— Соберемся все вместе, как в старые добрые времена. Посидим в ресторане, пообщаемся. Если хорошая погода будет, можно погулять. Соглашайся, Юль! Ты одна осталась, все уже согласились, — звенел в трубке голос Даши Зубовой, бывшей одноклассницы и заводилы класса.
Сначала Юля хотела отказаться, сказать: «Не было у меня с вами никаких добрых времен. Не надо лицемерить и притворяться друзьями. И звонить мне не надо». Но не смогла. Испугалась показаться слабой. Будто наяву увидела одноклассников, их презрительные лица, ядовитые смешки…
— Клюшкина не пришла, наверное, ей опять надеть нечего.
— Хрюшкина просто похудеть не успела.
— Она прыщи давит.
— Нет, она просто неудачница, вот и не хочет показываться.
Юля испугалась своих мыслей и выдавила неуверенное:
— Ну, ладно… Я приду.
— Супер! — воскликнула Зубова. — Пришлю тебе сообщением адрес и точное время. До встречи, Юльчик.
«Юльчик!» В школе ты меня никогда по имени не называла, только по фамилии».
Пятнадцать лет назад отзвенел последний звонок, и выпускники одиннадцатого «А» класса выпорхнули во взрослую жизнь. Среди них была и Юля Клюшкина ― некрасивая, полноватая девочка с угреватым лицом и тройками в аттестате. Незаметно проскользнула она во взрослый мир и затаилась в самом его дальнем углу. Лишь бы не трогали, не замечали, забыли.
Для многих школьные годы были лучшим временем: первые друзья, первая любовь, становление личности и выбор жизненного пути. Но не для Юли. Юля была изгоем класса, девочкой для битья. Одноклассники упражнялись на ней в остроумии, придумывая новые и новые оскорбления.
— Юлечка, в жизни всякое бывает, — успокаивала плачущую на кровати девочку мама. — Многим не везет с одноклассниками или коллегами. Мы их не выбираем. Мне на работе тоже несладко иногда приходится ― у начальницы очень сложный характер, да и сменщица иногда такое говорит…
Юля закрыла голову подушкой. Она не хотела слышать ни о чужих проблемах, ни набившее оскомину, любимое мамино выражение «все, что нас не убивает, делает нас сильнее».
— Школу закончу и покажу им всем, — ревела из-под подушки Юля. — Похудею, стану красивой, успешной и богатой. Свой бизнес открою, на машине буду ездить. Они еще пожалеют!
— Конечно, так и будет, — улыбалась мама.
Но ничего этого не случилось. Как только школа с одноклассниками осталась позади, у Юли пропала мотивация меняться и строить успешную карьеру. Жизнь шла своим чередом. Она отучилась на библиотекаря и работала по специальности. Денег хватало на простую жизнь в одной квартире с родителями. Из интересов только пассивные занятия ― чтение, вязание, просмотр сериалов.
И если вывести прыщи с лица Юля смогла, то на полноценную борьбу с лишним весом ее уже не хватило. Она так и осталась полной, пару раз сбрасывала десяток килограмм, но набирала их снова. В своих «худых» периодах она пробовала строить отношения с мужчинами. Но после пары свиданий, молодые люди начинали избегать Юлю, придумывая нелепые оправдания.
— Извини, но я уже нашел девушку, — сообщал один, — она против нашего общения.
— Я переезжаю в другой город, мы не сможем больше видеться, — говорил другой.
— Мне нравятся блондинки, а ты брюнетка, — разводил руками третий. — У нас ничего не получится.
Юля понимала, что дело вовсе не в цвете волос. Она просто никому не нравилась. Хотя, нет, один постоянный ухажер все же был ― старше ее на десять лет и тяжелее на тридцать килограммов. Добродушный, немного заикающийся Федор, хороший кулинар и рыболов. Его мечтой было жить за городом и разводить скот на продажу. Но Юля сама не хотела с ним отношений: считала, что достойна лучшего.
Например, Глеба Тополева.
Глеб был единственным в классе, кто никогда не подшучивал над Юлей и не говорил ей никаких обидных слов. Он вообще ей ничего не говорил, просто не замечал. В коридорах проходил мимо, в классе смотрел равнодушно. Только иногда усмехался, когда кто-то отпускал особо удачную шутку в ее сторону.
В старших классах Юля была влюблена в него. На уроках физики она выводила на последних тетрадных листах «Юлия Тополева». Пока однажды ее тетрадку не взяла Маша Ерохина ― подружка той самой Даши Зубовой ― и не показала всему классу.
— Смотрите, Хрюшкина за Глеба замуж вышла, фамилию сменила! — кричала Ерохина, размахивая над головой чужой тетрадью.
— Я не про себя! Это наша родственница, мне ее в субботу на вокзале встретить нужно! Я написала, чтобы не забыть, — оправдывалась Юля, краснея.
