Софья всегда знала, семья — это лодка, которая может разбиться о быт. И если гребет кто-то один, то эта самая лодка никуда не поплывет, будет крутиться на месте, и чтобы не утонуть, работать веслами нужно изо всех сил.
После крупного скандала Софья с мужем сидели на диване, глядя в окно, по которому сбегали струйки осеннего дождя. Она на одном конце дивана, Матвей на другом. Между ними вдруг выросла невидимая стена, закончились слова и образовалась звенящая пустота.
А несколько минут назад здесь в комнате происходило нечто невообразимое — громкие упреки, крики, разбитая на мелкие осколки чашка из-под чая валяется на полу, слышны были слезы. Софья лихорадочно впихивала в чемодан рубашки мужа, а Матвей снял обручальное кольцо с пальца и швырнул на стол. Оно ударилось о вазу, стоящую на столе, и звон метала о стеклянную вазу ударил в сердце жены и рассыпался.
Они долго сидели и смотрели в окно, где ветер качает ветку дерева, и она бьется в мокрое стекло. Их любовь уходила осенним дождливым днем, и казалось, время остановилось в этой комнате навсегда.
Софья думала:
— Как я его ненавижу! Двадцать три года своей жизни я отдала этому человеку. Значит мне казалось, что я его любила? Как быстро летит время, как одно мгновение. Когда мы поженились, мечтали о старости вдвоем. Мечтали, как на пенсии будем путешествовать по миру, ведь к тому времени у нас будет приличная подушка безопасности. Да и бизнес мужа процветал. Мы мечтали купить домик у моря ближе к пенсии и жить там. Я смотрела в его серые глаза и верила в каждое его слово.
Матвей тоже думал:
— И этой женщине я отдал свои лучшие годы, заботился, любил. Однако, какие в жизни бывают крутые виражи.
У Софьи с Матвеем все начиналось сказочно. Они поженились перед окончанием института, устроились на работу, и получили небольшую комнату в семейном общежитии. И несмотря на старую, обшарпанную мебель, были счастливы. Родители Софьи привезли им ковер и постель — подушки, одеяло и два комплекта постельных принадлежностей. А свекровь подарила сервиз, давно привезенный из-за границы, куда они ездили с мужем.
В этой комнате они были счастливы, здесь родилась дочка и прожили целых девять лет, пока не купили двухкомнатную квартиру, опять же при помощи родителей. Они обустроили семейное гнездышко, где было тепло и уютно, купили новую мебель. А потом Матвей решил заняться бизнесом, взял в аренду помещение и занялся ремонтом машин. Уже через пять-шесть лет, они продали квартиру и купили коттедж за городом. Бизнес Матвея процветал, в финансовом плане все было хорошо, каждое лето ездили отдыхать на море.
Конечно за весь этот комфорт Софья платила частым отсутствием мужа. Матвей приходил поздно, иногда ночью, уставший. Она не спала, ждала мужа, подогревала несколько раз ужин. Софья, сидя у камина и отгоняя сон, часто думала:
— Наверное, это так и должно быть. Чтобы мы ни в чем не нуждались, муж должен много работать, все это богатство требует времени и сил. Она вспоминала комнату в общежитии, где он всегда был рядом и скучала по тому времени.
Поздно ночью щелкал замок во входной двери, и она бежала к мужу, иногда нервная и расстроенная.
— Ну где ты так долго? Сколько можно тебя ждать и разогревать ужин? Ты смотрел на часы!
— Хватит устраивать мне допросы и убери свою истерику! Я работаю! — со злостью отвечал Матвей.
Почти каждый выходной они выезжали на озеро, что в семи километрах от дома в лесу. Там необыкновенная красота и тишина. Дочке очень нравилось на озере, особенно кататься на резиновой лодке, которую Матвей брал с собой. Иногда по просьбе дочки ехали в зоопарк или цирк. По вечерам устраивали семейные праздники, а в воскресенье приглашали друзей на шашлык, сидели во дворе и пели под гитару песни.
Если кто-то смотрел со стороны на их семью, то видели счастливую и образцовую семью. Но прошло больше двадцати лет семейной жизни, дочка учится в институте. А между мужем и женой с недавних пор произошли какие-то изменения. Софья все чаще задумывалась:
— Моё сердце подсказывает мне, наверное, скоро грянет гром и засверкают молнии в наших отношениях. Матвей стал каким-то замкнутым и больше молчит. Моей нежности предпочитает одиночество, раздражается по пустякам. Не знаю, о чем и думать?
Но однажды Матвей в субботу не приехал ночевать домой. Софья долго прождала его у камина в кресле, переживала, а вдруг авария, а вдруг что-то случилось, на звонки не отвечает, решила обзвонить больницы, но что-то её удержало. С трудом заснула у камина. Утром, услышав скрип входной двери, вскочила и выбежала в коридор. Там стоял муж и улыбался, как ни в чем не бывало. Выглядел прекрасно. От его улыбки Софье стало плохо, из-за переживаний болела голова, а ему хоть бы что. Улыбается. Она подошла и отвесила ему звучную оплеуху.
— Какой же ты… — она обозвала его неприличным словом, хотя раньше никогда себе не позволяла такого.
