Как бывает, ошибётся человек, наворотит делов, а потом говорит, мол, знал бы где упадёшь-соломки постелил!
А что если всё предначертано, и стели -не стели соломку, ничего исправить невозможно!
***
Поезд дальнего следования, купе. В купе четверо человек, молодая женщина с восьмилетней дочерью и с шестилетним сыном, и женщина лет пятидесяти с пушистым белым котом в розовой пластмассовой клетке. Третий день пути и до конечного пункта ещё восемь часов.
Десять вечера.
Молодая женщина, Татьяна, сводила детей по очереди умыться, почистить зубы и велела лезть на верхние полки спать,- и ни гу-гу до утра,- сердито приказала она детям,- когда уж мы приедем, измучалась я с ними в поезде, в следующий раз только самолётом,- сказала она своей попутчице Анне усаживаясь за столик,- денег на самолёт пожалела, а теперь жалею что пожалела,- добавила Татьяна и засмеялась.
Почти приехали, утром уже дома будем,- сказала Анна, улыбнулась и погладила кота.
Кот недовольно фыркнул и отодвинулся от хозяйки.
С верхней полки раздалось хихиканье.
Я же сказала спать,- сердито сказала Татьяна и глянула на верхнюю полку. Хихиканье прекратилось.
Сын совсем непослушным растёт,- пожаловалась Татьяна попутчице,- стараюсь не ругаться, объясняю всё, спрашиваю- ты понял, отвечает что понял, а потом опять тоже самое творит.
А что творит?- поинтересовалась Анна.
Да чужое берёт, какие только примеры не приводила что брать чужое нехорошо, и ругала, и телевизора лишала, и в углу стоял, и беседы проводила, и ремнём….и ведь всё есть у него, а как что-то увидит, что ему понравится, так сразу и стащит, уже не знаю что и делать!- чуть не плача рассказывает Татьяна.
А тут ничего не сделаешь, что родилось, то и вырастет!- отвечает Анна.
Вы думаете? Я всё надеюсь что перерастёт, повзрослеет, поумнеет, поймёт что это нехорошо,- продолжает разговор Татьяна.
Вряд ли,- высказывает своё мнение Анна,- если исходить из моего опыта, то … никто не перерастает, не умнеет, не понимает и если родился поросёнком, то всю жизнь хрюкать обречён, вы не обижайтесь, это я так.. фигурально выразилась.
Я смотрю более оптимистично на жизнь, и надеюсь что мой мальчик вырастет достойным человеком, я к этому все усилия прилагаю,- ответила Татьяна нисколько не обидевшись.
Мне бы ваш оптимизм,- усмехнувшись сказала Анна.
Надо смотреть на жизнь с положительной стороны, принимать все испытания с радостью, преодолевать их и не восклицать » о Господи, да за что мне это» и радоваться каждому новому дню, ведь всё в наших руках, и мы ответственны за всё что с нами происходит, — говорила Татьяна, понимая что слова звучат как-то высокопарно, но она в них верила и так же поступала.
Да ничего в наших руках нет, и ничего от нас не зависит,- со вздохом пробормотала Анна,-но хоть в лепёшку расшибись, но что должно быть, то и будет!
Ну нет,- запротестовала Татьяна,- я, как вы выразились, в лепешку расшибусь, но выращу сына достойным человеком, честным и буду гордиться им!
Татьяна, посмотрите на моего кота,- шепотом сказала Анна.
Татьяна удивилась резкой смене разговора и бросила взгляд на кота.
Зрачки в кошачьих глазах были огромными и не мигая смотрели на неё, Татьяна не могла оторвать от них взгляд, всё смотрела и смотрела, а ещё покачивания поезда и стук колёс ввели её в какой-то транс. Кошачьи глаза увеличивались, вот они уже на всё купе и она погружается в черноту этих глаз. Постепенно чернота рассеивается, откуда-то пробивается свет, она спешит к этому свету и вдруг она очутилась в незнакомом месте, никакого поезда, никакого купе. Татьяна осматривается. Почему-то сейчас лето, жарко очень. Сильный ветер несёт песок который попадает в глаза и рот и скрипит на зубах. Вокруг какие-то кирпичные двух и трёхэтажные здания, чисто выметенный асфальт, вдалеке высокий забор, колючая проволока и пустые вышки, ходят мужчины в чёрных робах и с белыми табличками на груди, и полицейские.
Это же зона,- мелькает мысль в голове у Татьяны.,- я то что здесь делаю, как я тут оказалась, сплю что ли?
Татьяна щипает себя за руку,- ай, больно,- восклицает она,- значит это не сон? Господи, как я тут оказалась?
Татьяна бежит к полицейскому.
Подбегает и просит её выпустить, говорит что в поезде у неё остались дети, они маленькие…
Но полицейский не слышит её и не видит, он разговаривает с кем-то по телефону, потом кричит кому-то и зовёт. К нему подходит мужчина в чёрной робе и с белой табличкой на груди- заключённый. Татьяна смотрит на него и он ей кажется знакомым.
Полицейский и заключённый разговаривают, но Татьяна не понимает слов, вместо слов слышен шум и гул. Она смотрит на заключённого, что-то знакомое в нём, она переводит взгляд на белую табличку на груди и читает и приходит в ужас. Это её сын! Имя, фамилия, дата рождения — всё совпадает, и похож очень на своего отца, на её мужа! Начало срока…О, Господи,- кричит Татьяна,- его в девятнадцать лет посадили. Конец срока… Восемь лет!
Ты что натворил?- кричит Татьяна вцепившись в сына, но это ей только кажется что она вцепилась в него. Сын всё так же стоит и разговаривает о чём-то с полицейским, у него недовольное лицо, но он согласно кивает, а потом уходит.
Татьяна плачет, нет, она рыдает во весь голос, и тут со всех сторон начинает сгущаться тьма, сначала всё чёрное вокруг, потом чернота сужается, и вот она уже не чернота, а кошачьи глаза.
Татьяна вздрагивает, возвращается в реальность. Она сидит в купе, руки сжаты в кулаки, всё лицо мокрое от слёз, нос забит и она всхлипывает как после долгого плача.
Что сейчас было?- спрашивает она у Анны,- что… как я это увидела? Я спала?
Ты видела будущее своего сына, вернее ты была в нём,- ответила Анна,- и что бы ты не делала, так оно и будет!
Татьяна хотела возразить, что будущее никто знать не может, но то что она видела было реальностью и она ощущает песок на зубах от туда, где через тринадцать лет будет её сын.
И что мне делать,- спрашивает Татьяна,- как жить с этим знанием?
Живи как жила, люби сына, и что бы он не натворил, он останется твоим сыном,- ответила Анна и добавила,- ведь ты всё равно ничего изменить не сможешь!