К счастью, тогда эта история не получила продолжения. То ли одноклассники поверили Юле, то ли, не найдя других признаков влюбленности, потеряли интерес к тетрадке. Самого Глеба тогда не было на уроках, и что он обо всем думал, Юля так и не узнала.
Короткий звук – это пришло сообщение на телефон. «Ресторан «Романтика Парижа», 12:00, 20 июня. Не опаздывай».
— Что за глупое название? — пробурчала Юля. — Через неделю… Не успею похудеть.
Девушка надеялась, что сможет подготовиться к встрече, морально и физически. Но двадцатое июня было ровно через неделю, и времени было мало.
Все дни до встречи Юля серьезно готовилась. Сходила в салон: сделала стрижку, покрасила волосы, нарастила ресницы и ногти. Было неудобно и непривычно, но красота требовала жертв. Меньше всего Юля хотела предстать перед одноклассниками той Клюшкиной-Хрюшкиной в нелепом розовом сарафане, которую они запомнили на выпускном вечере.
Потом были магазины одежды. Юля долго ходила вдоль полок, выбирая платья. Все, как назло, были слишком открытые и облегающие.
— Что за мода на голые плечи и живот? — тихо возмущалась девушка, перебирая вешалки. — Где нормальная одежда?
Наконец, удалось отыскать черное платье, не слишком длинное, не короткое, из приятного материала. Она хорошо село на Юлину полную фигуру, скрывая недостатки. Идеально. И хотя цена сильно кусалась ― треть Юлиной зарплаты ― девушка недрогнувшей рукой протянула кассиру деньги.
— Красота требует не только жертв, — повторяла она себе, — но и финансовых вложений.
Денег на хорошую новую обувь уже не оставалось. Пришлось довольствоваться дешевыми туфлями на высоком каблуке из масс-маркета. Глядя на купленные черные лодочки, Юля недовольно хмурилась. Слишком тяжелые для лета, слишком вычурные, с глупым бантиком.
— У Зубовой или Ерохиной таких проблем точно нет, — бормотала она. — Всегда одевались стильно. А мне выше головы прыгать приходится.
Ложась спать вечером накануне встречи, Юля придумывала легенду своего успеха.
— Скажу, что замужем. Нет, была замужем за… профессором. Нет, лучше за адвокатом. Нет, за немцем. Его никто проверять не будет. Скажу, что он улетел к себе на родину.
Ей казалось очень важным дать понять одноклассникам, что последние пятнадцать лет жизни не прошли для нее даром. Она была счастлива и любима, у нее все было хорошо.
— Ха-ха, Дашунь, это платье из последней коллекции моего любимого дизайнера, — улыбалась Юля в темноте. — О, я люблю свою работу, мы открыли несколько филиалов. Кем работаю? Я…
Но придумать свою должность девушка не успела.
— Юль, ты чего бормочешь? Заболела? — в дверях комнаты появилась заспанная мама в халате. — Я в туалет пошла, слышу звуки из твоей комнаты.
— Уйди! — замахала руками дочь. — Чего подслушиваешь?
Неприятно ей стало. Тридцать три года исполнилось, а родители как с маленькой обращаются. Какое матери дело, может, она по телефону с мужчиной разговаривает!
— И уйду, — обиделась мама. — Но время три часа ночи уже, спи давай.
Юля заворчала, отвернулась к стенке и уткнулась носом в подушку. Старая наволочка привычно пахла лавандовым кондиционером. Юля закрыла глаза и погрузилась в беспокойный сон.
Проснулась она поздно, на часах было уже десять. Не услышала будильник, теперь приходилось собираться в ускоренном режиме, чтобы успеть в ресторан.
И все равно опоздала на час. Ресторан «Романтика Парижа» располагался в центре города и смотрел на главную улицу огромными, панорамными окнами. Прежде чем войти, Юля подошла к одному из окон и осторожно заглянула через стекло.
Своих бывших одноклассников она нашла быстро. Их трудно было не заметить ― они заняли самый большой стол в зале. Даже с улицы Юля могла узнать каждого из них. Даша Зубова еще больше похудела: из-под красного вечернего платья торчали костлявые плечи. У Маши Ерохиной на голове все те же рыжие кудри, что и пятнадцать лет назад.
А вот и ее девичья мечта, Глеб Тополев ― уверенный в себе, вальяжный. Откинулся на спинку стула, что-то попивает из высокого бокала.
Чужие, неприятные люди сидели за столом, размахивали руками, широко раскрывали в громком смехе рты, чокались бокалами. Стало тоскливо. Юля поняла, что не хочет находиться с ними.
— Простите, — раздался голос сбоку. — Юля Клюшкина?
Девушка обернулась. Перед ней стоял молодой человек. Худенький, в очках, невысокого роста, даже чуть ниже самой Юли. Стоял, смотрел и улыбался закованными в брекеты зубами.
