Зинаида Петровна сидела на скамейке около дома и смотрела, как сосед Иван Игнатьевич разгружает машину. Грузчики носили в его дом мебель, коробки с вещами и посудой.
— С переездом, соседушка, наконец-то, — радовалась женщина.
Она почти полгода, всю зиму ждала нового жильца, присматривала за его домом, протапливала печи. Иван Игнатьевич приезжал только по выходным: нужно было ещё доработать до пенсии.
— Дом славный, хозяин, — говорили грузчики Ивану Игнатьевичу, — ещё сто лет простоит. Брёвна толстые, сухие.
— Да, — улыбался Иван Игнатьевич, — а ещё и соседей Бог послал. Вот Петровна одна чего стоит – полгода за домом смотрела. У меня душа спокойна была, что всё тут в порядке.
— Он меня за это конфетами и продуктами снабжал. Каждый выходной привозил гостинца, — говорила Петровна.
— Э, нет. Этого не достаточно будет, — отвечал Иван Игнатьевич, — с меня причитается подарок побольше. Думай, соседушка, что тебе надо. Может, в доме что починить. Или печь переложить?
— Да нет… что ты, Игнатьевич, дом у меня в порядке. Ничего менять тут не надо, — с грустью отвечала Петровна, — на мой век хватит. А там – дети сами решат, что с домом делать.
— Что-то ты загрустила, — сказал Иван Игнатьевич, садясь на скамейку с Зинаидой Петровной, когда машина с грузчиками уехала в город.
— Да что ты… Наоборот, рада, что ещё рядом добрый человек будет, — улыбнулась Петровна.
— А что твои-то? Редко заходят? Ведь и сын со снохой тут, в посёлке живут, и внучата уже сами бы прибежали…
— Ой, и не говори. Но им не до меня. Я уже и просить перестала. Конечно, они работают, оба вкалывают в колхозе, потом и дома дел полно: и дети, и скот, и огород. Ко мне хорошо, если раз в неделю заглянут быстро. Я и тому рада. А ребята в школу пошли, уроки и гулянье. Что им с бабкой сидеть? Скучно у нас тут на окраине. Ни поиграть негде, ни площадки тут нет…
— А вот что, — сказал Иван Игнатьевич, — что если я площадку детскую тут между нашими домами построю? Будут твои внучата чаще приходить с товарищами. А ты с ними рядышком посидишь, посмотришь на них? А? Как тебе такая идея?
— Идея-то отличная, конечно, чаще приходить будут. Только вот во что обойдётся нам такое сооружение? – обеспокоилась Петровна.
— А тебе не надо то знать, — ответил Иван Игнатьевич, — главное – ты не против. Остальное за мной.
Весна растопила снег на лужайке перед домами. Солнце стало припекать сильнее, показалась первая травка. Петровна и забыла уже о том разговоре, как однажды утром увидела в окошко, что Петька, местный тракторист вывалил из кузова трактора у поляны песок. На следующий день рядом с песком высилась небольшая кучка камней.
А Иван Игнатьевич уже работал каждый день на поляне. Помогал ему и сосед с другой стороны, у которого в семье были двое девчонок.
Теперь Петровна с интересом наблюдала за стройкой. Она то смотрела из окна на площадку, то выходила посидеть на лавочке, так было удобнее: всё видно.
Вскоре на игровой площадке появился турник, рядом с ним — шведская стенка – невысокие лестницы, бум в виде бруса был укреплён на низких столбах-ножках. В середине поляны стояла песочница, а вокруг неё две добротные скамейки. Но самая большая радость, которую особенно ждали дети – качели.
Ребятишки, словно стая воробьёв, несколько дней крутились возле стройки. Некоторые помогали носить из кучи маленькими ведёрками в песочницу песок. Кто-то бросал в ямки для столбов камушки, когда металлические столбы укрепляли и закапывали.
Работа нашлась всем. В посёлке весть о новой игровой зоне разнеслась быстро. Приехал председатель колхоза Сергей Семёнович.
— Приветствую вашу инициативу. Очень рад, что у нас такие жильцы. Чем могу помочь? – спросил он Ивана Игнатьевича.
— Да ничего не надо, — ответил Иван Игнатьевич, — всё уже, работа к концу.
— И всё же я пришлю краски, — ответил председатель, — у нас после ремонта школы немного осталось. Как раз хватит на площадку. Молодцы…
Когда площадка была готова, дети сами красили столбы, песочницу, качели. Петровна по такому случаю вынесла из дома маленький старый столик, обитый клеёнкой и поставила его около скамейки.
— Жертвую на благое дело. Летом пусть тут стоит, а на зиму уберу. Пусть девчонки играют в куклы.
Иван Игнатьевич обнял соседку.
— Ты и сама выходи играть. Учи молодёжь вязать, песни петь. А то они порой сами себе предоставлены. А им внимание нужно больше всяких игрушек. Вот что…
— Верно, Игнатьевич, — ответила Зинаида Петровна. – А тебе огромное спасибо от моих внуков и лично от меня. Радостно смотреть на детей. Как они счастливы… Щебечут, как воробышки. И у меня на душе тепло. Мои, вон – после школы каждый день тут. И летом будут.
— Это только начало, Петровна, — сказал Иван Игнатьевич, — я ведь строителем всю жизнь трудился. Теперь по плану нам с женой надо огород засадить, а там — мостки бы у домов обновить. Я, когда старый пол снимал на кухне, у меня несколько хороших досок осталось. Вот их и употребим в дело.
Иван Игнатьевич не обманул. Летом у его дома и дома соседки он соорудил через канавку новые мосточки.
— Ну, надо же… — чуть ли не со слезами говорила Зинаида Петровна, — даже перильца небольшие приделал. Таких в посёлке ни у кого нету.
— С душой человек работает, — говорили ей люди, — повезло тебе с соседями, радуйся…
— А я и радуюсь. Всякий раз их пирогами балую, отмечаем новинку, — отвечала Петровна. – Сам Господь послал мне добрых людей в соседи. Мне теперь ни умирать, ни болеть некогда, так интересно жить стало!
Соседи смеялись, а Петровна утирала глаза и приглашала:
— Приходите к нам на поляну, тут весело теперь. Дети каждый день веселятся, люди приходят просто посидеть, поговорить. Наш пятачок. Как раньше бывало. Только гармошки и не хватает. Времена меняются, а люди добрые остаются. Вот так-то…
Елена Шаламонова
