— Куда намылились?! — мать выглянула из сарая и увидела нарядных дочек, выходивших из дома.
— В клуб. — ответили они.
— А матери кто помогать будет? Огород не полит, белье не поглажено….
Опустив головы, сестры вернулись в дом, переодеваться в домашнее и снова браться за опостылевшие дела.
— Вырасту – никогда замуж не выйду! Лучше одной, чем вот так – родить детей и всю жизнь их тиранить, — в сердцах произнесла старшая.
— Марусь, ты что? Как же это? Без семьи, без мужа, без детей? – нахмурилась сестра.
— Да вот так! Что хорошего в том, что мама нас родила? Для работы? Мы же не рабы, а ее дети! Почему у всех есть возможность отдыхать, а у нас только работа и ее крики с угрозами? – сложила руки на груди Маруся.
Младшая Катя, в силу возраста, не до конца понимала, почему сестра так категорично настроена. Но спустя несколько лет именно она решилась на отчаянный шаг, чтоб освободиться от гнета матери.
Оксана была когда-то мягкой и понимающей, доброй и веселой, но неудачное замужество быстро превратило ее в сварливую, вечно всем недовольную бабу. Она славилась одной из первых красавиц в деревне, от женихов отбоя не было. Один особенно выделялся своей настойчивостью и уверенностью в собственной неотразимости.
Он сразу поставил условие, что она либо будет только с ним, либо остальным не жить. И регулярно подтверждал свои слова делом – отлавливая после уроков всех, кто решался даже посмотреть в сторону Оксаны. Рослый старшеклассник не видел в ровесниках Оксаны соперников и в скором времени их действительно не осталось.
А сам он перешел к активным действиям.
— Ты же понимаешь, я взрослый уже! Мне все эти поцелуйчики под луной не интересны. Ты же понимаешь, о чем я?
— Ну да, — лепетала юная Оксана, не соображая толком, на что он намекает. Воспитанная строгой бабушкой, не видевшая родителей, которые уехали на заработки, да там и пропали, она вообще долгое время не представляла себе, откуда берутся дети и какие отношения могут быть между парнем и девушкой.
— Только в подоле не принеси! – таким напутствием провожала ее бабушка каждый раз, когда Оксана шла с подружками погулять вечером.
— Хорошо! – отзывалась девушка, не зная, что значит эта фраза.
— Лизка, скажи мне, что такое «в подоле принести»? – однажды спросила она подругу.
— А то сама не знаешь?
— Нет! Бабка мне каждый раз так говорит, а я понять не могу, о чем она. Чего мне нельзя с улицы принести? Да и юбки с подолом я не ношу, — виновато отвечала Оксана.
— Ой, ну насмешила! Вот ты дурочка, Оксанка! Это значит — дите нагулять! – задорно рассмеялась подруга.
— Как нагулять? – вытаращилась на нее Оксана.
— Родить! Ой, сейчас я тебе расскажу. – и Лиза начала выкладывать секрет, который знали только взрослые.
Вот так Оксана и узнала, откуда дети берутся, и чего от нее хочет любимый Кирюшенька. Узнала и решила, что хочет попробовать. В конце концов, он обещал жениться, когда она окончит школу. А ей все равно куда, лишь бы от вечно сердитой бабки сбежать.
Спустя неделю состоялось то, чего так отчаянно желал Кирилл, и через некоторое время Оксана проснулась утром от приступа ужасной тошноты.
Приступы повторялись все чаще, девушка ходила, словно тень. Дома она старалась ничего не есть, чтобы бабушка не заметила, как Оксане плохо. Однако, когда той сообщили, что внучка упала в школе в обморок, бабушка не на шутку перепугалась и отправила внучку к врачу.
— Поздравляю, вы скоро станете прабабушкой, — невесело ответил врач, когда после осмотра пожилая женщина подошла к нему с расспросами о состоянии Оксаны.
— Как это? Ей пятнадцать всего! – всплеснула руками бабушка.
— Вот так! Беременность, шесть недель. У нее родители есть?
— Нету, сгинули, пока за длинным рублем гонялись! Одна ее рощу, вот – не уследила. Это ж надо! Ведь сколько раз предупреждала! А она все же притащит в подоле! – причитая, завыла женщина.
— Вы успокойтесь. Не она первая, не она последняя, к сожалению. Я хотел с вами о другом поговорить – ей нельзя аборт делать, чревато.
— Да разве ж я потяну еще одно дите, когда это еще на ноги не поставила, — плакала бабушка.
— Есть еще отец ребенка. Пусть тоже отвечает. Особенно, если ему больше восемнадцати. С кем она встречалась?