— Да, — растерянно ответила Юля. — Мы знакомы?
— Я Никита Овчаренко, одноклассник, — продолжал улыбаться парень.
Никита! Юля вспомнила. Маленький, невзрачный мальчик, который стоял последний на физкультуре. Юля его не замечала. Всех одноклассников помнила, а про него забыла.
— Чего не заходишь? — кивнул в сторону окна Никита. — Все наши уже собрались.
— Не хочется, — деланно-равнодушно ответила Юля.
С Никитой она может немного поважничать, он же никто. Мальчишки постоянно его учебники из окна выбрасывали, а Никитка плакал. Его потом библиотекарь ругала за порванные книги.
— И мне не хочется, — Никита пристально смотрел на ее упрямый профиль, Юле даже стало немного не по себе. — Юль, а ты красивая стала.
— Стала? Ха! — задрала нос Юля. — Я всегда была красивой.
— Возможно. Но сейчас ты выглядишь по-особенному. Не хочешь сходить куда-нибудь?
Это прозвучало неожиданно. Юля развернулась к Никите, прямо посмотрела на него. Она не ослышалась?
— Сходить? — повторила она.
— Ну да. Можно в кафе, я знаю одно, где подают очень вкусные шоколадные булочки. Или в парк – там новый фонтан как раз заработал.
— А как же…, — Юля показала пальцем в окно. — Мы же на встречу пришли.
— Да ну их, — отмахнулся Никита. — Лично у меня нет желания с ними сидеть. Друзей там нет. У тебя ведь тоже?
Юля хотела ответить, что есть, но у нее внезапно зазвонил телефон. Даша Зубова. Поглядывая на Никиту, который стоял рядом и не собирался никуда отходить, она ответила на звонок.
— Алло?
— Клюшкина! — пьяно заголосила Зубова, — Где тебя носит? Все уже тебя заждались.
На фоне Юля слышала другие голоса.
— Хрюшкина!
— Интересно, она похудела или нет? Ставлю тысячу, что нет.
— Прикиньте, придет в своем розовом выпускном платье.
— Юлька, не слушай никого, приходи, скоро десерт принесут!
Юлю затрясло. Эти слова, эти голоса из ее страшного ночного кошмара, который она пыталась забыть пятнадцать лет…
Ничего никогда не меняется. Для своего класса она навсегда осталась толстой девочкой, над которой можно издеваться. Никакие новые стрижки и наращенные ногти здесь не помогут. Ни дорогое платье, ни дешевые туфли не сотрут годы унижений.
Юля осторожно заглянула в окно. Даша Зубова держала на вытянутой руке телефон, а все по очереди кричали в трубку. Глеб Тополев ничего не кричал, здесь он остался верен себе. Но он смеялся. Не как в школе: лениво, с легкой усмешкой, а громко, исступленно. Как будто кричать хором оскорбления в телефон ― это самая смешная шутка.
Взрослые люди, всем за тридцать. У многих наверняка есть дети. Почему они себя так ведут? Слишком много выпито алкоголя? Или слишком долго ждали возможности оторваться на ней, привычной боксерской груше? За свой несчастливый брак, за непослушных детей, за низкую зарплату и за соседа с бесконечным ремонтом? Клюшкина же все стерпит. Уже то, что она согласилась встретиться с классом, который постоянно оскорблял ее и доводил до слез, о многом говорит. Вечная жертва. И это клеймо не стереть. Юля чувствовала, что еще чуть-чуть и она заплачет.
Никита взял из ее дрожащих рук телефон, сбросил вызов. Он все слышал. Юля не могла поднять на него глаза ― было стыдно.
— Я же говорил, что не нужно к ним идти, — спокойно сказал Никита. — Ну так что? Пойдем есть шоколадные булочки?
— С кофе? — всхлипнула Юля.
— Можно с кофе. Я с какао люблю. И с марципаном.
Девушка наконец посмотрела на парня. Тот продолжал улыбаться.
«Он вроде ничего такой», — подумала Юля.
Потом был кофе с вкусными булочками и разговорами, прогулка по парку с мороженым и звонким смехом. Никита рассказывал про свою жизнь: после школы он поступил в музыкальное училище, был композитором и звукорежиссером на студии. Юля ему нравилась еще в школе, но он боялся к ней подойти, за что потом себя долго корил.
Юля решила дать Никите шанс. А там будь что будет. Хотя поначалу ей было сложно воспринимать его серьезно ― перед глазами постоянно всплывал тот плачущий мальчик из школы. Но кто она такая, чтобы его судить? С ее-то клеймом изгоя?
На звонки Даши Зубовой Юля не отвечала. Повинуясь порыву, она даже поменяла номер телефона, чтобы начать жизнь с чистого листа. Одноклассники для нее навсегда остались в прошлом. И оно над Юлей больше не было властно.
Автор: Наталия Апри
