой любовью, заботой и вниманием, верой и надеждой. Просто оказалось, что это в ЕЁ мире семья на первом месте, а у Сашки совсем другая реальность, в которой все первые места (коих было несколько) принадлежат отнюдь не жене с ребёнком. У него свой мир, а семья в нём скорее как приложение.
У Веры первый раз в жизни случилась самая настоящая истерика…
***
Подруги отмечали Верин развод на своём излюбленном месте — на кухне у Ирины.
— За твою официальную свободу! — прокричала тост Соня, поднимая бокал.
— За такую долгожданную! И чего было столько лет тянуть с этим? — поддержала Ира.
— Да некогда было всё, вы же знаете, — ответила Вера, — у меня всё с опозданием: и замуж вышла поздно, и родила в возрасте почти бабушки, и развелась тоже с семилетней задержкой, ха-ха!
— Ну, тогда и счастье твоё тоже запаздывает, значит. Жди — всё впереди у тебя, — сказали подруги, — только первый блин комом, а второй будет на славу!
— Нет уж, дудки, — засмеялась Вера, махнув рукой, — хватит с меня и одного! Сыта по горло!
И Вера сказала подругам, что они были правы: все мужики одинаковы. А раз так, то она не хочет больше быть обманутой и не позволит этому случиться. Но Соня с Ириной чуть ли не в унисон принялись убеждать её в том, что не стоит всех под одну гребёнку грести, что верные мужчины ещё не перевелись, и что один из них обязательно встретится Вере.
На сей раз уже Вера смотрела на подруг как врач на безнадёжных пациентов. Ведь совершенно по-другому пели, думала она, поражаясь тому, как со временем люди могут кардинально менять своё мнение.
Потом подняли тост и за «второй шанс», который Соня дала своему мужу. Уличив его в измене, она ушла, но вскоре он смог вымолить её прощение (в отличие от Саньки). Ирина же призналась подругам в том, что ей до лампочки, хранил ли её муж супружескую верность всю жизнь, или же водится за ним грешок. Просто она сама для себя давно решила, что в любом случае сохранит семью. Ни ей, ни мужу некуда идти после развода, поэтому, не лучше ли доживать свой век вместе под одной крышей их крошечной двушки? Тем более, что они прекрасно ладят и очень удачно притёрлись друг к другу за долгие годы брака.
Получается, каждая из них в конечном итоге приняла решение самостоятельно, что бы ни говорили другие. И ни одна из них не пожалела о своём решении ни разу. Просто, как пелось в песне, самая страшная измена — это измена самому себе; потому и поступать лучше по-своему. Прямо задать себе вопросы и честно на них ответить. И, если вопросы, по сути у всех одни и те же, то ответы совпадать не обязаны.
Вера с наслаждением вдыхала свою «официальную свободу» и улыбалась яркому солнцу за окном. Ясное солнце, ясные мысли, только не ясна пока будущая личная жизнь. Но само будущее обязательно будет солнечным, верилось ей. Таким же, как и настоящее. Господи, как же хорошо, когда тебе никто не врёт: ни другие, ни ты сам себе!
—
Автор рассказа: Диана Моисеева.