— Да разве ж я знаю? Она ж не говорит мне ничего! Вроде только с подружками гуляла. А ведь я ей говорила! Ох, тихоня, тихоня, натворила дел… В школе учится хорошо, по дому помогает. Как же так-то?
— Тихоня, говорите, — чуть слышно проговорил доктор, уставившись на плачущую. Он будто что-то вспомнил, что-то неприятное.
— Ладно, — успокоилась бабушка, — найду того, кто девку испортил, и поговорю с его родителями.
Придя домой, бабка целых три часа орала на внучку отборным матом, угрожая отрезать ей волосы и в дегте вывалять, словно гулящую девку. Оксана рыдала и просила прощения. Говорила, что отец ребенка обещал жениться.
— Ну раз обещал – пусть женится! Я его на аркане притащу! Либо в ЗАГС, либо в тюрьму! – вопила бабуля, размахивая кулаками.
К счастью, родители Кирилла оказались людьми порядочными и смогли повлиять на сына. Кирилла и Оксану тихонько расписали в сельском совете. Пятнадцатилетняя невеста и семнадцатилетний жених совсем не выглядели счастливыми. Свадьбы не было, Оксана молча перебралась в дом мужа и устроилась в его небольшой комнатке.
Едва отметив шестнадцатый день рождения, Оксана родила дочку Машу, спустя два года – еще одну, Катю. Через месяц случилось несчастье — Кирилл разбился на мотоцикле, решив показать друзьям, какой он крутой мачо.
Даже женившись, он не стал серьезнее. Пока жена сидела дома с детьми, он продолжал пить, гулять, тусоваться и встречаться с другими девушками. Чувства к Оксане испарились сразу, как только родители поставили его перед фактом: или отвечай за свои поступки и женись, или живи своей жизнью и выметайся из дома. Остаться без поддержки родителей было страшно, поэтому парень подчинился, не вполне осознавая ответственность, которая на него обрушилась.
Свекровь, по мере сил, помогала невестке сначала с одной дочкой, потом — с двумя. Однако, заметив, что отношения между молодыми прохладные — сын продолжает гулять, по всей видимости, и дела нет — свекровь поменяла свое отношение к ней.
— Ты хоть иногда вспоминай, что у тебя муж есть! Оденься в чистое, причешись. А то как чучело ходячее. Сама не видишь, почему муж от тебя бежит на улицу, а потом к рассвету пьяный домой приползает? – сердилась мама Кирилла.
— А я виновата? Я прошу мне помочь, но он меня давно не замечает, — оправдывалась Оксана.
— Так ты привлеки внимание. Неужели не научили?
— Как?
— Ой, не строй из себя святую невинность! Ты ж двоих родила, неужели не понимаешь? – покидая комнату молодых, хмыкнула свекровь.
Оксане стыдно было признаться, что их с мужем супружеские отношения напоминали пытку. Он приходил домой пьяный, будил ее, вечно сонную и уставшую, наваливался, словно колода и через несколько минут просто сползал на бок и начинал храпеть. Об отношениях между мужчиной и женщиной Оксана пересмотрела массу различных фильмов, где были красивые речи, ухаживания… а на деле все оказалось противно и мерзко.
Когда Кирилла не стало, Оксана вдруг поняла, что скорбеть по нему она не будет. Не любила – значит, не жалко.
Но ровно через девять дней, свекры вдруг обвинили невестку в гибели их сына:
— Это ты, подлая, виновата! Это ты ему невыносимую жизнь устроила! Вот он и пил беспробудно, да гулял по ночам. Была бы ты нормальная жена, а не бревно бестолковое, разве ушел бы ночью от тебя к друзьям? Какого черта ты под него подлезла? Чтобы нас опозорить? Мы тебя в свой дом взяли, а ты нас сына лишила!
Несчастная девятнадцатилетняя вдова плохо понимала суть претензии. Лишь уяснила, что она ни на что не способная, негодная, потому, что родила рано и позволила парню под юбку ей залезть. Возвращаясь с дочками в дом бабушки, она твердо решила, что ее дочери ни в коем случае не повторят судьбу матери.
Прошло тринадцать с половиной лет. Бабушка давно умерла, и Оксана тянула дочерей одна. Старшей недавно минуло шестнадцать, младшей – четырнадцать. Целыми днями мать гоняла их, словно чернорабочих, заставляя выполнять бесконечный список дел и заданий. Мать контролировала каждый шаг дочерей, не давая ни единой свободной минутки. Оксана была строга, но становилась еще строже, когда дочки изъявляли желание погулять поздно вечером. Без присмотра. В этот момент в Оксану словно бес вселялся:
— Куда собрались? Гулять? Времени свободного много стало? Или не устали? Так я сейчас исправлю это! Одна марш огород поливать, вторая белье гладить!