— А ты чего не спишь? Еще и позволяешь себе распускать руки. Ну-ну, тогда давай поговорим, я давно хотел с тобой решить этот вопрос, — сказал Матвей сухо и серьезно.
Они поговорили. Муж хлестко и обидно выговаривал ей:
— Ты сидишь у меня на шее, живешь в свое удовольствие (хотя ранее он сам настаивал, чтобы жена не работала), в постели я не получаю от тебя должного. И вообще я жил с тобой последние годы лишь из-за дочки и ждал, когда она окончит школу и уедет учиться в институт. Я полюбил другую женщину и хочу быть только с ней.
Софья больше всего боялась услышать именно это, о другой женщине. Хоть и отгоняла от себя такие мысли, верила мужу, но оказывается зря. Её мир закружился в вихре и рухнул. А потом громкие слова, слезы, разбитая чашка. Муж бросал ей в лицо упреки, а она думала, что лучше бы ударил.
— Всё. Всё, больше нет ничего. Больше нет нашей семьи, — эта мысль сверлила её мозг, в висках стучала кровь.
Софью мутило от одной мысли, что он обнимал разлучницу, они смеялись и радовались, когда она здесь ждала его, переживала и волновалась за его жизнь.
— Оказывается, вот так просто расстаются друг с другом люди, несмотря на прожитые годы, — думала она, сидя на другом конце дивана.
У Матвея заиграла мелодия на телефоне, он ответил:
— Да, скоро приеду. Пока.
Софья поняла, звонила та, другая. Матвей положил телефон в карман, поднялся с другого конца дивана и неожиданно повалился навзничь на пол. Софья закричала что есть силы, закричала от страха. Но опомнившись, схватила телефон и трясущимися руками набирала номер неотложки. Еле дозвонившись, она наклонилась над мужем.
— Матвей, родной мой, не умирай пожалуйста, сейчас приедет врач. Потерпи, дыши, пожалуйста дыши…
Уже в больнице она узнала, что у него случился инфаркт. И хорошо, что вовремя успела она позвонить и вызвать врача. Она молилась Богу неистово, она готова была на все, даже готова была отдать его той другой, но лишь бы он жил. Софья сидела возле него в палате и держала его за руку, думая:
— Только недавно я его ненавидела, желала ему плохого, а теперь ругаю себя за эти мысли. Я так люблю его, ведь он отец нашей прекрасной дочки. В это время открылась дверь в палату и вошла молодая женщина, лет тридцати. Софья вмиг поняла, кто это. А та сразу пошла в наступление:
— А ты что здесь делаешь? Это ты довела его до приступа. Со мной он всегда здоров. Уходи, — громко говорила она.
Но в это время вошла медсестра и возмущенно сказала:
— Вы почему кричите, это больница, что вы себе позволяете? Дома у себя устраивайте разборки, а здесь больные.
— Марина, уходи, — услышали все в палате тихие слова Матвея. — Уходи.
Женщина резко развернулась со словами:
— Подумаешь, какая семейная идиллия, — и выскочила из палаты.
Через некоторое время Матвей окреп, беда миновала. Дочке Софья не сказала ничего, чтобы училась и не переживала. Когда Матвею оставалось находиться в больнице несколько дней до выписки, она собирала дома свои вещи, решив переехать к своим родителям и подать на развод. Когда упаковала чемоданы и сумку, был уже поздний вечер, утром она вызовет такси и уедет. Последний вечер она решила посидеть с чашкой чая в любимом кресле у камина.
— Я люблю этот дом! Не хочется уезжать, но так случилось. Здесь я была счастлива со своим любимым мужем. А скоро, наверное, здесь поселится та, другая. И эта боль разрывает мое сердце. Но все пройдет, время залечит мои раны. Все когда-то проходит, вот и наша любовь с Матвеем тоже прошла, — думала она, держа в руке кружку с чаем, к которому и не прикоснулась.
Софья задумалась и не слышала, как открылась входная дверь, и на пороге появился Матвей. Он нашел её у камина и присел тут же на пол рядом с ней, обхватив её колени.
— Соня, родная моя, мне так захотелось увидеть твои глаза. Такие родные и любимые. Я сбежал из больницы, мое сердце просило увидеть тебя хоть на минутку. Прости меня, если сможешь. Прости, я обидел тебя. Я пересмотрел свою жизнь там в больнице, во мне все перевернулось, я все понял. Роднее тебя у меня нет никого на свете. Ну только дочка. Прости, без тебя я умру, я не смогу. Я понял, как люблю тебя, и никто мне не нужен!
Софья с Матвеем оба плакали, обнявшись у огня камина. Они одновременно поняли, что их уже никто не сможет разлучить. Теперь все будет хорошо.
— Сонечка! Выйду из больницы и поедем к морю, будем гулять, отдыхать и купим домик у моря, о котором мечтали в юности. Ты согласна? — спрашивал её муж, заглядывая в глаза, а она только кивала головой, не могла ничего говорить от счастья.
У Софьи только промелькнула мысль, она благодарна той разлучнице, потому что они только теперь поняли, что они и есть одно целое. А невидимая стена давно рухнула.
