Перед собеседованием Наташа очень волновалась – работа, которую она нашла в интернете, была для нее лакомым кусочком: недалеко от дома, зарплата высокая, да и место непыльное – сиди в красивом офисе и бумажки перекладывай. Плюс еще подружка посоветовала – она работала в соседнем офисе, сказала, что коллектив дружный, шеф хороший. Вот именно к этому шефу Наташа и должна была сегодня прийти на прием.
Так, глазки накрасила, белая рубашечка, воротничок стоечкой, красавица в зеркале! Хотя смотреть директор будет не на красоту, скорее всего, а на деловые качества. Стаж работы есть, причем приличный – больше двадцати лет. Так что она не оплошает. Хотя, кто его знает — этого шефа, может он на ножки будет заглядываться? А они у Наташи красивые и стройные.
— Ты на собеседование собралась или на свидание? – с усмешкой спросила дочка.
— Как получится, — усмехнулась Наташа. – Там говорят, директор очень интересный, а вдруг я его очарую?
— Иди уже, очаровательница наша! Только не забывай, что ты замужем, и папа этого не поймет!
Так, вот кабинет директора с табличкой «Макаров Валентин Павлович». Сидит секретарша, стройная блондинка, что-то печатает в компьютере.
— Посидите немного, подождите, Валентин Павлович сейчас занят, — не глядя на Наташу сказала она.
Ой, как страшно, даже в дрожь бросает, руки стали ледяными. Хорошо, что Наташа перед выходом валерьянку приняла, целых две таблетки, иначе бы она с собой не справилась. Дверь распахнулась, из кабинета вышел крупного телосложения директор и блеснув очками в позолоченной оправе, он сказал секретарше:
— Леночка, я на объект. Буду часа через три.
— Тут к вам женщина на собеседование пришла, — секретарша указала ручкой на Наталью.
Валентин Павлович лишь на секунду глянул на Наташу.
— Так, в отдел кадров, там девочки поговорят с вами и примут.
Уф, ну слава богу гора с плеч. Не нужно было трястись у шефа в кабинете, рассказывать что-то о себе, запинаясь от волнения. С женщинами, наверное, будет проще поговорить, тем более этот Валентин Павлович сказал «примут», значит все не так уж сложно?
В отделе кадров сидели действительно приятные женщины. Они лишь немного поговорили с Наташей, показали ее рабочее место, и сказали выходить завтра. Вот и хорошо! Наташа вышла из здания офисного центра, и увидела шефа, он как раз садился в свой автомобиль. Встретились глазами лишь на мгновение, но Наташа как-то зафиксировала его взгляд и задумалась о том, что где-то она уже видела этого человека. Только вот не помнит — где именно.
Хм… Может где-то в компании? Нет, вроде из знакомых нет таких. Где-то гораздо раньше. Может еще в студенческие времена? Тоже нет, не припоминает. Наташа шла медленным шагом до дому и пыталась максимально напрячь свой мозг. И вдруг она встала как вкопанная. Не может быть! Это же Валик, тот самый Валик по кличке Макарка. Ну, да, Макаров Валентин, он самый, парень с ее двора, где она жила когда-то в детстве. Господи, ну почему именно он оказался ее шефом? Может завтра не идти никуда? А может он ее не узнает? Затеряться в коллективе и не поднимать глаза от монитора, прикинуться серой мышкой. Фамилия у нее по мужу, вместо брюнетки она теперь блондинка, он ее наверняка не узнает, да и столько времени прошло, почти тридцать лет без малого.
Сколько ему было тогда? Шестнадцать? Семнадцать? А ей точно пятнадцать. Валик жил с бабушкой, очень бедно, она была дворником во дворе. Валик уже тогда носил очки, правда не такие красивые, а в грубой оправе, что ему очень не шло. Он прилежно учился, но не был авторитетом во дворе – скорее объектом насмешек. Ну кто он по сути – внук дворничихи, сирота, мальчик в обносках. Тогда, в начале 90-х, всем было тяжело, но, казалось, что Валику тяжелее всего. Над ним смеялись, и никто не дружил.
Наташа была из тех, кто «покруче». Она еще помнит, ту ужасную ситуацию, когда зимой Валик вышел вытряхнуть половички на улице – повесил на перекладину зеленые, потертые временем «дорожки» и стал их выбивать. На ногах у него были валенки. Вот так – стоит молодой парень в валенках и выбивает ветхие коврики.
— Бабушкин внучок, ты что там делаешь? – кричали ему пацаны со двора. – Тряпки выколачиваешь? Бабушка приказала?
— Да, бабушка! – с обидой в голосе ответил Валик.
Тогда пацаны начали кидать в него снежки и дико хохотать. Смеялась и Наташа. Ох, этот стадный инстинкт, будь он неладен! Не хотелось бы смеяться, но она тоже хохотала. А потом Валик опустил выбивалку и посмотрел на обидчиков с таким отчаянием, будто хотел всех по отдельности надолго запомнить – кто хохотал. Наташе тогда стало не до смеха, и она ушла домой.
А потом Наташа переехала с родителями в другой район и напрочь забыла этого Валика. И вот теперь он ее шеф! Добился-таки успехов, но как? Ну да, ботаник-очкарик в школе, учился на одни пятерки, в люди выбился, все бывает.
Все же Наташа вышла на работу, но старалась быть серой мышкой. Валентин часто заходил в их кабинет переговорить с главным бухгалтером, и как бы Наташа не прятала глаза, она чувствовала на себе пристальный взгляд шефа. Через неделю он вызвал ее в свой кабинет.
«Ну вот ты и попалась, — думала про себя Наташа. – Сейчас он тебя уволит. Ну это лучше даже, чем все время скрываться. Да ладно – будь что будет!».
— Заходи, Наташ, присаживайся, — как-то просто начал Валик. – Вспомним детство золотое.
— Вы меня помните? – промямлила Наташа. – Мы тогда все были такие глупые.
— Почти сразу узнал, ты не особо изменилась, а глаз у меня – алмаз! Все запоминаю моментально. Да что ж ты так побледнела, расслабься. Детские обиды уже давно прошли. Правда, психологически я тогда действительно страдал, особенно из-за того, что был влюблен в одну из девчонок, а она надо мной тоже смеялась.
«Про меня, что ли, намекает?» — подумала Наташа, но Валентин продолжил:
— Помнишь твою подружу – Светку Максимову? Я теперь на ней женат, двое детей, между прочим. Встретились еще раз в студенческие годы и между нами возник роман, до сих пор душа в душу. Кстати, я позвал тебя знаешь зачем? Она хочет с тобой встретиться, вы же так дружили! Позвони ей, вот ее телефон. Она не изменилась, такая же простая, без гонора.
Теперь Наташа дружит с шефом, но соблюдает субординацию. Слава богу он не ожесточился, не стал чёрствым, не захотел мстить. Бабушка-дворничиха его прекрасно воспитала.
