Некоторые думают, что соседи перестали общаться в наше время. Каждый сидит в своей каменной клетке. Утром выйдет, вечером зайдет. А кто живет за стенкой? Как живет? Чем живет?
Я слышал, и не раз, что соседи встречаются, чтобы поссориться. Кто-то шумит или сорит на площадке, тогда и выясняют отношения криками и грубыми словами. И не более.
Родительская суббота. В дверь постучали. Пришла соседка, на тарелке четыре аккуратно сложенных блина и варенье. Предупредила, что нельзя брать через порог, а еще говорить слово «спасибо» не полагается.
Попросила помянуть ее покойных родителей. Хорошо, что у нас иначе, по-человечески.
Двое мальчишек разговаривают под моим окном. Я живу на первом этаже и все, конечно, слышу: форточка открыта.
Один другого спрашивает: «Ты, когда большим будешь, женишься»? Другой отвечает: «Неа, одному лучше».
И я подумал: откуда он знает, что лучше, а что не лучше? Ребятам лет по семь. Наверное, слышал разговор взрослых. Главное, чтобы слепо никому не верил.
Супруги покупают торт. Выбрали маленький, очень красивый. На нем розочка. Я подумал, что они идут в гости. И вдруг женщине позвонили. И она про торт рассказала, и добавила: «Мы с мужем любим смотреть фильмы про природу и есть что-нибудь сладкое». Ей, видимо, напомнили, что вес набрать можно. А она философски возразила: «И что, теперь не жить что ли»?
Мне ответ понравился.
Мать с маленьким сынишкой остановились у газетного киоска. Она журналы дамские рассматривала. А ребенок сувенирами любовался. Затем дернул мать за рукав, попросил купить воздушный шарик. Она сказала, что купят на рынке, чтобы внутри специальный газ был.
А ребенок уперся: купи и купи.
Согласилась. Выбрали красный. Мать, напрягая лицо, надула, а продавец нашла нитку, чтобы завязать.
Вы бы видели счастливое лицо мальчишки! Вот оно, детство! Купили красный шарик – и счастье. А мы, взрослые, иногда безумно усложняем себе жизнь. Утратили детскую здоровую непосредственность.
Мужчина средних лет присел на скамейку. Ему плохо стало. Побледнел, и руки затряслись. Дал ему таблетку под язык. Стою рядом.
Пришел в себя и сказал, что ему всегда после курева плохо делается. Спросил, зачем тогда делаешь, если знаешь?
Ответил так: «Всегда надеюсь, что пронесет».
Странные мы.
На улице меня остановили двое подвыпивших мужчин. Один говорит: «Мы тут поспорили. Ты, наверное, умный, если на тебе очки. Можешь сходу какое-нибудь стихотворение прочитать»?
Подумал, а чего кочевряжиться? Взял и прочитал Пушкина «Признание»: «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный». Чудесные стихи.
Стояли, как два столба, слушали. На лицах умиление. Долго потом руку мне жали. Жали и трясли, жали и трясли.
Вот, приятное людям сделал.
Георгий Жаркой
