Расскажу историю моей давней подруги Ирины. Увидела её фото в Одноклассниках, лайкнула, а она вдруг написала.
Созвонились, наконец. Много лет даже не списывались.
– Сейчас-то Саша знает?
– Знааает, — со смехом ответила Ира.
Мы обе понимали о чём речь без предисловия. Потому что история эта совсем не смешная, но удивительная.
Ну, слушайте.
Ирина живёт в Воронеже. Давно живёт. Там, кажется, корни её предков.
Там же живёт ее мама, и брат матери — дядя Коля с семьёй.
Ирина бабушка жила в воронежском посёлке, езды от города примерно часа два. Все летнее детство Ирина проводила там. С ней же и ее старший двоюродный брат Сашка, сын дяди Коли. Он старше её на три года.
В детстве они были неразлей-вода. А потом, в юности …
Ира всей душой любила брата — высокого, статного симпатичного, и рьяно охраняющего сестру от посягательств, красавца. Ревновала его к другим девчонкам, а ночами грызла локти: нельзя так — ведь брат.
Эти мучения были взаимны. Также, с болью в глазах, смотрел на неё и Сашка. Стыд-то какой! И грех. Оба гнали от себя нахлынувшие чувства как могли, и никогда не говорили об этом.
В те времена даже думать о таком было страшно. Откуда взялась эта химия между братом и сестрой? Непонятно. Но происходило что-то странное.
Утром они помогали деду с бабушкой по хозяйству, а вот послеобеденное и полуночное время было их временем.
Они большой компанией гоняли на мотоциклах по местным окрестностям, купались в реке, бегали на танцы. А потом тихо забирались на сеновал и болтали болтали о вечном. А ночью пробирались в дом, дабы не разбудить деда с бабулей.
В компании у обоих были предполагаемые пары, но это вносило только больше экстрима в их отношения. Оба ревновали и вечером убеждали друг друга, что там ничего серьезного. По- братски так, и по-сестрински.
В конце концов этих летних встреч двоюродным брату и сестре пришлось избегать. Иначе …
Дядя Коля, отец Саши, был военный, и Сашка менял место жительства. А учиться обдуманно и специально уехал в другой город, дабы не искушать себя встречами с сестрой. Это время было крайне тяжёлым для обоих.
Но через некоторое время оба все же обзавелись семьями. Появились дети.
Сейчас Саша жил с семьёй, а Ирина давно в разводе. Прожила с мужем пятнадцать лет, и пятнадцать лет тот пил. Устала спасать, разошлись.
Дед умер рано. Всю жизнь он проработал главным зоотехником совхоза. Человеком был уважаемым. А несколько лет назад умерла в деревне бабушка.
Все собрались там. Был и Саша с женой, с которой у Ирины давно сложились добрые отношения, они давно сдружились и помогали друг другу чем могли. Все было позади. Уже дружили и гоняли на мотоциклах их дети.
После похорон решили, что частично съедутся все и на девятый день.
Ира была в отпуске и вызвалась остаться в доме, чтоб убрать всё после поминок и приготовиться к приезду всех на день девятый.
Потихоньку начала разбираться в шкафах и наткнулась на тетрадь, исписанную мелким почерком. Это был почерк деда. Его дневник. Ира пролистала без интереса: дед писал о последних своих днях.
Принялась за разбор вещей дальше, и вдруг в шкафу, под стопкой книг и журналов по зоотехнике, она нашла ещё стопку таких тетрадей. Всего их было тридцать две. Дед вел дневники с юности.
Вечернее чтение Ирине было обеспечено. Утром она копошилась по хозяйству. Подумать только: бабуля до последнего держала огород в наивысшим порядке — ни травинки, а тут, за одно лето, когда ей было уже не встать, задние окна дома закрыла крапива. Ирина в память о бабушке взялась ее уничтожать.
А вечером садилась за дневники.
Сначала читала с трудом, привыкая к почерку деда, потом привыкла и дело пошло быстрее.
Дед описывал свою мать, учебу, друзей. А ближе к концу первой тетради — знакомство с Галиной, так звали бабушку.
Иру уже морил сон, она собиралась закрыть тетрадь, как вдруг… Даты.
Дядя Коля был 1943 года рождения. А сейчас дед писал о знакомстве с бабулей в 1949 году.
Надо ли говорить, что в эту ночь Ирина так и не уснула.
Она читала и читала, пытаясь разобраться в этой несостыковке.
Познакомились дед с бабушкой в Воронеже. По общественной линии деда направили на районное заседание комсомола, там он и увидел Галину — красавицу с косой вокруг головы.
Задружили. Сначала она ничего не говорила деду, но потом…. В деревне у матери ( совсем в другой деревне, не в том селе, где они жили после) у нее есть сын Коля.