— Я погладила уже, а поливали мы вместе, — подала голос Маруся. – Еще постирать успели.
— На улице тепло, уже успело высохнуть!
— Ну, ма-ам…
— Поговори мне тут еще! Ишь, смелые стали! Я вас научу мать уважать!
— Мам, ну пожалуйста! Мы уже и ягоды собрали, перебрали и варенье сварили. Грядки все чистые, мы их еще вчера пропололи. Ну пусти нас, хоть на часок. У всех каникулы, все отдыхают, а мы как рабы на плантации, — ласковым тоном просила старшая дочь.
— Машка! Не зли меня! Разговорчивые стали, как я посмотрю! Летом в деревне дел полно, по самую поясницу! Только успевай спину подставлять. Или хотите, чтобы я одна горбатилась? – психовала мама.
— Все в деревне живут, у всех дела, но других девочек вечерами отпускают гулять. Только мы никуда не ходим!
— А что вам там надо? Хахалей себе найти, да в подоле принести?
— Чего? – нахмурили брови дочки.
— Ничего! Марш домой! Обе! И чтобы полы перемыли везде! Управлюсь со скотиной и проверю! – кричала женщина в спины уходящим в дом дочкам.
В свои тридцать два года Оксана выглядела на все пятьдесят. Тяжелая деревенская жизнь быстро забрала ее цветущую молодость. Чтобы поднять дочерей, она завела двух коров, возила в город молоко на продажу, сажала огромный огород, чтобы закатывать разносолы на зиму. Дочки с малых лет были приучены к труду: таскали воду из колодца для полива, пололи грядки, помогали заготавливать сено для коров, быстро научились доить и взбивать масло. Девчонки жили дружно, друг за друга заступались. А вот от матери никогда ни ласки, ни жалости не видели. Она словно наказывала их за что-то, но они не могли понять — за что.
В самый разгар лета, когда подружки всей огромной веселой компанией бегали на речку, Маша и Катя или торчали на огороде, или ворошили сено в поле. Каждый раз они умоляли мать дать им хоть денек передышки.
— У нас каникулы, мамочка. Мы тоже хотим отдохнуть. – тихими голосами взывали сестры.
— Я вам отдохну! Лентяйки! Только об отдыхе с развлечениями думаете! А я когда буду отдыхать? Или вы думаете, что мне все это нравится? – отмахивалась Оксана.
— Давайте все вместе отдохнем, — предложила Катя. — Пойдем на речку, весь день будем купаться и загорать. А вечером на дискотеку сходим. Многие твои ровесницы ходят!
— Ты в своем уме? Ну давай, пойдем пузом кверху валяться, а скотина пусть без воды подыхает? Огород зарастает! Марш свеклу поливать, лентяйки! Отдых – это на диване полежать в тишине, когда уже ноги не ходят от усталости, когда рук уже не чуешь. А не на дискотеке под вашу непонятную музыку задом трясти. Или вы там себе кого присмотрели и перед ними хотите хвостом мести? Смотрите мне, я на вас быстро управу найду. Только узнаю, что с парнями таскаетесь, отхожу ремнем обеих! Не хватало, чтоб в подоле принесли!
— В каком подоле? Мы никуда не ходим. В клубе всего раз были, — прослезилась Маша. – Мы же ничего плохого не делаем.
— Сейчас не делаете, пока я вас держу, а стоит только отпустить, сразу в загул пойдете. Пить за углом, да потом по углам с парнями обжиматься. Сопливы вы еще в такие загулы уходить!
Девчонки молча уходили выполнять приказы матери, мысленно желая поскорее сбежать от этого крепостного права.
Сестры решили, когда придет время, вместе уедут из родного дома. Только вот планы на «вольную» жизнь у девушек были совершенно разные.
Маша и Катя одновременно окончили школу: Маша получила аттестат после одиннадцатого класса, а Катя – девятого. Обе отправились в город, получать новые знания. Маша училась отлично и после получения диплома продолжила обучение и начала строить карьеру. Благодаря жесткому материнскому воспитанию, в ней выработался стойкий комплекс, что отдыхают только лодыри. Поэтому девушка работала, как вол, хваталась за все, что предлагали, выходила в выходные и праздники. Она падала от усталости, но не позволяла себе ни минуты покоя. Каждый раз, когда хотелось отдохнуть или просто побездельничать, в голове звучал голос матери:
— Отдыхают только лентяи!
