Тамара, как всегда, сидела одна в тени раскидистых деревьев парковой аллеи. Она приходила сюда каждый день. Врач посоветовал ей чаще бывать на воздухе из-за проблем с сердцем.
— Гуляйте ежедневно! Часа по четыре, не меньше — строго приказал кардиолог.
Тамара гуляла целыми днями. Однако прогулки не приносили ей облегчения. В груди все время щемила ноющая боль. Тамара знала — это болела душа. За год она похоронила всю свою семью: сына, мужа, мать.
Сыну Александру было всего сорок лет. Жил отдельно, с женой и детьми. Ничто не предвещало беды. И вдруг сердечный приступ. Горе Тамары было страшным, тяжелым камнем давило оно женщину, но тогда рядом был муж. Матвей ходил за ней неотступно, обнимал, утешал, гладил руки, заглядывал в глаза. Он и по молодости очень любил Тамару. Старая, уже лежачая мать хоть словом, но поддерживала ее. Через месяц у мужа случился инфаркт и его не стало. А еще через полгода умерла мама. Тамаре стало совсем плохо. Нервы сдали так, что порой ей казалось, что она сходит с ума. Она мучилась бессоницей, совсем перестала есть и почти ничего не пила. Лежала на кровати и смотрела в одну точку. Так Тома очутилась в психушке.
Тамаре делали уколы, ванны, массаж, гипноз. Постепенно ее отпустило. Не от лечения, а от людей, лежащих с ней, вернее от их рассказов. Они были пострашнее, чем история Томы. У нее зародилось какое-то смирение. Вскоре женщина стала поправляться. Теперь Тамара страдала от страшной пустоты внутри, а заполнить ее было нечем. Звонили старые подруги. Тамара никого не хотела видеть. Даже невестку и внуков. Остались только прогулки в парке. С утра и до вечера. Дома Тамаре было тяжело. Она брала с собой что-нибудь перекусить, и сидела на скамейке, погруженная в счастливые воспоминания.
В один из таких дней к ней подошла молодая женщина с коляской.
— Бабушка, пожалуйста, сходите со мной в детскую поликлинику! Мне всех врачей надо обойти, а я совсем одна!
Тамара удивленно посмотрела на незнакомку.
— Бабушка, здесь недалеко! Ну, пожалуйста, пойдемте со мной! Я вам заплачу! — продолжала упрашивать женщина.
Поликлиника и правда была рядом. Пенсии на жизнь не хватало.
— Пошли! Только не спеши! — согласилась Тамара.
В больнице она присматривала за малышкой, пока ее мама бегала по всем кабинетам. Девочка была светленькая, кучерявая. Потом Анжела заплатила Тамаре триста рублей и предложила прийти к ней домой на следующий день. Она уговорила Тамару сидеть с ребенком днём, пока сама будет на работе.
— Смогу ли?- засомневалась Тома.
— Сможете, Тамара Ивановна! Вы только не передумайте! А я вам за это буду платить.
Так и стала Тамара бабушкой Соне.
Сонечка была спокойной девочкой и бабушку Тому полюбила сразу. Росла не по дням, а по часам. В три года Тома провожала ее в садик, а потом забирала домой. Жизнь приобрела для Тамары Ивановны смысл. Соня ее радовала. Подойдёт, обнимет крепко, и говорит:
— Тома, как я люблю тебя. Ты моя, Тома!
Тамара привыкла к Сонечке. Вместе с ней она рисовала, играла в куклы и песни пела. Потом школа у Сони началась. Баба и здесь помогала. И отведёт, и встретит, и уроки выучит с девочкой. Анжела к тому времени сделала хорошую карьеру. Работала директором фирмы. Тамару подарками баловала. Так и прошло незаметно шестнадцать лет. Теперь в ее помощи никто не нуждался.
Соня никогда её не забывает. Придёт, в квартире приберется, продуктов принесёт, а то и просто прибежит:
— Тома, я к тебе!
До сих пор обнимает и говорит:
— Тома, помнишь, как нам вдвоём хорошо было с тобой!
Смахнёт непрошенную слезу Тамара Ивановна.
— Тома, ты, что мне не веришь?- заглядывает ей в глаза Сонечка.
— Верю!- улыбается счастливая Тамара.
Алена Седова