Как-то она с комиссией отвозила комсомольские пожертвования и средства, собранные на воскресниках и субботниках в детскую колонию за городом.
В дневник были вклеены газетные вырезки о миллионах рублей, собранных комсомольцами и несоюзной молодёжью, о детских учреждениях и прочем.
Одновременно с Галиной делегацией туда привезли мальчика лет пяти. Глазенками огромными хлопает. Ободранный весь и худой. Подошёл он к Галине и руку протянул, есть попросил. А у неё и нет ничего. Галя не первый раз была в детской колонии. Условия знала. В те годы дети с малолетства в таких колониях уже трудились.
В общем, закончилось всё тем, что Галина его себе забрала, усыновление оформила. И сейчас он, в тепле и уюте, в деревне у Галиной матери.
Дед эту новость принял с радостью. Добрая, значит, девушка.
После учебы они переехали в то село, где Ира с Сашкой потом проводили детство. И здесь никто не мог знать о неродстве Николая.
Мама Иры родилась, когда Коле было уже девять лет.
Так значит Саша Ирине вовсе и не брат! Нет у них кровного родства. И не зря вспыхнула вдруг такая любовь, и не зря так тяжело и мучительно они ее выжигали.
Бабуля и дед не могли не видеть, не заметить чувств между братом и сестрой. Но не обмолвились ни словом, не помогли им. В те годы, вероятно, это было невозможно.
Ира задумалась. Дядя Коля высокий и худой, несколько нескладный. Таким же рос и Ирин сын. Версия, что он весь в дядю обсуждалась не раз в семейном кругу. И никто, ни бабуля, ни ещё живой дед не обмолвились, что это невозможно.
А знает ли о том, что он неродной сам дядя Коля? Ира ждала, когда родственники съедутся, и с дядей Колей она все же решила поговорить. Наедине.
Коля курил во дворе, когда к нему подсела племянница.
– Дядя Коль, я нашла дневники деда.
– Да ты что? Значит не сжёг? А говорил сжёг.
– Ты знал, что он пишет?
– Знал. Видел несколько раз в детстве. Сначала думал по работе пишет, а потом догадался, — дядя Коля стряхнул пепел и продолжил, — Ты, наверное, хочешь узнать, знал ли я, что неродной?
– Значит знал?
– Ага. Но они не говорили. Я сам узнал. Ты ж помнишь, где я служил. Ну документы готовили на повышение, органы проверяли, а там же вся подноготная — и вдруг всплыло «усыновлён». А я вспомнил сразу вот что. Подростком я трудным был, воевать с родителями начал, своё доказывать. Как-то из дома собрался уходить, ну мать довёл уже, она в сердцах и бросила:
» Ну и иди, бродяжничай опять!»
А я с детства помнил что-то. Мне ж пять лет было, когда она меня взяла. Каких-то друзей помню, подвал, как на станции милостыню просил помню. Даже подружку помню какую-то маленькую всё подкармливал и жалел, спал с ней. И всю жизнь вот думаю, мучаюсь: а может это сестричка моя была?
Ира сидела, слушала, а слёзы сами текли по щекам. Неправильно все в этом мире! Почему так неправильно? Было жалко дядю Колю, ту маленькую девочку из его памяти, было жалко себя.
Всё могло бы сложиться не так, если б знать …
Вышла мама:
– Не плачь, Ириша. Бабушка бы не одобрила. Надо отпустить её с Богом.
Мама решила, что Ира плачет о бабушке. А это были слезы о них о всех. История государства так тесно связана с историей семьи. И когда беспорядок в стране, кричат историки и политики, а когда — в семье кричат души человеческие.
Правы ли бабушка с дедушкой, что не раскрыли тайну усыновления? Ира много думала об этом. И пришла к выводу, что для них это решение было правильным.
Семья является семьей и не определяется свидетельствами о браке, документами о разводе или об усыновлении. Семья создаётся в сердцах и душах, она скрепляется той самой настоящей семейной любовью и заботой, которую не заменит даже кровное родство. Дед с бабулей создали эту семью, они имели право, чтоб таковой она и оставалась.
И они с дядей Колей там на дворовой скамейке решили пока никому не говорить. А дневники Ира перевезла к себе.
И вот прошло много лет и мы с Ирой, наконец, созвонились:
– Сейчас-то Саша знает?
– Знааает, — со смехом ответила Ира, — Дядя Коля все же не выдержал, по-стариковски разговорился, выболтал тайну. Саша приехал ко мне сразу. Обнялись, расцеловались, поревели оба, повспоминали. Но уже по-братски так, конечно. Какой он мне кавалер? Он мне брат, а это гораздо — гораздо больше! Люблю его невероятно, и жену его Катю, и племянников своих. Мы — одна семья всё равно. И правильно дед с бабулей сделали. Всё правильно