Вот и трудилась Маша за троих, не чувствуя радости от заработанных денег. Она смогла купить себе квартиру в престижном районе, авто, но каждый раз ставила перед собой новую цель и шла к ней, как ледокол через толщу льда. Личную жизнь она отодвинула на второй план, так как материнский запрет на общение с мальчиками засел в ее голове еще более прочным клином, чем необходимость много и трудно работать. Рядом с мужчинами Маша чувствовала себя неуютно, переживала, что зря тратит время, которое можно было посвятить работе. В итоге, к сорока годам, она стала измотанной, уставшей и немного нервной.
Катя пошла по иному пути. Чем и разозлила маму еще пуще. Мать была недовольна, что младшая дочь вслед за сестрой покинула дом, постоянно грозилась, что заберет ее из техникума и вернет домой, под замок. Чтобы Катя не «сорвалась». Поэтому девушка решила стать самостоятельной – вышла замуж за одногруппника и поставила мать перед фактом:
— Теперь я живу своей семьей, ты мне больше не указ.
Однако, материнское воспитание и на ней оставило свой черный след. Катя помнила, что мать грозилась сделать, если дочки «принесут в подоле»:
— Запомните! Узнаю, что хоть одна из вас «залетела», порву на части! Не думайте, я не шучу! На одну ногу встану, а за вторую дерну! Чтобы обе в восемь дома были! Никуда не ходили!
— Но мы в восемь только коров пригоним! Когда ж нам гулять?
— С коровами и прогуляетесь.
— Мама! Перестань! Нас и так доярками обзывают. Никто из девочек доить не умеет! Нам уж намекали, что от нас попахивает стойлом. Сколько бы мы не намывались!
— Нет стыда в честном труде! Радуйтесь, что хоть коровы есть, по миру не пойдем. И живем мы, как у Христа за пазухой.
Катя, хоть и была замужем, страшно боялась забеременеть и родить. Чтоб ее не прозвали малолетней гулякой, родившей сразу после школы. Поэтому решила не рожать, а прерывать беременность, едва она наступала. Спустя пять лет бездетного брака муж начал задавать вопросы. Катя не призналась ему, что избавилась от нескольких беременностей. Его просьбы родить ребенка отзывались в ней еще большим страхом.
— Успеем еще родить. Не волнуйся. Мы с тобой живем- то без году неделя! – убеждала мужа она.
— Ну давай проверимся, по врачам походим! Не нормально это, пять лет без детей! Или ты предохраняешься, но мне не говоришь?
— Нет-нет. Просто не время еще.
На самом деле, Катя много раз пыталась подобрать подходящие ей контрацептивы, о которых бы не узнал муж, и каждый раз они давали осечку. В итоге, к тридцати четырем годам, когда муж уговорил ее пройти обследование, Кате поставили бесплодие. С детства запуганная матерью, она даже не могла понять — расстроена ли она своим диагнозом или рада ему.
Между собой сестры общались также, как и раньше, а вот к матери без особой надобности старались не ездить. Не о чем было с ней говорить. Она или стыдила их, что мать забыли, или критиковала их личную жизнь, или припоминала, какие они в детстве были ленивые, да непослушные.
Но однажды сестры приехали в родную деревню, решившись, наконец, выяснить – почему мать обращалась с ними, как с холопами, не считаясь с их желаниями и мнением. Ни одну девочку в деревне так не гоняли и работой не заваливали, как их. Все их воспоминания из детства были связаны лишь с работой и жуткой усталостью.
— Мам! Расскажи хоть сейчас, за что ты с нами так поступала? Ведь не были мы гулящими и ленивыми. За что ты к нам без конца придиралась, угрожала…
Мать ненадолго задумалась и произнесла:
— Я хотела уберечь вас от своей судьбы. Сама я что видела? Как вышла в пятнадцать, да родила в шестнадцать, так и понеслась моя жизнь под откос. Работа, добывание денег, вечный недосып. Не хотела, чтобы мои дети повторили мою судьбу. Не хотела, чтобы вы также жили. И видите – я была права. Одна вон вся в деньгах, вторая удачно замужем, хоть и рано вышла. А что детей нет — так и не надо! От них одни проблемы.
— Как же так? А ты нас спросила, хотим ли мы так жить? Все хорошо в меру! Мы бы тебе и так помогали. Мы же понимали, что ты нас одна тянешь. Но зачем было так туго гайки закручивать, постоянно нас оскорблять, унижать, грозить?
Мать расплакалась, понимая, что в попытке оградить дочерей от бед, она не охраняла их, а навязывала им новые страдания. В итоге, дочери хоть и жили хорошей жизнью (как ей казалось раньше), но все же были так же несчастны, как и она.
Маша простила маму, а вот Катя не смогла. После этой поездки старшая дочь стала часто наведываться в отчий дом, а младшая забыла туда дорогу навсегда.
Конец.
Ольга Брюс
