Иду сегодня на тренировку. Вернее, тащусь. Снегу в столице намело — ужас сколько, дворы чистить не успевают. Идти тяжело. А под слоем снега ещё и гололёд кое-где.
Иду, значит, в своих мыслях и цепляюсь за громкое: «Серёженька, сынок!» — среагировала на имя собственного сына.
Передо мной идёт пожилая женщина, идёт с трудом, как и я, преодолевает снежные заносы. А перед ней, метрах в пяти, идёт огромный мужик — высокий, плечистый, здоровенный. И этому мужику женщина вслед беспокойно кричит:
«Серёженька, иди осторожнее, скользко, как бы не упасть!»
«Сынок, не подходи близко к машинам, вдруг затронешь, не нервируй меня!»
«Серёженька, ну не беги так, нужный поворот так пропустим».
«Сыночка, шапку поправь, ветер такой, голову надует».
«Тебе там уже, поди, в ботинки снег набрался?»
В какой-то момент мужчина оборачивается, что-то невнятно говорит, я слышу только протяжное «ну маамааа» — и вижу, что это достаточно молодой мужчина, лет 18-20, не больше. Он хорошо и тепло одет, идёт решительно, раскатанные во дворе снежные горы поддаются ему гораздо лучше, чем нам. Это совершенно полноценный взрослый человек. Не Серёженька, а настоящий Сергей.
«Куда поворачивать?» — спрашивает сын.
«Туда», — показывает мама, догоняет его и, беря сына под руку, направляется с ним в нужном направлении.
«Мамаша, — хочется крикнуть вслед, — обратите внимание! Серёженьке уже 20 лет!»
Или вот знакомая рассказывает: 15-летняя взрослая дочь игнорирует работу по дому. Ну, то есть как бы не игнорирует, но саботирует просьбы матери, а если за что-то и берётся, то делает всё ооооооочень долго.
«Ни картошку почистить, ни полы помыть — вроде, соглашается, но зависает в телефоне, и можно с голоду умереть. Мне проще взять и самой сделать, — говорит знакомая, — ну, я беру и делаю».
«А замуж ты тоже за неё пойдёшь?» — не удерживаюсь я от шутки.
Признаться, я не понимаю, как можно обеспечить ребёнку такую свободу воли и сознания, что семья ждёт обед, а дочка, забив на всё, смотрит в телефон. Она же знает, что в крайнем случае прибежит мама и подхватит, доделает, дочистит, домоет. Ну, поругается, наверное, но дело будет сделано, а от неё, ребёночка, отстанут.
Я внутри так и этак хожу вокруг темы детской дисциплины. Боюсь быть резка в оценках или слишком категорична. У детей моих достаточно обязанностей по дому, но некоторые мои подруги меня не понимают в этом. Говорят, что детей нужно любить и баловать, а к дисциплине их жизнь приучит. А мне кажется, что умение готовить еду и делать уборку сильно упростит жизнь как мальчику, так и девочке при выходе в большую жизнь. Однажды напишу, наверное.
Но пока просто скажу, что, как мне кажется, нужно вовремя замечать, что ребёночек подрос. Научить варить не только пельмени, но и картошку и даже — о господи — суп! Наступить на горло собственной песне и не вырвать тряпку из рук, а дождаться, пока домоет. Не звонить взрослому дядьке и не спрашивать, надел ли он подштанники. Не привозить ему готовую еду дважды в неделю, если только он не в больнице. В общем, остановить в себе ту самую «маманю». Это нелегко и морально, и требует усилий, и выдержки, и самодисциплины в первую очередь. Но оно стоит того!
Всем на пользу будет! Уверена!
